вы настояли на том, что речь идет о покушении. Подумайте, может, все-таки к нам?
— Я лучше о вас чаще писать буду, — я вновь улыбнулся. — Кстати, дадите мне пару комментариев для газеты?
* * *
В больнице я пробыл еще пару часов — во-первых, надо было дать показания, а во-вторых, я не отстал от милиционеров и набрал фактуры для материала. Еще попросил меня познакомить с отважной девушкой, которая и задержала убийцу, притворившись пациенткой. Звали ее Маруся, и в беседе она оказалась довольно скромной. А выяснилось, что в недавнем прошлом она многократный победитель соревнований по легкой атлетике. Такие вот люди служат в милиции.
Я пожалел только об одном — что не было фотографов, запечатлеть все происходящее. Понятно, что не сам процесс задержания преступника, но хотя бы этот бедлам, поднявший на уши теперь уже не только отделение, но и всю районную больницу.
Бандит, который на Соню пытался напасть, действительно оказался профессионалом — хотел девушке что-то вколоть. Но Маруся была начеку и сразу же среагировала. Без единого, к слову, выстрела — исключительно приемами самбо. А сама Соня, говорят, даже не проснулась. Филигранная работа, что и говорить.
Осталось выяснить только фамилию заказчика, как таких будут называть очень скоро, когда слово «киллер» войдет в обиход поздней советской действительности. Чувствую, связи там очень глубокие — я имею в виду криминалитет и вроде как мирную контору, которой был трест ресторанов и столовых. Много, наверное, звучных фамилий вскроется. Но это уже дело Кайгородова сотоварищи. Я уже им, где мог, помог. С трестом и без меня разберутся.
Договорившись с теперь уже хорошо знакомыми милиционерами, что они будут держать меня в курсе, я засобирался домой. Но, когда снял всю маскировку из бинтов и спустился к выходу из отделения, набрал в телефоне-автомате не номер такси, а номер Аглаи.
— Не спишь? — задал я самый странный вопрос для таких ситуаций. — А мы бандита поймали.
Машину я вызвал уже вторым звонком. Вскоре приехала серо-голубая «Волга» с шашечками и зеленым огоньком. А потом был не по-ноябрьски заснеженный знакомый двор, подъезд с запахом множества кухонь, кошачьей шерсти и пыльных ковриков. Обитая дерматином под «красное дерево» дверь, узкая прихожая с громоздким трюмо, люстра из пластиковых лепестков с узорным «пояском».
Раздеваться мы начали еще в прихожей, а потом я решительно поднял Аглаю и отнес в комнату. Каштановые волосы разметались по подушке, и все остальное разом перестало существовать.
* * *
Проснулся я от тихого звона посуды и треска чайника на газовой плите. Аглая на кухне готовила завтрак. Я посмотрел на часы — ну и рань. И зачем так вставать в воскресенье? Между тем, сам я спать больше не хотел. Организм бодро сигнализировал, что он полон сил и энергии. И вообще, если женщина встает раньше тебя, это повод задуматься.
В прошлой жизни у меня такого вроде как не было. Сам я всегда вскакивал ни свет ни заря, а девушки, напротив, любили подольше понежиться. Особенно если дело было в выходные. Впрочем, плевать, что там было раньше, в прошлой и уже кажущейся нереальной жизни. Я вспомнил, что было накануне, и потянулся, словно довольный кот. Вскочил, быстренько сделал разминку, оделся и вошел в кухню.
— Доброе утро! — бодро сказал я, и Аглая, с улыбкой повернувшись ко мне, встретилась с моими губами.
Завтрак из болтуньи с поджаренным хлебом прошел легко и непринужденно, как будто мы уже сто лет были знакомы. То самое ощущение, когда мужчина и женщина переступают известную грань. Вы уже не просто знакомые, не просто гуляете вместе под ручку и ходите по кафе — у вас уже совсем другие отношения. Не смущение, какое бывает у партнеров на одну ночь, как после ночного клуба или студенческого сабантуя. И не потеря реальности, как у малолетних романтиков, готовых не вылезать из постели сутками. Нет, это то самое ощущение, какое настигает лишь взрослых состоявшихся людей. Когда все, что произошло, есть абсолютно логичное развитие событий.
Вот подумал так и, словно по иронии судьбы, на мгновение стал тем самым малолетним романтиком.
* * *
Понедельник в газете выдался самым обычным трудовым днем советского человека. Хватов традиционно собрал всех на планерку, кого-то пожурил за затягивание текста, других похвалил. Как будто бы подменили человека — неужели на него так подействовало мое переназначение, и он свое былое рвение потерял? А ведь на этой неделе Седьмое Ноября, нужно готовить тематические материалы в преддверии праздника. К счастью, в этом году он выпал на пятницу, а газета выходит по средам, так что основной удар придется на следующий номер.
Помню, наши ветераны рассказывали, как накануне сдачи прилетали новые задания, и приходилось оставаться в редакции на ночь. А день-то этот в Советском Союзе не только праздничный, но и нерабочий, что абсолютно не касалось журналистов. С утра демонстрация, в которой твой коллектив участвует в полном составе, потом подготовка материалов, и все это порой выпадает именно на день сдачи номера. Так что кому праздник, а кому…
Ладно, это пока еще не моя головная боль, а Хватова. Я так чувствую, что окончательно в должности меня восстановят уже после очередной годовщины Октябрьской революции — на всякий, как говорится, пожарный, чтобы вновь чего-нибудь не учудил. А там уже новогодний отсчет пойдет, не успеем оглянуться, как мандарины примемся есть. Кстати, они сейчас в дефиците, надо бы заранее озаботиться покупкой. А то встречать новый восемьдесят седьмой мы будем уже вместе с Аглаей, и со столом придется повозиться, чтобы не ударить в грязь лицом. Хорошо, что у меня есть доступ к ведомственному спецраспределителю, и редкие товары таки удастся отхватить. А в детстве, я помню, мама все сильно заранее покупала. Вернее сказать — доставала, как это тогда называлось. Оба моих родителя работали на производстве, и отоваривалась наша семья в обычных продуктовых. Как шутили в те времена, народ и партия едины, но разные магазины…
Слухи о двойном покушении на Соню уже долетели до коллектива, и мне после планерки буквально проходу не давали, выспрашивая подробности. Еле отбился, пообещав, что все появится в моем спецматериале. И ведь, что удивительно, Хватов его одобрил уже в текущий номер, подвинув одну из статей Бульбаша. Я-то, признаться, решил было, что Богдан Серафимович попытается эту тему не замечать. Мол, незачем раскачивать лодку, органы разберутся. Но что-то в нем после поисков пропавших детей изменилось, причем в лучшую сторону.
Но, главное, сегодня наш первый официальный рейд как народной дружины! Я и десять отобранных мной добровольцев освободимся на час раньше, чтобы помочь милиции в охране общественного порядка. Это мы тоже
