Рисковать няней?
Я сжал крепче катану. Пальцы ощущали кожаные ремешки и шёлковые ленточки…
И вдруг я почувствовал, что катану метнуть могу! Не промахнусь!
— Няня Омоко, — сказал я, глядя женщине в глаза. — Доверься мне. Я освобожу тебя!
В следующий момент произошло сразу несколько событий. Открылась дверь в комнату мамы Ишико.
— Это что тут… — начала, было, она и закричала, потрясённая: — А-а-а-а!
Ниндзя на миг отвёл глаза — глянул на маму Ишико.
Следом со словами:
— Что за шум? — в коридор выскочила мама Юмико.
И я, не дожидаясь действий ниндзя, метнул катану.
Няня Омоко не отводила от меня взгляда. Поэтому, в момент броска чуть наклонила голову, насколько смогла. Но мне хватило.
Катана попала прямо в глаз врагу, прошила череп насквозь, вошла по самую гарду.
От женского визга мне заложило уши. Но я был счастлив.
Услышав, как последний враг из напавших падает на пол, я обессиленно сел — ноги больше не держали меня.
У меня дрожали руки. И я увидел, что весь в крови. Но это не имело никакого значения. Я смог защитить дорогих мне людей!
Я усмехнулся. Ещё несколько дней назад я понятия не имел об их существовании, а теперь готов был отдать за них жизнь.
Мамочки кудахтали вокруг няни и вокруг меня. Старались обходить убитого стороной, хоть это было и не просто — женщинам приходилось прижиматься к стене. Но и мама Ишико, и мама Юмико переживали за няню, а ещё больше за меня — не ранен ли? Ведь я весь был в крови. К счастью, в чужой.
Потом мама Юмико пошла за водой…
Я забыл её предупредить и с лестницы раздался визг. И тут же стих. А потом послышались причитания.
Казалось бы, чего визжать. Всё уже закончилось. Но вот ведь женщины — человек уже умер, а они пугаются.
Я встал и пошатываясь подошёл к убитому — тому, которого убил последним. Вытащил свою катану из его головы и сказал, глядя на залитое кровью лезвие:
— Ну вот я и напоил тебя кровью моих врагов. Надеюсь, ты доволен!
Потом сорвал маску с лица убитого мною ниндзя.
Человек мне был не знаком. Я ни разу раньше его не видел.
Осмотрел его и его карманы. Собрал оружие. Кроме него нашёл мешочек с деньгами. Его оружие отложил в сторону, а деньги забрал себе — это моя добыча! Оружие в принципе тоже моя добыча, но деньги — однозначно! Их я не отдам никому! Надоело ходить без денег.
Пошёл осматривать того, который на лестнице. Его лицо мне тоже не было знакомо.
Его мешочек с деньгами тоже прикарманил. А оружие отнёс к первой кучке.
Прежде чем осматривать третьего, подошёл к входной двери и запер её. Пусть будет. А то шастают тут всякие.
Осмотрел третьего. Всё то же самое — лицо не знакомо, деньги себе, оружие в кучу.
Мамочки не вмешивались и ни о чём не спрашивали. Прижались друг к дружке и ходили за мной, как будто боялись остаться в одиночестве.
Когда я направился к двери в подвал, няня Омоко хотела было что-то сказать, но я глянул на неё, и она замолчала.
Обобрав последний труп и убедившись, что я точно так же не встречал этого ниндзя при жизни, я отнёс его оружие в кучу, а все собранные деньги — в свою комнату.
А потом стоял посреди коридора и смотрел на убитого мной человека.
У меня сил оттащить его вниз не хватит. Просить женщин помочь мне я не мог — язык не поворачивался. Не женское это дело, таскать трупы. Но убрать их однозначно надо! И где этот чёртов отец?!
Да, с трупами что-то делать нужно! А ещё — успокоить мамочек и няню, уговорить их ложиться спать. Самому отмыться от крови… Но это потом. Сначала — трупы.
Хорошо бы сложить их на какую-то плёнку, чтобы не пачкать кровью. Да ещё бы где-нибудь в прохладном месте, а то же вонять скоро начнут.
Носилки бы сделать, чтобы переносить удобнее было. На носилках мы вчетвером сможем… Был бы отец дома…
В этот момент как по заказу открылась дверь напротив комнаты отца — из комнаты, что со стороны городской стены, и отец вышел в коридор.
— Что тут происходит? — раздражённо и надменно спросил он.
Женщины испуганно примолкли, а я, глядя ему в глаза, спросил:
— Это я у тебя хочу узнать, что тут происходит? Почему тебя нет дома, когда твой дом в опасности? Что ты можешь сказать по этому поводу? Отвечай немедленно!
Отец как будто не слышал меня. Он стоял смотрел на труп. Губы его побелели и затряслись.
— Тосиюки?.. — прошептал он.
* * *
Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»
Нидзюцу — искусство скрытности. Тенью одной проникнуть в стан врага. Выполнить задание. И так же тайком выбраться назад. Для реализации таких задач ниндзя овладевали смешанными боевыми техниками, владели любым оружием, проходили психологическую подготовку, владели знаниями о пиротехнике, маскировке и многими другими.
Я сказал ниндзюцу? Нет, я имел ввиду спецназ!
Глава 23
— Что ты наделал?! — закричал отец и рванул ко мне, замахиваясь кулаком.
Что?! Поколотить? За что?
Не раздумывая, я выставил катану, направив её остриём на отца.
Это немного отрезвило родителя. Он остановился, и я холодно спросил:
— Что ты имеешь ввиду?
— Ты даже не представляешь, какие теперь у нас будут проблемы! — в голосе отца мне послышалось отчаяние.
Отчаяние?! Что за херня?!
— По-твоему, мы с мамочками и няней должны были умереть? — я показал катаной на кучу оружия.
Отец с недоумением посмотрел на неё.
— Что это? — спросил он.
— Это то, с чем вот этот вот Тосиюки… — я буквально выплюнул имя ниндзя. — И трое его приятелей пришли к нам в дом!
— Какие приятели? — спросил отец.
— Там внизу ещё трое, — я кивнул в сторону лестницы.
— Живые? — быстро спросил отец.
— Эт вряд ли! — ответил я и ласково посмотрел на катану.
— Что же теперь делать? — прошептал отец.
Его плечи опустились.
И вдруг он рванул вниз. Не поверил? Или пошёл посмотреть, с кем заявился этот самый ниндзя Тосиюки?
Я постоял немного и отправился вслед за отцом.
Он осматривал не только трупы, но и следы боя: вмятину в стене от груза на цепи, следы от сюрикенов — сами звёздочки я повыдёргивал и отнёс в кучу оружия, остались только дырки в стенах. Действовал осторожно — вдруг сюрикены смазаны ядом? Не знаю, как местные ниндзя, а в моём мире теневые воины такое практиковали. Так что бережёного бог бережёт.
Подойдя к двери на лестницу в подвал, отец вопросительно глянул на меня.
Я кивну — последний труп был там.
Я за отцом не пошёл. И не потому, что он мне запретил появляться в зале для тренировок, нет. Просто, не интересно. Я знал, что там. И теперь стоял и ждал отца рядом с дверью на кухню.
Выходил из подвала отец медленно. Он был пришиблен увиденным. Но надо отдать ему должное, он уже взял себя в руки.
— Ты один их всех? — спросил он, подходя ко мне и толпившимся за моей спиной женщинам.
Я молча кивнул.
К моему удивлению отец сразу поверил мне. Потом он перевёл взгляд с меня на катану и протянул руку, требуя, чтобы я отдал ему оружие.
Я с неохотой протянул ему меч.
Отец осмотрел внимательно лезвие, гарду, рукоятку, проверил заточку, хорошо ли держится рукоять, не болтается ли, проверил баланс и вернул оружие мне.
— Хорошая катана, — сказал он.
— Я знаю! — ответил я.
— У этого меча есть имя? — спросил отец.
Я немного помолчал, прежде чем ответить. Не хотелось мне с кем-то обсуждать мой меч. Но потом решил, что отцу сказать можно. Каким бы он ни был засранцем, но он, я это чувствовал, на моей стороне.
— Да имя есть. Но я его не знаю. Пока.
— Нужно узнать, — сказал отец очевидную истину. А потом вдруг добавил командирским тоном: — Приведите себя в порядок и идите отдыхать. О телах я позабочусь сам.
Женщины послушно развернулись и потопали наверх. Не думаю, что они лягут спать, но ослушаться не посмели.
