После банка пошел к портному — длинному худому типу, на котором пиджак болтался так же, как на мне форма. Сначала он быстро подшил мне штаны, после чего я оставил ему китель и полевую форму, надев поверх рубашки длинную куртку на молнии, которая полагалась офицерам-летчикам вместо шинели. Пока он работал, я прошелся по магазинам, купив бритвенные и туалетные принадлежности, а потом засел в довольно теплой кондитерской, где, не снимаю верхнюю одежду, слопал десять шариков мороженого разных цветов, удивив сидевших там двух мамаш и их отпрысков. К концу трапезы почувствовал себя так, будто вернулся в предыдущую эпоху.
59
Через два дня я полетел к месту прохождения службы в Австралию на транспортно-пассажирском самолете «Дуглас-С54». Это довольно большой по нынешним меркам самолет. Длина почти тридцать метров и размах крыла тридцать шесть. Экипаж шесть человек, причем двое на подмену, потому что дальность полета более шести тысяч двухсот километров, а скорость около четырехсот в час. Берет пятьдесят пассажиров. До Сан-Антонио, Техас, где находился еще один центр обучения летного состава, со мной летели только майор и два капитана. Они сидели впереди и игнорили меня или я их, как хотелось бы думать. Все трое сошли там, а вместо них на борт поднялись одиннадцать вторых лейтенантов, свежеиспеченных выпускников, и восемнадцать нижних чинов из военно-воздушных сил армии и пятнадцать из военно-морского флота.
Заправившись топливом, самолет полетел в Гонолулу, Гавайи. Полет продолжался почти пятнадцать часов. От скуки я сперва перезнакомился со вторыми лейтенантами, а потом и с нижними чинами. Говорил согласно легенде, что я из Гессевэй, Теннеси, но уехал оттуда в детстве. Мол, родители в поисках работы переезжали по всему Восточному побережью, так что знаю по чуть-чуть о многих городах и ни одного толком. С ними лечу потому, что попал в автоаварию, и мои однокурсники улетели без меня в Европу пилотировать «летающие крепости». Эти стратегические бомбардировщики пользовались популярностью у моих попутчиков, поэтому сочувствовали, что мне так не повезло. Как по мне, чем больше цель, тем больше неприятностей.
За время перелета присмотрелся к одному из попутчиков, который занимался аппликацией — вырезал маленькими маникюрными ножничками разные фигурки из газеты «Эль-Пасо таймс». Это были замысловатые узоры, сродни японским киригами или китайским цзяньчжи, хотя внешность у парня была европейская. Заметив мой интерес, вырезал мой профиль и подарил.
Я поблагодарил и пообещал:
— Приклею в кабине моего самолета. Будет вторым талисманом.
— А первый какой? — поинтересовался он.
— Боевой монгольский лук, — показал я на сагайдак.
— Ты умеешь из него стрелять⁈ — удивленно спросил аппликатор.
— Так же хорошо, как ты вырезать, — не удержался и похвастался я.
Его звали Джон Ренделл, рядовой, специальность — стрелок-радист. Родом из Милл Крик, Оклахома. Как я слышал, Техас — штат для самых буйных, а тех, кто мешает им жить спокойно, выгоняют в Оклахому.
Прилетели в Гонолулу под утро. Нас всех отвезли на двух автобусах в шикарную старинную гостиницу «Королевские Гаваи», расположенную на первой линии. Центральная часть была шестиэтажная с башенками, а крылья в четыре этажа. Представляю, сколько отстегнули интенданту, который от имени военного министерства заключил договор на аренду здания на весь период войны. Туристы до окончания ее вряд ли приедут сюда. Офицеров поселили по двое в двухместных номерах, нижних чинов в трех-четырехместных. Экипаж отправился спать, а я и почти все пассажиры до завтрака купались в океане. Плавками нам служили обычные трусы. Температура воды была градусов двадцать пять, а воздуха чуть выше. Мы резвились, как детвора. Многие из этих парней никогда бы в жизни не побывали на этом дорогом курорте, а тут такая лафа. Путешествуйте за счет Министерства обороны США!
После традиционного американского завтрака, который подвали официантки, мы съездили на автобусе в Перл-Харбор, посмотрели на потопленные американские корабли. Так сказать, пятиминутка ненависти. Заодно узнали, сколько стоит самоуверенность, недооценка противника. Этот случай ничему не научит пиндосов. Мания величия и дальше будет толкать их на необдуманные военные операции. Правда, со временем научатся у англичан воевать чужими руками, в том числе и английскими.
На обед основным блюдом был локо мокко — рис с котлетой и яичницей-глазуньей, которую называют здесь «солнечной стороной вверх», а на ужин — тунец ломи-ломи, тушеный с помидорами, луком и специями. Вдогонку к ним шла свинина калуа с листьями таро, напоминающими молодой шпинат, приготовленная в подземной печи иду; пои — вязкая светло-фиолетовая масса из растертых плодов таро, которая свежей имеет приятный сладковатый вкус и употребляется, как десерт, а прокисшая напоминает кислый йогурт и идет приправой к рыбе и мясу, причем аборигены едят ее руками, поэтому по густоте делится на одни, два и три пальца — сколько надо, чтобы зачерпнуть; малассада — что-то типа пончиков из португальской кухни и оттуда же сладкий хлеб масса совада, который через несколько часов после выпечки становится твердым, как камень. Кстати, аборигены делят иностранцев на португальцев и всех остальных. С первыми отношения сложились нормальные, а с остальными — по-разному, особенно с янки.
Вылетели после ужина, чтобы в темное время суток проскочить опасный участок, где можно встретиться с японскими истребителями. Курс держали на Суву, столицу королевства Фиджи, находящегося под протекторатом англичан. Этот отрезок преодолели за тринадцать часов, поэтому только дозаправились и сразу полетели дальше, в Порт-Морсби на острове Новая Гвинея, столицу австралийской колонии Территория Папуа, чтобы опасный участок возле Соломоновых островов миновать ночью.
60
Я служу в Восьмой бомбардировочной эскадрилье Третьей оперативной бомбардировочной группы (прозвище «Мрачные жнецы») Пятой воздушной армии. Группа — это что-то вроде бригады, состоит из нескольких эскадрилий. Командир подполковник Джон Дэвис. Штаб находится сейчас в Чартерс-Тауэрс в Австралии. На месте базирования самолетов, в Новой Гвинее, руководит штурман группы майор Пол Нортон. В Третьей бомбардировочной группе сейчас четыре эскадрильи: Восьмая (самолеты «А-20с», «А-24б», «Б-25с1»), Тринадцатая («Б-25с1»), Восемьдесят девятая («А-20с») и Девяностая («Б-25с1»), которая сейчас базируется в Австралии. Моей командует майор Рэймонд Уилкинс — суровый тип с тяжелой челюстью, покрытой щетиной одной длины каждый день и в течение его. Из-за больших потерь самолеты в эскадрилье трех типов.
Базируется первые три эскадрильи возле Порт-Морсби на аэродроме Кила-Кила, названным так в честь расположенной рядом деревни, или Трехмильный дром, потому что на таком расстоянии на юг от города. Есть еще Пяти-, Семи-, Двенадцати-, Четырнадцати- Семнадцати- и Тридцатимильные дромы и одна запасная площадка. Взлетная полоса длиной полтора километра вытянулась возле склона холма. На ней покрытие марстон — большие стальные листы с отверстиями, дающие хорошее сцепление колес с поверхностью и не боящиеся тропических ливней. Видел такое в Ленинске, полученное по ленд-лизу. Кроме наших самолетов, на аэродроме Кила-Кила базируется Восьмая истребительная эскадрилья из Сорок девятой истребительной группы с самолетами «П-39» по прозвищу «Аэрокобра», которые тоже видел в советской армии. Напротив середины взлетной полосы находятся пять одноэтажных каменных зданий разной величины. В самом большом находятся штабные помещения. В остальных метеорологи, радисты, склады… На холме позиции двух зенитных батарей, каждая из шести счетверенных сорокамиллиметровых пушек Бофорс Л60. Вот у кого служба кверху пузом, потому что налетов почти не бывает. Янки сильно проредили японскую авиацию, особенно бомбардировочную.
Летный состав Третьей бомбардировочной группы обитает в городе в трехэтажной гостинице «Папуа». Старшие офицеры по одному в номере со всеми удобствами, младшие — по два, сержанты — по четыре, остальные — по шесть. В каждой комнате под потолком трехлопастной вентилятор, которые вертятся сутки напролет, потому что сейчас зима — самое жаркое время года в Южном полушарии. Полы в комнатах и на балконах белого цвета, чтобы видны были насекомые, которых здесь несчитано, в том числе опасных. Самая большая бабочка в мире — Королевы Александры, коричневая с парами белых треугольников на крыльях, тоже иногда приземляется на перила балкона. На первом этаже ресторан, где нас обслуживают официантки-папуаски, довольно страшненькие. Это не мешает озабоченным воякам, не ведавшим о секс-херассменте, лапать их и договариваться за деньги. Война войной, а удобства в первую очередь. Пиндосы никогда не воевали на своей земле на истощение, поэтому зажрались.
