с тяжелыми мыслями. Мне и правда нужно было выстроить некий план действий, вот только я понимал, что первым пунктом в нем будет посещение Алины, и пока я ее не увижу, ничего другого не предприму.
Плохое самочувствие и отсутствие сил ушли на задний план, и я быстро принял душ, оделся и поспешил к лекарю.
Гараций обнаружился за своим рабочим столом.
— Господин, вы уже встали? Герцог Сомишран сказал, что вы очнулись, и я хотел сразу вас осмотреть, но дядя запретил вас сейчас отвлекать.
— Где она? — прорычал я, игнорируя все сказанное.
Гараций понимающе кивнул и открыл дверь в палату. Алина лежала на кровати: бледная, худая, растрепанная. Мне понадобилось немало усилий, чтобы понять, что ее грудь движется, а значит дыхание есть, хотя и очень слабое…
— Если желаете, мы можем вызвать личного лекаря императора…
— Нет! — перебил я мужчину. — Император не должен знать о случившемся, да и медицина тут не поможет. Это случилось из-за неправильного ритуала некромантии, а значит я должен искать способ все исправить. Она лежит тут, потому что вы что-то делаете?
— Увы, нет. Я бессилен.
Я понимающе кивнул и подхватил Алину на руки.
— Попроси Гвину зайти в спальню Алины, — бросил я лекарю и быстро направился прочь из палаты.
Гвина появилась в спальне почти одновременно с нами.
— Пожалуйста, будь все время с ней, — я умоляюще посмотрел на женщину. — Оставь остальные дела, забудь о других поручениях, просто ухаживай за ней.
— Да, мой господин, — кивнула Гвина, нежно смотря на девушку.
Я поблагодарил ее и направился к выходу.
— Через пять минут я хочу видеть ВСЕХ в главном зале! — бросил первому встречному и направился прямиком туда.
К счастью, слуги не заставили себя ждать, и спустя пять минут передо мной стояли все: начиная с Вальтера и Шарвины и заканчивая младшим садовником. Не было только Гвины, но в ней я был уверен.
— Я буду краток, — зло начал я, не желая растягивать речь и тратить на это драгоценное время. — Я знаю, как в нашей империи любят слухи, поэтому предупреждаю один раз: если хоть один слух про Алину покинет пределы этого замка, я уволю всех, не разбираясь. Если вы успели что-то кому-то разболтать, думайте, как это исправить. Но если вне территории моего дома хоть кто-то узнает о том, что Алина… — Тут я замялся, подбирая нужное слово. — Заболела, — наконец продолжил я. — Вылетят все, причем так, что вас больше никогда никуда не возьмут. Всем все понятно?
Слуги молча кивнули, и я махнул рукой, демонстрируя, что можно расходиться.
— Останьтесь, — зло обратился к Вальтеру и Шарвине.
— Мы тоже предупредили слуг, чтобы они молчали. За эти два дня сплетни не должны были уйти… — начал Вальтер, когда мы остались одни, но я его перебил.
— Отлично! Я никогда не сомневался в вас. До этого дня!
Вальтер и Шарвина посмотрели на меня непонимающе.
— Вы знаете, почему один кристалл не активировался?
— Нет. Расследованием занялся твой дядя, он нас не подпускал, — ответил Вальтер.
— Потому что этот кристалл имел маленький скол.
Глаза Вальтера и Шарвины округлились.
— И у меня теперь вопрос: это я не досмотрел, или его кто-то повредил уже после моей проверки…
— Ты думаешь, что это сделал кто-то из нас? — наконец спросил Вальтер после долгой паузы.
— Я не знаю, что думать. Но я точно выясню правду. И если это вы, то советую признаться сразу.
Предсказуемо, они молчали, с ужасом глядя на меня.
— Я так и думал. Надеюсь, у вас не будет вопросов, почему на время ваши обязанности сильно сократятся.
С этими словами я развернулся и направился прочь. Был еще один человек, который точно не успел покинуть замок, но которого не было на собрании.
— Дядя, — мы встретились в коридоре.
— Да Кристиан. Что ты решил?
— Что сейчас я брошу все силы на поиски виновного. Мне нужно найти крысу, которая завелась в моем доме.
— Что требуется от меня?
— На тебе умертвия и дела в городе.
— Да будет так, — кивнул Сомишран, а я уставился на него пристальным взглядом.
Наступил момент, когда я перестал верить всем, кроме, разве что, Гвины. Хотя в эту секунду я уже сомневался и в ней…
Алина
Облака красиво плыли по небу, изменяя форму и перетекая из одного причудливого узора в другой. Голубое небо постепенно сменялось черной бесконечностью ночи, а яркое солнце прекрасной луной и волшебными звездами. Но и это чудо не длилось вечно, ведь вскоре небо снова окрасилось в нежные желтые и розовые оттенки, и из-за горизонта снова начал подниматься солнечный диск. Постепенно небо приобрело очень нежный голубой оттенок, который смешивался с лучами солнца и казался почти белым… Этот цвет мне что-то очень напоминал… Где-то я уже видела такой холодный голубой оттенок… Это было… Что-то очень важное….
Это были глаза! Это были глаза Кристиана! Господи, что происходит? Где он? И где я?
Сознание вернулось слишком резко, и я почувствовала нарастающую панику. Ночь, день, ночь… Сколько я уже нахожусь в таком состоянии? И вообще, где я?
Я постаралась пошевелиться, но вместо этого закрутилась вокруг своей оси и чуть не упала.
Что со мной?
Я хотела схватиться за ветку ближайшего дерева, но, когда подняла руку для маневра, вскрикнула. Моя рука была белой и прозрачной, как у… привидения.
Только в этот момент я поняла, что ощущаю небывалую легкость, как будто не вешу ни грамма. Страх и паника сковали. Я поняла, что по-прежнему нахожусь на кладбище, только около какого-то дальнего забора, и смотрю в сторону полей и города, как будто хочу отсюда вырваться, но не могу. Хотелось кричать, но и это не получалось. Ледяной страх, которого я прежде никогда не испытывала, парализовал все тело.
— Тихо, девочка, не переживай, — услышала позади голос, и уже медленно, стараясь не делать никаких резких движений, чтобы вновь не закрутиться, обернулась.
Я надеялась увидеть Гвину или любую другую служанку, но только не такую же белую и прозрачную женщину, которая смотрела на меня с доброй улыбкой. Я без проблем узнала ее — это была мама Кристиана. Немного старше, чем на портрете, но это точно была она. А позади нее, на расстоянии пары шагов, стоял его отец.
— Элеонора, мне кажется, ты ее напугала, — проговорил мужчина, безумно похожий на Кристиана.
— Она и без нас напугана. Алины, мы…
— Родители Кристиана… — я наконец поняла, как говорить в этом состоянии. — Я видела вас на портрете.
Женщина снова улыбнулась.
— Идем, помогу. — Она протянула мне руку, и в отличие от ветки,
