— Нет, заходи. Пока просто посиди рядом такая красивая. Порадуй взгляд.
— С большим удовольствием, господин, — сладко выпевает она. Директор на высоких каблуках обходит стол и, встав рядом со мной и скрестив руки на груди, усаживается ягодицами прямо на мои документы. Ее широкие бедра напрягаются, чуть не разрывая черную юбку. На алых губах Кати заплясала лукавая улыбка, накрашенные глаза смотрят с хитринкой.
— Шалишь, — замечаю, глянув на примятые пышными формами бумаги.
— Тогда, может, накажете? — она плавно соскальзывает со стола и плюхается прямо мне на колени. Словно подтаявший ледник сошел с заоблачной вершины. — Хотя нет, вы устали, я сама себя накажу.
Горячие пальцы расстегивают пуговицы моей рубашки. Делать нечего, сам ведь позвал. Закрыв глаза, я закидываю голову и отдаюсь терпким ощущениям. Заодно подвожу итоги своего метания в новом теле.
Две недели прошло с приема у Волконских. Работал всё это время как проклятый. На заводе, на поле, даже дома — истер до дыр методичку Бесонова. Помню, читал, читал, пока меня не пронзил нет, не страх, но опаска перед автором медитаций. А ведь князь Бесонов вообще демоник. Откуда тогда столько знаний о живе? Эх, чуйка подсказывает, что я еще хлебну лиха от этого загадочного княже. Ну, да ладно. Пока что Бесонов очень даже помогает мне. Его методики разогрева меридиан поспособствовали моему прогрессу. Даже доспех удалось сформировать. Так что, чисто технически, я полноценный Ученик. Для Воина нужно еще освоить дальнобойные техники, вроде «энергорук» или «брошенных кулаков». И я обязательно освою, какие еще мои годы, ха.
Между тем «коршуны» победили «вепрей», ватагу другой школы. Играючи их сделали. У соперников не было ни одного Кмета, да и комбинации хромали исполнением. Так что, продули они всухую: счет пятнадцать — ноль. Впереди еще два матча.
— Ну, что, мой господин, доволен прошедшей ночью? — врывается в мои мысли мурлычущий голос.
Стоп. Что? Ночью? Я что, залип в кабинете на всю ночь? А-а-а, спасите! Дося меня убьет!
Раскрываю глаза и обнаруживаю себя в горизонтальном положении на кожаном диване у стены. Полностью голым. Рядом, из-под пледа, вылезает Катя. Конечно, тоже нагая. Когда только мы успели?
В голове вскипают смутные образы. Страстные объятия, много голой кожи, жаркие стоны. Эх, Фалгор, далеко тебе еще до совершенства, раз сорвался из-за какой-то женской ласки. Слишком быстро прогрессирует новое тело. Акселерация сопровождается недосыпом и бешеным сексуальным голодом.
Глаза у Кати хитрые-хитрые. Впрочем, увидев мою невеселую физиономию, она обеспокоенно спрашивает:
— Господин, вы будто не рады нашей любви?
Какая может быть радость перед казнью. Свесившись с дивана, нащупываю телефон. Пропущенных несколько. Все от Доси. Блин, да кто в доме хозяин в конце концов! Доколе мне служанка будет указывать, во сколько возвращаться? Барин я или не…О, накаркал — новый звонок.
— Да, Дося, да, прости, заработался, пришлось остаться в офисе. Хорошо, попытаюсь предупреждать в следующий раз, — выключаю телефон и облегченно выдыхаю. Буря миновала. Так, уже пора собираться в школу.
— Господин, хотите кофе? — нагая Катя садится и натягивает на стройные ноги юбку.
— Да, без сахара. И давай еще пробежимся по отчетам.
— Минутку, — не до конца одевшись, в юбке и бюстгалтере девушка выглядывает в приемную, где стоит кофемашинка. — Секретарши еще нет, я сама приготовлю, обождите.
Она выходит, как есть, в одном лифчике готовить нам кофе, а я, натянув трусы и брюки, возвращаюсь за стол, заваленный бумагами. Вскоре Катя возвращается с двумя ароматными чашками. Мы пьем напиток и обсуждаем дела. Полуодетые.
— Реплики тех аркадных автоматов растут в продажах, — доводит Катя. — Ностальгирующих оказалось много, а вот «Страж» пошел на спад.
— «Буст» прошел, — не удивляюсь. — Снимем еще сливок и можно продавать охранную фирму. Тем более что и Новиков так и не пошел на сделку, хоть и собирался. — Обидно, но на все мои звонки и письма аристократ не отвечает. Слышал, его вообще нет в городе, какой-то военный проект. — Будем просто производить аппаратуру, без мониторинга пультов. Больше интересно, как дела с последними новинками?
— Ваши маршрутизаторы пошли на «ура». Доход за неделю — триста тысяч. Прогноз на месяц — миллион.
Неудивительно. Местные роутеры слишком медленные. Я чуть проапгрейдил приемники и передатчики, и скорость передачи пакетных данных увеличилась в несколько раз. Эх, если бы еще сменить сам формат местной беспроводной связи на более эффективный, но на изобретение технологии нового поколения уйдут месяцы работы. Пока другим занимаюсь. Конечно, очередь дойдет и до этого, а лучше найти людей, которые с ходу схватят идею и сами воплотят ее в жизнь.
— Что с шифровкой транзакционных данных? — спрашиваю более перспективное направление. — Направляли предложение в Дом Эльсов?
— Да, их банкиры изучают его, — кивает Катя. — Сама программа шифрования их впечатлила, они раздумывают, насколько система приживется к их аппаратным модулям. Всё же эти модули обеспечивают безопасность транзакций половины переводов в Империи.
— Если их модули вдруг отличаются от тех, что представляю я себе, мы готовы доработать ПО. Катя, сделай акцент также на этом моменте на следующем обсуждении.
— Поняла, господин, — она вдруг затихает и погружается в себя. Бросает робкий взгляд на меня.
— Говори уж, — вздыхаю.
— Ладно, реплики автоматов и безмонтажные датчики, но шифровальное ПО! Ребенок не может всего этого знать, господин. А вы ребенок, — она окидывает взглядом мой голый торс и сглатывает. — Несмотря на внешность Аполлона.
— Ниточки не ведут ко мне, Катя. Мы же наняли такую прорву специалистов только для того, чтобы запутать следы. Даже сами инженеры не знают, кто придумывает эти технологии. Только доверенные лица. — А со всеми топ-менеджерами я лично переговорил не раз. В итоге, парочку выгнал, троих набрал. Вдобавок каждый руководитель ознакомлен с печальной участью Гиврина. — В общем, предосторожности соблюдены. Никто ничего не узнает.
— Да…но как же я? — вдруг слезы наворачиваются на ее глаза. — Неужели я тоже не имею право знать больше о вас… о тебе, Сеня? — Устало смотрю на нее. Мы встречаемся взглядами, и она, поняв, что выдала типичную женскую истерику, испуганно сжимается. — Прошу простить, господин.
— Нет-нет, выговорись, — жестом разрешаю. — Иначе эти мысли так и будут грызть тебя.
Она смотрит испуганно:
— Обещай тогда, господин, что не выкинешь меня, как кошку дранную.
— Обещаю, — усмехаюсь. — За одни только слова не выкину.
И ее прорывает:
— Просто это же странно! Гениальный, красивый, даже в постели ты… в общем, иногда мне кажется, что я сплю с живым совершенством.
Ох-хо-хо, как приятно. Пусть и не правда — какое еще я совершенство? — но приятно.
— Эх, Катюша.
Оглаживаю девушку по плечу. Мои пальцы скользят вверх к точеному подбородку, мягко касаются терпкой кожи. Екатерина смотрит на меня. Смотрит и молчит.
— Прекрати, я далеко не совершенен, Кать, совсем нет, только стремлюсь. Да, наверно, все должны к этому стремиться. А куда еще? Не на дно же.
— Хорошо, я поняла, — кивает она.
— Что поняла?
— Ты не совершенен, — повторяет мои слова и тихонько улыбается. — Ведь ты поддался моим чарам, малыш аристократ.
Ну ура, кризис позади. Поистерили, потрепали начальнику нервы, и можно снова работать.
— Кто еще кому поддался, — улыбаюсь. — Ну всё, одевайся, мне в школу пора.
— О, да, наш строгий господин еще и учится в средних классах, — она встает и медленно надевает блузку. Медленно и чертовски сексуально. Едва удерживаюсь, чтобы не накинуться на проказницу.
Перед тем, как уйти, она становится серьезной и спрашивает:
— Господин, у меня есть хоть малый шанс когда-нибудь узнать правду?
Я как раз застегиваю манжет рубашки. Перламутровая пуговица выскальзывает из пальцев.
