Но так или иначе, а он сейчас был единственный кто в данный момент не занимался наведением красоты, и потому первым засек изменение обстановки. И это как-то сразу поменяло настроение.
— Куда плывем? — Деловито осведомился у меня Дор’чин, пока остальной экипаж расхватывал весла, и пытался просунуть подобранную корягу в уключины.
— Да все туда же. — Ответил я, понимая что нихрена не знаю что нам дальше делать, и решившись полностью положиться на милость своего персонального божка.
— Они плывут быстрее нас… — Осторожно предупредил меня наш капитан.
— Хм… — Тогда пожалуй нам не стоит торопиться, не особо налегайте на весла.
— Так ведь…?????
— Все равно они нас догонят. — Ухмыльнулся я вспомнив поговорку про попытку убежать от снайпера[4]. — Если мы будет грести быстро, — догонят уставших, а если нет, — полных сил и готовых к драке.
Все радостно заухмылялись, — идея устроить драку, была им куда ближе идеи спасаться бегством.
— Наша лодка деревянная и тяжелая. — Тем временем продолжал я. — Ее ударом копья не повредишь и столкновением с другой лодкой, не перевернешь, а вот их лодки…
— Вик’ту, Тади’тхо, — начал распоряжаться Дор’чин, с ходу ухватив мою идею. И как опытный капитан и морской разбойник, сразу взяв руководство дальнейшими действиями в свои руки. — Вы с копьями, — пересядьте вперед. Когда мы пойдем на столкновение, не давайте аиотеекам бить нас своим оружием. Логи’фтак и Загвур, сядьте за ними и постарайтесь подхватить весла, или еще что полезное, что выпадет из ихней лодки. Вы ребята, как гребли так и гребите. А ты Дид’чир, брось свою дубину, и тоже готовься подхватывать все что из той лодки выпадет. Особенно оружие и весла. Шаман Дебил… а ты забери свое копье, и садись на корму, на тот случай если они нас оттуда попытаются достать.
Надо отметить, что чисто рефлекторно, с копьем, которое я вручил ему для «вскрытия ворот», Дор’чин расставался крайне неохотно. Неудивительно, — мужчина-воин, без этого атрибута чувствовал себя крайне неуютно, и думаю он куда охотнее сам бы пересел на корму, чтобы отражать вражеские удары. …А я бы, пожалуй с такой же охотой уступил ему эту честь, поскольку махать тяжеленным дрыном, почти на метр длиннее привычного мне протазана, да еще и сидя в качающейся лодке… — пользы от меня тут пожалуй было не больше чем от деревянной русалки с большими сиськами, закрепленной на носу какой-нибудь средневековой каравеллы. — Чистая декорация. Думаю и сам Дор’чин об этом смутно догадывался, оттого и замялся перед тем как отдать такое распоряжение.
Но традиции и предрассудки весьма сильны. — Уже то что он перед теми воротами взял в руки мое копье, это уже некий шаг вперед и показатель доверия своему шаману, — с чужим оружием шутки плохи. А во-вторых, коли я Великий и прочее-прочее, то задвигать меня во время битвы куда-то… даже на третий план, — это жуткое оскорбление. А оскорблять Великого и Ужасного Шамана, — это ведь нарваться можно конкретно. Вот так вот, при том что все мы этого не хотели, — вместо того чтобы изображать балласт и генеральный штаб в одном лице, пришлось лезть в окоп и готовиться к отражения вражьей атаки… Как только выпадет время поспокойнее, — первым делом займусь борьбой с разными предрассудками!
Морские войны были довольно неспешными во все времена. Парусным флотам средневековья, подчас требовался целый день, чтобы сблизиться на дистанцию выстрела. Даже в ту эпоху из которой я прибыл, — расстояния которые приходится преодолевать кораблям противников и дистанции с которых они могут заметить друг дружку, — способно как-то конкурировать даже со скоростями самолетов, ракет и сверхбыстрых торпед.
Так что немудрено, что в эпоху гребных лодочек-скорлупок, военные действия напоминали битву улиток-паралитиков, и нечему удивляться тому, что пока вражеские лодки подошли на более-менее близкое расстояние, прошел наверное не меньше часа.
— Дор’чин, — окликнул я капитана, когда сам смог рассмотреть и оценить сложившуюся обстановку. — Давай-ка греби немного левее, пусть та, крайняя лодка догонит нас первой. Они там похоже гребут старательней всех, не будем разочаровывать людей.
Собственно, моей главной целью было не столько угодить преследователям, сколько начать морские разборки с той лодки что сильнее всего оторвется от остальных. И то ли случайно, то ли так и было задумано, — но именно крайняя левая лодка сумела вырываться вперед. — Либо они там и впрямь были очень старательные, либо пытались отрезать нас от берега, прижав к полосе скал и рифов перекрывающей вход в бухту.
— Понял. — Спокойно ответил наш славный капитан. — Только это не они там гребут так сильно, — у них видать в лодки аиотееки больно злые сидят. Лупят их почем зря, и заставляют грести. …Щас мы их уже скоро…
На это «скоро» ушло наверное еще минут двадцать. А дальше… Я честно говоря думал что это будет как-то по другому, но в один прекрасный момент, Дор’чин вдруг присвистнул по особенному, заставляя двух наших гребцов подналечь на весла, а сам взявшись за третье весло, заложил какой-то неимоверно крутой вираж. И мы помчались на врага.
Там народ тоже сидел ушлый, и быстро сообразив что к чему, — подвластные аиотеекам прибрежники начали маневрировать, благо их посудинка была куда более верткой и шустрой чем наш дредноут. Но на нашей стороне было большое преимущество. — Большое преимущество немалого опыта охоты на коровок! Азартная погоня за водоплавающими горами мяса, отлично обучила наших морячков и маневрировать на воде, и предугадывать действие каждого гребка, каждой набежавшей на нос волны.
Прибрежники почти успели. По крайней мере, удар получился не нос в нос, а скорее пришелся по касательной, зацепив борт уже успевшей развернуться кожаной лодченки. Но ей хватило и этого. Заскрипели и затрещали прутья корзины, а крики и проклятья экипажа заглушили звуки лопающейся кожи. Кажется один из аиотееков попытался ударить копьем, и даже привстал для этого на ноги, что прямо скажем, было большой ошибкой, — и он, и весь остальной экипаж мгновенно оказались в воде.
А Дор’чин, заложил очередной разворот и направил наш броненосец, на кучку торчащих из воды голов и плавающих рядом обломков. А остальной экипаж, кровожадно ухватившись за копья и кинжалы, приготовился подкрасить синюю воду бухты, красной красочкой.
— Стоп, — скомандовал я. — Аиотееки в доспехах и в шлемах, — бейте только их, а с прибрежниками пожалуй стоит поговорить.
— Чего там с ними говорить-то? — пробурчал один из ирокезов, кажется Вик’ту, после всех издевательств и волнений вчерашнего дня, его душа явно жаждала крои.
— А того. — как можно спокойнее ответил я. — Дор’чин же сказал намедни, — «Местные тут все знают лучше нашего». Вот пусть теперь и показывают нам, где у них что. Лучше вон, — весло видишь плавает? Хватай его пока волнами не унесло!
Вик’ту лишь слегка презрительно искривил рот, и рисуясь, почти не глядя подцепил плавающее среди обломков весло, и одним движением подогнал его к лодке. …Тому кто таким макаром способен ловить кроликов со спины верблюда, даже намекать на возможность упустить такой крупный объект как весло, можно было только в качестве шутки.
А следующим ударом он прикончил тяжело барахтающгося в своих кожаных доспехах аиотеека, а потом я не без ехидстава смотрел как он пытается подцепить его за ставшую склизкой кожу панциря и шлема, чтобы содрать скальп. Второй аиотеек, кажется не стал дожидаться подобной участи, и сходу ушел на дно. — То ли бронзовых бляшек на его панцире было побольше, то ли вообще не умел плавать, даже по собачьи.
Пару минут мы еще болтались на месте кораблекрушения, бесстыдно мародерствуя и грабя, а потом, демонстративно неторопливо, отправились вслед удирающим от нас вплавь, трех, оставшихся на плаву, вследствие свой слабой, на уровне голозадости, бронированости, матросиков. Тем более что ребята направлялись к берегу, тем самым давая нам возможность немного оторваться от преследователей. Что стало теперь намного проще, учитывая что к трем длинным веслам, у нас прибавилось и три коротких.
— А ну-ка стоять проходимцы. — Рявкнул я, вслед стремительно приближающимся затылкам. …О, знакомая физиономия. Не ты ли Дос’тёк, всего лишь день назад принимал меня у себя в гостях, а теперь пытаешься охотиться на нас, помогая тем кто пробовал обманом схватить пришедших к ним с миром?
Вымокший, и как-то резко потерявший две трети своей солидности, староста, лишь пожал плечами, умудрившись сделать это прямо в воде.
— А что мы могли сделать, когда аиотееки нам так велели?
— Да, много земель прошел я! — Не столько гневным, сколько скорбящим, о глубине на которую погрузилось человечество в море пороков, голосом, ответил я на это. — Но нигде еще не видел такого разврата и непотребства, чтобы хозяин обижал гостя, которого принял в своем доме. Видать и впрямь настали последние времена, и скоро Духи, начтут отказываться от своих потомков, ибо слишком невыносимо будет смотреть им на их бесстыдные дела!!!
