Но потом его осенило: «Так в каждом домике костер горит для обогрева! Надо в него и кинуть подарочек!»
В общем бойцы, резко сдвигая ширму сделанные как правило из сшитых между собой мешков в кои напихали сена или мха, кидали в огонь гранаты с длинным запалом бежали дальше, закидывая в последующие домики гранаты со все более короткими запалами.
В ледяных домиках люди большей частью спали на подстилках из лапника и мха, так что спросонья они даже не понимали, что происходит, кто это ворвался к ним впустив порыв ветра и тут же убежал. Мало даже кто понял, что в костре у них появился лишний предмет…
Конечно, не все проходило гладко, где-то имелись бодрствующие и они даже с воплями выскакивали наружу, но только лишь затем чтобы схлопотать стрелу ибо в каждой группе имелся лучник. А что до воплей, то их в завываниях вьюге и не разобрать сразу.
Бах! Бах! Бах!
Начали взрываться гранаты в ледяных домах. Послышались крики раненых.
Пробежаться до конца лагеря не удалось, плюс не все смогли точно попасть в огонь, так что не во всех домиках произошли взрывы, но этот момент тоже прорабатывался.
– Труби отход! – приказал Алексей своему помощнику.
Федор задул в рог.
Бойцы не подвели и бросились обратно и выстроились за пределами лагеря.
– Запалить фитили!
Вдоль строя пробежался Федор с пылающим несмотря на сильный ветер факелом и в огонь сразу несколько человек совали фитили от пищалей.
Дворяне повели себя предсказуемо и схватившись за оружие, кинулись в погоню за подлым врагом с криками ярости и проклятиями. Всего около пятисот человек набралось.
– Пали!
Ба-ба-бах! Грянул первый залп из сотни стволов.
Стрелки, бросив на землю разряженные пищали, приняли протянутые им из-за спины готовые к выстрелу стволы.
– Пали!!!
И снова залп.
Второго залпа выбежавшие дворяне-помещики не выдержали и с воплями паники ломанулись обратно ибо потери оказались весьма велики.
А тут они увидели еще и пушки, что стало для них последней каплей.
Пушки правда стрелять не стали, тем более что они являлись деревянными макетами, тащить в этот налет настоящие пушки Алексей все же не рискнул.
Хотелось бы умыкнуть вражеские пушки, но увы, их куда-то увезли. Как потом стало ясно, Иван Глинский поселился в одной из «пустынь» и арту прихватил для своей защиты.
На этом собственно осада закончилась. Армия двоюродного брата царя понесла слишком большие потери и ушла обратно на материк.
Глава 18
44
Царь едва сдерживал свой буйный нрав слушая отчет своего двоюродного брата Ивана Глинского потерпевшего позорное поражение, при этом где-то на краю сознания даже мелькали нотки удовлетворения, ведь этим он сильно уронил свой авторитет, показал, что господь не расположен к нему, не дал победы над вероотступниками, и значит можно его законопатить куда подальше наложив опалу… а потом и вовсе можно тихонько удавить.
Но вообще конечно Иван Четвертый диву давался тому, что слышал. Это же надо, построить крепость изо льда! Да и другого дивного хватало. Взять хотя бы те же деревянные пушки!
«А ведь их можно много наделать, – вдруг подумалось ему. – Очень много. Уж с чем-чем, а с деревом на Руси недостатка нет, не то что с медью и всем прочим…»
Перед его мысленным взором невольно развернулась картина из многих десятков, даже сотен таких одноразовых пушек кои на поле боя могут легко перенести четыре-шесть человек и быстро установить на угрожающем направлении. И все как дадут залп по наступающему врагу!
У царя аж дыхание перехватило от перспектив. Это же какая мощь получается!
Ну и бомбы эти тоже оценил по достоинству. Это не ядрами бессмысленно пулять. Слишком уж малая эффективность от такой стрельбы, да и дороговато обходится убийство даже двух врагов таким образом, а чаще ведь промахи случаются. Мало опыта у пушкарей… Стрелять бомбами может тоже не дешево тем более что в них самих пороху надо изрядно положить, но зато и эффективность просто зашкаливает, сразу десятками врагов можно поражать. Ручные бомбы тоже хорошо себя показали в руках врага, особенно в обороне, тоже стоит подумать.
«Одно только плохо, пороха надо много на все…» – чуть сник он.
– Тако же мыслю, что не волшба то была в Новгороде… – тем временем продолжил князь Иван Глинский.
– Что?! – отреагировал набожный царь на ключевое для истового христианина слово.
– Я про новгородские дела говорю, государь. Скуратов еще отписывал про волшбу, кою якобы творил поганец Елисей, что объявил себя волхвом Велеса…
– Не поминай тут имена демонов! – закрестился царь.
– Прости, государь… – повинился Глинский и тоже перекрестился.
– Так что ты там говорил? Почему не волшба?!
– Мыслю я, что порох так сей нечестивец делал, то есть ямчугу получал…
– Объясни!
– Я долго думал над сим, государь, и вот к каким выводам пришел… Ведь известно, что ямчужная соль получается из всяких отходов гниющих, да мочи, что он кстати тоже собирал в городе у больных и своих последователей… и зреет она только летом… то есть она зреет лишь когда тепло. Зимой ямчужная соль не получается, что тоже всем известно… Все из-за того, что процесс гниения прекращается от холода. Вот и получается государь, что нечестивец этот землю грел по трубам дым пропуская дабы ускорить созревание ямчуги…
– Так-так… А водой болотной для чего землю поливал? Остужал что ли и в сырости землю сохранял? Так мог и речной водой сие делать…
– Я поспрашивал людей, так вот он не совсем болотной жижей ее поливал, а той, что из торфа отжал.
– Какая разница?
– Не ведаю государь, но мнится мне, что торф – это ведь тоже сгнившая растительность, да и все прочее что в болоте живет и тонет в нем… то есть прямо как в ямах этих поганых, где ямчужную соль добывают…
– Так-так…
– Это подтверждается еще и тем, государь, что пороха у мятежников было очень немного даже после захвата запасов стрельцов воеводы Черемисова, а в монастыре его и вовсе не имелось, но тем не менее палили нечестивцы по нам щедро, да и бомбами этими ручными кидались… да большими бомбами из пушек стреляли… Опять же монахи следили за нечестивцами и сообщают, что те тоже волшбой занимались и торфяную воду добывали.
Царь закрыл глаза и откинулся спиной на спинку своего трона.
«Ведь просто же все… – думал он с досадой. – Да даже если забыть про воду болотную, то просто устроив подогрев земли, можно было увеличить выработку ямчужной соли в несколько раз! Да и делать ее круглый год, особенно если тоже сбор мочи устроить… и не покупать ее, переплачивая в десять раз! Почему раньше никто до такой простой мысли не догадался, что раз ямчуга получается лишь летом, то зимой эти ямы нужно подогреть, чтобы там стало тепло как летом?!! А лишь юнец этот из кузнецов додумался?! Хотя может потому и догадался, что из кузнецов… в кузнях ведь всегда жарко…»
– Есть еще что сказать?
– Пушки у них часто стреляли, государь… и двадцати ударов сердца не проходило, как палили повторно…
– Да, сказывали о том, что вместе с Малютой ходили… – потемнел ликом царь. – Отчего так, как мыслишь?
– Пороховые заряды они заранее заготовили, государь. Я потом еще раз обломки деревянной пушки осмотрел и нашел там обрывки ткани в задней стенке каморы… вот и думается мне, что заранее в мешочки они порох отсыпали и сразу как прочистят ствол после выстрела, его туда кидают и мучиться с засыпками совками не нужно.
– Дельно… Умен этот Елисей, правду говорят, голь на выдумку хитра, вот и удумал много чего. Все это надо проверить… А что до вероотступников тех, то сам на них пойду и побью без пощады. Все самому приходится делать…
Правда в поход он сразу отправиться не смог. Армию быстро не собрать, только лишь пешие стрельцы под рукой, а потом и вовсе поздно стало – Белое море вскрылось. Можно конечно и на лодках добраться, как раз пешие стрельцы для этого подойдут, опять же ледяная крепость у врага растает и много войск не потребуется. Да только не до похода на север стало, ибо пришли тревожные вести с юга – хан Давлет-Гирей начал сбор орды для очередного большого похода на Русь. В итоге сто двадцать тысяч народу у него под рукой оказалось…
