Внезапно откуда-то неподалеку прозвучал знакомый голос:
— Очнулся?
Следом за этим вопросом раздался и плеск воды. Услышав его, я обернулся к говорившему и увидел стоявшую возле колодца лисицу. В полумраке ночи я даже не смог сразу понять кто это был: Макси или главная героиня истории. Однако, когда я подошел чуть ближе к ней, все стало ясно.
— Да, — с улыбкой отвечал я, — кажется, силы частично вернулись ко мне.
Макси сидела на коленях перед ведром с водой. Вся ее лишняя одежда, в том числе и платок, которым она скрывала свою лысую голову, сейчас лежали в стороне. Она сидела лишь в одной ночной рубашке, которая после умывания и сама покрылась брызгами.
Усмехнувшись, Макси вновь сполоснула водой лицо и, стирая ладонями капли со своей кожи, ответила:
— Видел бы ты себя со стороны. Даже двигаться не мог.
— Я не знал, что вода может быть настолько холодной.
— Оправдываешься?
Я ничего не мог на это ответить. Все я знал, и все понимал. Но в момент, когда я осознавал, что у меня была только одна возможность спасти их, не думал о таких мелочах, как какой-то там холод. Конечно, со стороны Макси все это могло казаться полной глупостью. Ни Гарнар, ни те девушки, которых мы вытащили, никак не могли повлиять на успех нашего задания — они просто не были настолько значимыми героями. Однако я не мог просто так закрыть на них глаза. Почему? Возможно, потому что я уже делал так с другими людьми, и сейчас сожалел об этом.
Между тем, Макси снова начала одеваться. Платком она накрыла свою голову и плотно перевязала его возле шеи, потом накинула на себя теплую кофту, застегнула ее и удобно закатала рукава. Наблюдая за ней сверху-вниз, я спросил:
— Какова ситуация?
— Мы с Лалой смогли все решить, — она даже не поднимала на меня взгляда. Просто продолжала поправлять свой многослойный костюм. — Приезжие активно начали помогать, так что часть работы у нас получилось передать им. Теперь мы фактически занимаемся только лечением.
— Удобно. Вспоминая с чего мы начинали…
— Я дерьма и вони натерпелась на всю оставшуюся жизнь. — Макси недовольно поморщилась, будто вспоминая всю эту картину. — Никогда бы не подумала, что своими руками буду копаться во всем этом.
Я невольно рассмеялся. Конечно, иметь дело с больными людьми было далеко не самым приятным делом. Более того, пока Лала справлялась с этим одна, вся конюшня уже успела превратиться в одну зловонную клетку. Именно из-за этого в самом начале нам и пришлось буквально вытащить все оттуда и сжечь.
— Как думаешь, — снова заговорил я, — когда мы сможем вернуться?
— Когда мир окончательно свернет с тропы саморазрушения.
Макси встала и устало потянулась. По выражению ее лица я видел, что она была крайне измотана. Возможно, прямо сейчас она выглядела даже хуже, чем я.
— И что для этого нужно?
— Давай подумаем, — лисица, приложив ладонь к подбородку, загадочно хмыкнула. — Предположим, мы с тобой прямо сейчас исчезаем. Владельцы наших тел, как персонажи этого мира, полностью исчезают вместе с нами и все о них забывают.
— Это значит, — продолжал я, — что бремя ответственности за спасение мира ляжет на плечи твоей сестры.
— И вся моя сила тоже перейдет ей. Это значит, что после моего исчезновения или даже смерти, она будет способна лечить больше и лучше.
— Тогда почему мы еще не исчезли? Теперь она знает основы того, как можно спасти этот мир. Если раньше она не понимала причину болезни, то теперь, зная ее…
Макси задумчиво посмотрела на меня, и я с тем же непониманием взглянул ей в глаза. Да, если бы мир уже стоял на рельсах бесповоротного выживания, мы бы уже давно исчезли из него. Но так как мы все еще находились здесь, это значило, что мы все же не сумели преодолеть критический этап.
— Это значит, что ей угрожает опасность? — предположила Макси. — Не будет той, у кого есть сила исцеления, не будет и спасения мира. В таком случае, мы с тобой застрянем здесь ровно до тех пор, пока болезнь не исчезнет сама собой.
Задумавшись над словами Макси, я понял, что в чем-то она была права. Слава богу, лисиц у нас было две. И пока лечение болезни было напрямую связано с жизнью одной из них, нам нужно было всеми силами сохранять их жизнь.
— Но есть и еще одна возможная причина, — продолжал я. — Что если болезнь не единственная наша проблема? Отношения между людьми тоже очень часто могут привести мир к гибели. Если немногочисленные выжившие устроят войну, мир обречен.
— Тогда нам нужно убедиться, что все отношения уравновешены. Распределить роли между зверолюдьми, назначить главных.
Эта ситуация очень сильно напоминала мне один из моих пройденных миров, а именно мир севера. Тот, кто одним своим существованием сплочал людей и не давал им поддаться слабости, был Алгаром — главой севера. В нашем же случае это был вождь Ракх, который единственный хоть как-то пытался бороться с болезнью.
Устало почесав затылок, я сказал:
— Нужно включить вождя в основной сюжет. Он единственный может усмирить толпу.
— И как мы это сделаем?
Внезапно где-то вдалеке я заметил появление огней. Повернувшись в их сторону, я сразу понял, что свет возник на границе деревни. Врата, теперь уже постоянно открытые, позволяли любому желающему войти в деревню и попросить помощи. Однако сами жители деревни, которые еще недавно хотели сбежать, уходить теперь не спешили — только здесь они могли получить продовольствие и помощь.
Быстро осознав, что эти странные огни были светом факелов, я вытянулся и напряженно спросил:
— Очередные больные?
— Не уверена, — Макси дернула меня за руку и сразу прошла мимо. — Пойдем проверим.
Ее предчувствие не обмануло ее. Чем быстрее мы подходили к вратам, тем понятнее становилось, что в деревню целыми группами, на лошадях, приезжали какие-то вооруженные зверолюди. Обычные жители соседних деревень даже лошадей вряд ли имели, так что мы сразу понимали, что это были не просто нуждающиеся.
Вскоре среди толпы я начал различать и уже знакомые фигуры. Стражники, которые некогда держали нас взаперти внутри деревни, первыми вышли встречать гостей. Сейчас никто из них даже не носил доспехов — так они и сами походили на местных жителей.
Присматриваясь ко всем собравшимся, в какой-то момент я заметил фигуру на коне, которую больше всего окружили наши стражники. И когда мы с Макси подошли ближе к этому гостю, из-под плотной ткани черного плаща я, к своему удивлению, заметил знакомые очертания лица.
Вождь Ракх посетил нас собственной персоной. Этот коренастый крепкий мужчина выглядел точно также, как и при нашей прошлой встрече. Суровый взгляд, уверенная осанка, угрожающая аура. По крайней мере, так он выглядел сейчас, в ночи и на своем боевом коне.
— Я удивлен, — вслух прошептал я, стоило нашим взглядам встретиться. — Не ожидал увидеть Вас в такой поздний час.
Ракх задумчиво сощурился. Мне казалось, что он вот-вот бросит какую-нибудь колкость мне в ответ или отдаст своим людям угрожающий приказ, но внезапно он ослабил поводья, соскочил на землю со своего коня и позволил своим людям отвести его скакуна в сторону.
Надвинувшись на меня, словно скала, Ракх строго заявил:
— Надо поговорить.
Я боялся даже гадать по поводу того, о чем именно он собирался поговорить со мной. Как мне казалось, с таким взглядом люди говорили только о чем-то мрачном.
Ощутив на своей руке ладони руки, я опустил взгляд. Макси легко потянулась за меня, посмотрела мне в глаза и кивнула. Кажется, она была первой, кто заметил мою растерянность.
— Хорошо, — сказал я, снова поднимая взгляд на вождя, — давайте поговорим.
Ракх кивнул, Макси отступила, и мы постепенно стали расходиться. Когда я и вождь отошли достаточно от всей толпы, чтобы нас не услышали, он, кивая в сторону Макси, спросил:
— Она твоя спутница?
Я смотрел на Макси издалека. Стоило нам разойтись, как она сразу пошла в самую гущу новоприбывших — раздавать команды и расспрашивать о причинах прибытия.
