Десяток пролеток на рессорах, военный комендант мне обеспечил, осталось дело за малым, приспособить станок для установки на них и немного модернизировать транспортное средство. Ну и конечно как–нить минимально обучить расчеты. Большего все равно не успею
С треногой придумал просто — длинные 'ноги' приговорил безжалостно урезать — сделав телескопическими на зажимах, а посадочное место на пролетке усилить чем получится. Уродливая конечно получится конструкция, но нам не до красоты. Будет время изобрету родной станок системы Колесникова[54], а пока и так сойдет.
Пулеметчиков на три расчета я подобрал из числа своих технически грамотных волонтеров, на остальные пулеметы позаимствовал приданных. Обучение минимальное — техническое обслуживание, правильное использование прицельных приспособлений, огонь по групповой цели с переводом его по фронту… и все. Пока хватит, остальное потом. Патронов сравнительно хватает, пару дней интенсивных тренировок что–то да дадут. Как говорится, не до жиру… ну вы поняли меня. А как надо рулить пролетками, обучит Наумыч… ну-у… конечно после того как я ему объясню…
В механических мастерских заказ по переоборудованию пулеметных станков встретили без особого энтузиазма.
— Вот… — угрюмо буркнул Таржувка и выложил на верстак ранее заказанные винтовки и револьвер.
— Что–то не так мастер? — я проверил работу и нашел ее безукоризненной. — Вот ваш гонорар.
— Все не так… — процедил сквозь зубы чех и зыркнул глазами на застывших у двери вооруженных буров из комендатуры. — Домой не отпускают. Работы навалили, а кто платить будет? Всех рабочих из домов повытаскивали… холера…
— Г-м… — я немного смутился. Дело в том что инициатором сего беспредела оказался именно я. Ну а что? Война идет, надо точить комплекты для мин, резать железо для заграждений из колючей проволоки… и так далее. Вот я и посоветовал Баумгартнеру ввести круглосуточный режим работы для мастерских… — Г-м… Иржи… а если я выбью для вас… г-м… некоторое материальное вознаграждение? Скажем, в размере…
— Два шиллинга для рабочего в сутки и три для мастера… — любезно и несколько непререкаемо подсказал Таржувка. — Иначе я не удержу людей от протестов.
— Хорошо… — пришлось согласиться. — Попробую. Да… вот этот заказ надо исполнить срочно, но за него я сразу расплачусь…
— Это другое дело… — сразу повеселел чех.
М-да… война это деньги… вопиющая истина и непреложный факт. Ну ничего, все до последнего пенни вытребую… потом… когда–нибудь… а пока возвращаться надо на полигон…
— Вениамин Львович, что с вами?.. — я только сейчас заметил до какого состояния довел себя студент. Истощал, неизвестно в чем душа держится, глаза впалые, красные как у вампира, нос заострился. Лохматый, грязный как бомж. Нет, так дело не пойдет…
— Ерунда… — Веня покачиваясь повел меня в другую комнату заполненную снаряженными минами. — Вот… все готово. Да не дергайтесь вы, взрыватели и остальные устройства я держу отдельно…
— Молодец… — я собрался его похвалить, как услышал дружный храп. — Что за?..
В уголочке на расстеленной дерюжке мощно храпел штабс–капитан Зеленцов, а неподалеку от него пристроились Вагнер и Штрудель.
— Всю ночь работали… — буднично пояснил Веня и выудив из кармана какой–то пакетик, сыпанул из него белого порошка на тыльную сторону кисти. — А я вот только кокаинчиком спасаюсь…
— А вот от этого придется воздержаться, — я подхватил его за руку и вывел из комнаты. — Все Вениамин Львович, все… сегодня и завтра, у вас заслуженный отдых. Наумыч, пожалуйста доставь Веню к нам в имение и поручи его заботам Лукерьи. Пусть приведут в порядок… помоют, накормят и спать уложат. А сам возвращайся…
М-да… надо бы за ним присмотреть… так еще снюхается и устроит мне большой 'бум'. А вообще молодчага Веник, даже не ожидал от него.
Сплавив студента, я занялся пристрелкой винтовок и револьвера с глушителями. Ну что могу сказать? Для винтовок убойный предел сократился до двухсот метров. Точность осталась приемлемая. Звук выстрела тоже. Со ста — ста пятидесяти метров, его будет совсем не слышно. Нормально, на большее я и не рассчитывал. Наган из оружия ближнего боя, превратился в оружие очень ближнего боя. Десять–двенадцать метров для него предел. Но в любом случае, он устраивает меня гораздо больше чем громила Маузер. Ну вот, теперь можно думать, о…
— Мой капитан! Тут приехал какой–то Граббе, судя по всему полицейский, да еще с тремя подчиненными. Вас требует… — ко мне подбежал Ла Марш. — Кричит, ногами даже топать удумал. Мы пока держим его на прицеле…
— Какого хрена ему нужно? — я отложил винтовку и отправился к Клаусу.
— Герр Игл!!! Подобное неприемлемо!!! Я при исполнении!!! — полицмейстер действительно находился в крайней степени возбуждения. Часовые наоборот, поглядывали на него с явной иронией и уверенно держали страже порядка на мушке. А могли и на землю положить…
— Отставить… — скомандовал я им. — По местам несения службы… А-арш…
— Это возмутительно! — продолжил кипятится Граббе. — Требую наказать этих… этих…
— За что Клаус? — пришлось отвести полицейского в сторону. — За то, что они выполнили свой долг? Ты накажешь своих, если они не пустят меня в участок, без разрешения?
— Ну… — смутился Клаус.
— Короче, какого черта тебе надо?
— В тебя стреляли, пострадала дама, и ты спрашиваешь какого черта мне надо? — опять возмутился Граббе. — Ты смотри, я все же начальник полиции этого гребаного городишки.
— А я помощник военного коменданта. Ладно, ладно, не кипятись. Пошли пропустим по рюмочке коньяка…
Припустили по капельке, потом еще по одной и выкурили по дорогущей сигаре, а в процессе я узнал, что одного из нападавших опознали как Адама Зеенбаха — одного из людей бургомистра Фразера, занимавшегося смутными делишками вроде незаконного воздействия на фермеров и прочим криминалом. Второй стрелок пока остался неопознанным.
— Получается хотели убить именно меня?
— Получается так… — согласно кивнул Граббе, поглядывая на бутылку. — Но я готов прозакладывать свой значок на пачку пипифакса, что это еще не все. Явных участников банды мы конечно ликвидировали, но осталось еще много отребья сидящего в тени. Опять же, никто не поручится за то, что держали поводья этой шайки не британские руки. Фактов нет, но… — полицмейстер по своей привычке внушительно ткнул пальцем в потолок. — Ты здесь многим мозоль отдавил. Кстати Зеенбах, всегда ходил с револьвером. Маузера у него никогда не видели. Значит его кто–то специально вооружил.
— Ага… — мне стало как–то грустно. — Если бы не лягушатники…
— Кто? — переспросил Граббе. — Какие лягушатники?
— Французы. Они лягушек едят — поэтому и лягушатники.
— Да ладно? — изумился полицейский. — А мне показались отличными ребятами. И с приличными связями в нашем военном департаменте.
— Подробней, — в упор спросил я у полицейского. — Мне надо знать подробней? С кем связи и так далее.
— В смысле? — бур понял что сболтнул лишнего и сразу засобирался. — Ну я пойду — дел накопилось, да и вообще…
— Стой, Клаус… — я встал и загородил ему дорогу. — Один момент, проясни мне всего один момент. Кто за них хлопотал? И я не премину замолвить за тебя словечко перед… сам знаешь кем.
— Перед кем? — полицейский заколебался.
Я поднял палец к потолку:
— Неужели не понимаешь?
— Ловлю на слове… — быстро сказал Граббе. — В общем, я просто собирался провести полное дознание. Но один из них, Гаспар Людо, попросил его связать с герром Бигелем. Ты знаешь, кто это. Так вот, мне приказали немедленно отпустить их. Большего я не знаю… — бур развел руками.
— Спасибо дружище… — я пожал полицейскому руку. — Ты оказал мне услугу и я тебя обязательно отблагодарю. Как только, так и сразу.
Граббе свалил, а я в очередной раз задумался. Информация предоставленная Клаусом, на самом деле ничего не проясняет. Папан Франсуазы, при его–то положении, мог получить рекомендательные письма хоть от самого президента. Ничего не понятно, кроме того, что французы явно не те, за кого себя выдают. А Франсуаза? Вряд ли, думаю Гаспар и компания, просто совмещают обязанности бодигардов с чем–то еще, причем без ее ведома. Обычное дело.
Дальше мне стало не до раздумий. Прибыли тридцати семи миллиметровые автоматические орудия Максима — Норденфельда. Те самые, знаменитые 'Пом — Помы'. Почему их так назвали? Версий много. Вот сейчас и проверим, видел эти чудовища только на картинках.
Проверял до самого вечера, сделав при этом несколько выводов. Не очень утешительных. Снаряд чугунный, снаряженный черным порохом, имеет очень маленькую зону поражения, при этом разрывается всего на пять–шесть фрагментов. Скорострельность реально низкая, лафет громоздкий, очень неудобный. Правда конструкция самого орудия довольно надежная, позволяет вести долгий непрерывный огонь. Словом, пригодится. Не мне, пойдут в наши укрепрайоны. Хотя один, может с собой и прихвачу. Посмотрим. А вот почему его назвали Пом — Помом, я так и не понял. Бум–бум, Бух — Бух, Пам — Пам, но только не Пом — Пом. Впрочем, буры имеют привычку называть оружие непонятными именами. К примеру, 'сверхлегкий' пулемет Максима — Норденфельда они назвали 'katlagter' — то есть 'улыбчивым котом', поди разберись почему. Ну-у если я конечно правильно перевел это слово. Африкаанс, черт побери, довольно заковыристый язык.
