— Это в лесу страшно, а тут кого боятся? — Поинтересовался Француз.
— В лесу совсем не страшно, там жизнь, а тут смертью пахнет, погибелью.
— Ладно, давайте без вашей бурной фантазии. Нас поставили на дорогу, значит идем в город, только определимся, кто, куда бежит в случае обстрела. Ты, Егерь, отсчитай себе тридцать человек и иди в конце. Француз, бери себе тридцать и иди в центре. Димон, ты с тридцаткой идешь впереди. Все ясно?
— Нет, не ясно. — Высказался Егерь. — Десять человек потерял.
— Десять человек это разведка, которую возглавлю я. Мы выдвинемся на триста метров вперед и сообщим, когда можно идти. Атаман, пойдешь с нами, будешь искать мины.
— Так точно, командир.
— Ну, всё, приступаем.
Помимо чиновника я взял с собой Айрис, Рубильника и еще шестерых бойцов, позывных которых не знал. Как только мы отошли от остальных на нашлемном мониторе появились иконки выбранных людей. Каждый наш шаг контролировался извне, но при этом создавалась иллюзия некоторой свободы. Явно нами никто не управлял.
Мы шли не спеша, вглядываясь в каждый куст. Я регулярно менял режимы зрения, увеличивал кратность, но никого кроме перепуганных птиц нам не попадалось.
— Вообще, птицы могли нам выдать позиции врагов. — Предположила Айрис. — Помнишь, когда мы были в лесу, как они начинали шуметь, когда мы подходили.
— Это были сороки. Их называют лесными сплетницами, потому что они любят поболтать. А так ты права, птицы не стали бы садиться там, где есть люди.
Через двести метров начались дорожные развязки. Вообще, город располагался в рукотворной яме ниже уровня земли на сотню метров. Мы поднялись на один из виадуков, с которого открывался вид на узкую полосу малоэтажной застройки и многочисленных парков, приютившуюся между домами и обрывом. Зрелище впечатляло своей необычностью и монументальностью. Многоэтажки сразу прибавили к своему росту лишние сто метров, и получили статус небоскребов.
— Выдвигайтесь. — Приказал я остальным.
Дорога, ведущая в город, напоминала мост к замку, перекинутый через ров. Узкая и длинная, она упиралась прямо в высотное здание. С такого ракурса город стразу показался неземным. И вообще, чем ближе мы к нему подходили, тем отчетливее становилось понятно, что здешние технологии опережали земные. Те же развязки выглядели невесомыми, на тонких арках. Так на Земле строить еще не умели. Многоэтажные дома тоже отличались изяществом, необычными уступами, гармоничными переходами из одного элемента дизайна в другой. Если бы не ощущение присутствия смерти вокруг, можно было бы даже насладиться видами.
— И что они хотят от нас? — Задумалась Айрис. — Чтобы мы выбили из города полчища зомби?
— Не хотелось бы сражаться с зомби. Укусят, никакая встроенная броня не поможет. Обратимся и станем зомбями на максималках. — Я не верил, конечно, в существование ходячих мертвецов даже в очень фантастических местах.
— А меня они не достанут. — Обрадовался Атаман. — И мне бы пришлась по душе война с мертвецами. Это же не аморально убивать тех, кто уже умер.
— А прыгнуцов было аморально? — Поинтересовался Рубильник.
— В каком-то смысле, да. Они же люди, попавшие в такую же дурацкую ситуацию, что и мы.
— Да, но они и не думали жалеть нас. У меня сложилось мнение, что они с желанием шли на убийство.
— Потому я сильно и не жалею, что подстрелил некоторых. — Признался Атаман.
Наш небольшой отряд прошел до середины виадука. В образуемый стенами высотных зданий и стометровым обрывом канал, дул сильный ветер. Здания нависали над нами серыми скалами с зияющими дырами вместо окон. С такого расстояния слышался непрерывный гул сквозняков, гуляющих в них, добавляя чувство запустения в общую картину уныния.
Я непрерывно проверял окна, ища в них следы тепла. Его оставляли только птицы. Глупо было бы ловить нас на мосту, на котором нельзя никуда спрятаться, не спортивно.
— Стрелок, нам заходить на мост? — Поинтересовался Димон.
— Нет. Рассредоточьтесь пока вдоль обрыва. Мы зайдем в здание, проверим его, если все нормально, дам команду. А вы секите окна над нами, увидите тепло, дайте знать.
— Принял.
Мы подошли к арке, в которую упирался виадук. Под ногами лежало битое стекло и куски бетона, собравшиеся здесь за многие годы разрушения. По моим примерным прикидкам, основанным на разросшемся внизу подлеске, выделявшемся на фоне старых деревьев, город был оставлен двадцать пять-тридцать земных лет назад. Очень пожалел, что у нас нет счетчика радиации, предположив причиной запустения ядерный взрыв или взрыв нейтронного заряда. Была еще версия, что город построили в таком виде сразу, специально для нас, но эта теория отпала, когда я серьезно сравнил сколько средств было затрачено на первую арену и этот город. Вряд ли устроители потратились бы на такие дорогие декорации.
Отряд вошел в арку дома, гудящую от сквозняка. Пол здесь был из другого материала, похожего на бетон, но мягкий, шумопоглощающий. Гремел только тяжелой поступью бронекостюма Атаман. Налево и направо открылись коридоры, ведущие внутрь здания.
— Атаман, останешься здесь. Айрис, Рубильник и еще двое идете направо. Проверьте на десять этажей вверх. Если увидите следы присутствия людей, живых разумеется, докладывайте сразу. Остальные идут со мной. Встречаемся здесь.
Супруга с отрядом направилась в правый тоннель, а я со своими людьми в левый. Мы прошли метров пять, после чего коридор расширился до холла, в котором находились двери лифтов и лестница, ведущая вверх и вниз. Здесь было темно, но мое зрение успело подстроиться под изменившиеся условия. Если не считать пыли, покрывавшей все толстым слоем и поднимаемой сквозняками, то можно было представить дом до сих пор жилым. Я поинтересовался у одного из бойцов его позывным.
— Не придумал еще. Не было надобности. — Признался он.
— Кот или собака у тебя есть? — Решил я упростить ему задачу.
— Кот Сигизмунд.
— Будешь Сигизмундом. Не понравится, потом придумаешь новый позывной. — Посоветовал я.
— Пусть остается. Он хороший кот, крысолов.
— Тогда ты, Сигизмунд, идешь со мной, а вы прикрываете нас и по ходу придумываете себе позывные. Используйте только режим тепловизора, чтобы не проморгать врага, но не перепутайте с нами.
— Ага, хорошо. — Ответил один из бойцов.
Используя оружие как камеру, которую можно безопасно выставлять из-за стены, мы начали подъем. Решили сразу подняться на десять этажей вверх, а потом спускаться и проверять квартиры. Делали мы это не спеша и потому совсем не устали. Я не увидел ни одного признака присутствия человека или вообще какого-нибудь существа. На пыльных ступенях не встретилось ни одного отпечатка ног. Возможно, не стоило заглядывать в квартиры, чтобы не терять время.
— Айрис, что у вас?
— Никаких следов. Здесь много лет никого не было. А что у вас?
— Тоже ничего. Нетронутая многолетняя пыль и хочется верить, что не радиоактивная. — Я усмехнулся.
— Нам можно выдвигаться? — Поинтересовался нетерпеливый Димон.
— Да, выдвигайтесь, но аккуратно, не всем отрядом. Разделитесь по десять и держите дистанцию друг от друга. Мы можем не знать, какую опасность нам заготовили, и в какие ловушки ведут.
— Хорошо, понял.
Я все же решил поинтересоваться, чем жили здешние жители, насколько их быт был похож на жизнь землян. Вышел в длинный коридор, похожий на «общаговский» с массой дверей по обе стороны и стал проверять каждую дверь. Вторая оказалась незапертой. Открыл ее, спровоцировав мощный свистящий сквозняк. Он придавил дверь, заставив меня напрячься, чтобы открыть ее снова. В квартире оказалось светло, пахло пылью сильнее, чем в коридоре и еще чем-то инородным.
Вошел в первую комнату и замер. На полу лежал скелет в остатках истлевшей одежды. Я не знал рост местных жителей, но если бы это был землянин, то рост у него был как у ребенка. Стекол в окнах не было, поэтому обстановка в комнате, подверженная погодным изменениям, практически разрушилась. Ножки кровати подломились с одной стороны, спинка упала и рассыпалась в порошок. По всему полу остались следы засохших луж. Влага, ветер и тепло сгубили обстановку квартиры. Только в дальнем углу от окна сохранился комод, на котором птица свила гнездо. Я подошел к нему и увидел в ворохе перьев два яичка. Природа уже переоформила права бывшего человеческого имущества на себя.
