заслуживало одних только аплодисментов. И это было вдвойне ценно, потому как энергия монстров по сути работала по принципам, схожим с Даром силы.
Если опустить отличия в технических свойствах между маной и энергией монстров, разница была лишь в том, что монстры не контролировали этот «допинг». Он просто постоянно существовал внутри их тел, как вода внутри губки.
Но что людей, что монстров можно было «исцелить» от этой «лишней» силы. Магия Зайва блокировала возможность энергии влиять на физическое состояние «пациента».
Кантарика потратила от силы секунду на то, чтобы вытащить лапу из зыбучих песков или сломать скрутивший её стальной корень. После чего попёрла дальше на меня подобно катку.
Но когда до неё добрался конус Зайва, медведица недовольно заревела, остановилась, а потом и вовсе начала пятиться. Она просто не понимала, что с ней происходит, и не могла никак защититься от этой странной магии.
С учётом того, что Зайв не был даже на пике шестой ступени, такая эффективность его магии заслуживала не просто аплодисментов, а настоящей бури оваций.
Тем не менее, реально решить исход этого боя он, к сожалению, всё-таки не мог. Даже если бы ему удалось ослабить Кантарику на уровень, десятикратно превышающий его собственную силу, этого бы всё равно не хватило. Слишком велика была разница между ними.
И ровно также не могли этого сделать ни стихийные маги, все заклинания которых лишь замедляли медведицу на секунду-другую, ни бойцы, их защищавшие. Они не были бесполезны, благодаря ним давление, что я чувствовал от огромной медведицы, становилось заметно меньше.
Но решающий удар нанести всё-таки было нужно мне. Никто больше не смог бы выдержать прямого столкновения с Кантарикой.
Чувствуя поднимающийся в груди азарт, уже успевший подзабыться за последние три недели, я двинулся в атаку, выставив перед собой единственный кулак.
Удар в челюсть, отскок, лоукик по связанной корнем лапе, уход вбок. Прямой вертикальный удар снизу-вверх по челюсти сбоку, кувырок через голову, отскок, ещё отскок, нельзя позволить могучим лапам медведицы меня достать. Рывок в сторону, подсечка передней опорной ноги и сразу, крутанувшись на триста шестьдесят градусов, хайкик шипованным сапогом прямо в висок.
Со времён боя против матери Руби, казалось, случившегося целый год назад у меня ещё не было противника, настолько сходного по размерам. Морда медведицы была лишь на метр выше моего лица, так что я без проблем мог достать его и руками, и ногами.
Да, возможно, Кантарика была бы даже повыше донного дьявола, если бы встала на задние лапы. Но она не торопилась этого делать. Прекрасно понимала, что в окружении стольких магов ей вряд ли удалось бы сохранить равновесие, с четырёх точек опоры переключившись на две.
Проблема была в том, что каждая моя атака ощущалась как удар по стальному кубу, обшитому тонким слоем кожи. Атаки попадали в цель, медведица даже не пыталась защититься или увернуться. Но даже точные удары в уязвимые точки будто бы не приносили ровным счётом никакого результата.
Лишь самая последняя атака ногой в висок изо всех сил смогла пустить Кантарике немного крови, проступившей на шкуре. Но, даже если бы я смог нанести удар сильнее, разница оказалась бы не слишком большой, и уж точно недостаточной, чтобы причинить медведице какой-то реальный урон.
Она была будто донный дьявол на максималках, даже без Дара обладая бо́льшими силой и прочностью. И у неё, в отличие от рыбообразного монстра, не было части тела, более уязвимой для атак.
Медведица рычала от ярости и недовольства, но никак не от боли. Когда у магов закончилась бы мана, мы с ней остались бы один на один при куда худшем раскладе.
Мне нужна была мощь, превосходящая всё, что сейчас могли продемонстрировать я и мой отряд. То, что сумело бы пробить её шкуру и достать до жизненно важных органов.
А значит варианта было два. Первый — чёрная пилюля. С её помощью я, вероятно, смог бы на краткий срок обрести достаточную силу. Но я не мог думать только об убийстве Кантарики.
Экспедиция ещё только началась, к тому же я не забыл о рассказе приведённого Вургой парня. Эргло что-то замышлял, хотел отправить кого-то по мою душу, и, зная третьего Стража, это точно не был кто-то обычный. Чёрную пилюлю и её побочки я выберу только в том случае, когда у меня не останется иного выбора.
Так что оставался лишь…
— Слушайте все! — рявкнул я, удваивая напор на Кантарику и немного оттесняя её от своего отряда. — Прекратить атаку! Бойцы! По истечении тридцати секунд вы должны все вместе ударить её слева! О защите временно забыть, сосредоточиться на том, чтобы опрокинуть её на бок! Стихийники! У вас есть тридцать секунд на подготовку ваших сильнейших заклинаний! Цель — блюхо! Исма! Обратный отсчёт от тридцати!
— Тридцать! — донеслось со стороны. — Двадцать девять! Двадцать восемь! Двадцать семь!..
Исма, не участвуя в бою, выполняла не менее важную роль: присматривала за Руби. Лисичку я взял с собой не просто так, но в сражении они обе пока что мне помощниками не были.
Выкладываясь на сто десять процентов, я, чувствуя, насколько возросла нагрузка после того, как маги прекратили связывать Кантарику своими заклинаниями, сам зарычал как дикий зверь, подбадривая остальных и самого себя.
Теперь просто уворачиваться от ударов медведицы, иначе она могла бы просто загнать меня к остальным и сломать всё построение. Пришлось подставлять под её замахи блоки. И хотя я пытался вращением снизить мощь ударов, кости под слоем мышц и брони всё равно скрипели и стонали от адских нагрузок.
К счастью, доспех выдержал все тридцать секунд. Юльдоф не просто так считался лучшим кузнецом форпоста. А потом:
— Три! ДВА! ОДИН!!!
Дар силы хлынул в тело, наполняя каждую мышцу огромной мощью. При наиболее рациональном и эффективном его использовании того, что я получил от донного дьявола, мне хватило бы на минуту. Теперь все мои запасы окажутся опустошены секунд за двадцать.
Всё или ничего.
Кантарика была здоровой, но далеко не настолько, чтобы девятнадцать бойцов моего отряда смогли ударить её все одновременно. Тем более что многие из них были облачены в тяжёлые и громоздкие доспехи.
Благо, дураков я к себе не набирал. За тридцать секунд они сумели сгруппироваться в четыре команды, в каждой из которых был один главный атакующий и четверо помощников. Атакующие встали впереди, а помощники — за их спинами в четвёрки или тройки, упершись руками в спины впередистоящих.
Когда Исма досчитала до нуля, они бросились на медведицу будто четыре человеческих тарана. В последний момент одни помощники толкнули тех, что был перед ними, ещё сильнее вперёд, а другие — подкинули атакующих в воздух, чтобы удар пришёлся не по ногам Кантарики, а в её корпус.
Одним из атакующих, кстати, стала Дагьяна, после боя с донным дьяволом не пожелавшая вступать ни в какой отряд, кроме моего. Её сила не была на пике шестой ступени, но тяжеленные доспехи, весившие под тонну, были отличной заменой пушечного ядра.
А потом ещё и мой очередной удар, подкреплённый активированным Даром, оказавшийся раза в два с половиной — три сильнее обычного, застал Кантарику врасплох. И благодаря этому она не успела вовремя среагировать на атаковавших её в бок бойцов.
Результат оказался даже лучше, чем я мог ожидать. Медведицу не просто повалило. Перекувыркнувшись через спину, она, за счёт своих относительно коротких лап едва не встала снова ровно. Но в конце концов удержаться ей всё-таки не удалось и она, как я и надеялся, рухнула на бок.
Вот только настолько эффективная атака повлекла за собой неожиданные проблемы. Двое из четверых атакующих после удара перелетели через спину Кантарики и, когда она упала во второй раз, они оказались погребены под её телесами.
Для одарённых физического типа шестых ступеней даже несколько тонн, навалившихся на них сверху, не были смертельны. Вот только удар бойцов был всего лишь подготовкой к основной атаке стихийных магов. И вот это уже было реально опасно.
Мгновение прошло в полной тишине, я не видел, но прямо-таки чувствовал направленные на меня взгляды. Если девять стихийников сейчас ударят своими сильнейшими заклинаниями по брюху медведицы, лежащих под ней бойцов ждут в лучшем случае жесточайшие травмы.
Вот только,
