— О, Воин, дай мне сил, — возвела Селестина очи к потолку, — Вольдемар, мы говорим не просто о мече, а о божественном мече из рук нашего покровителя.
— И что? — я продолжал спокойно взирать на женщин ну из положения лёжа, — в конце-концов, если ему надо, пусть он меня и спрашивает, при чём здесь ты?
Графиня-адмирал снова потеряла дар речи, вся пойдя бурыми пятнами. Побоявшись, что её сейчас удар хватит, я вздохнул, вновь принимая горизонтальное положение, ответил:
— Передарил я его.
— Как, кому⁉
— Своему студенту, за спасение моей жизни и уничтожение тёмномагического артефакта древних некромантов.
— Это которому? — вновь нахмурила брови женщина.
— Бари, сын Алисы.
— А, той боевого мага имперского легиона?
— Она самая — кивнул я, — а Бари мой лучший ученик и вероятный кандидат в паладины. По крайней мере, все задатки для этого у него есть.
— И что это был за артефакт, что он должен был делать?
— Точно не знаю, что-то пытавшиеся выжечь мне мозг.
Я соврал легко, ведь и в самом деле, не знал точно, что в итоге могло получиться. Некроманты хотели сделать бога, вот только результат эксперимента был сугубо теоретическим. Сущность процесса возникновения божественной сущности была некромантами выяснена далеко не досконально, иначе бы не пришлось придумывать способ убийства всех разумных на планете. К тому же, даже этих их знаний мне не досталось, кроме понимания, что это была какая-то материализации ноосферы или что-то подобное.
— Да, этот артефакт мы обнаружили, полетев в башне через космос, на секретную заброшенную базу некромантов с той стороны планеты, глубоко под поверхностью океана.
Селестина подозрительно на меня посмотрела затем подошла, принюхалась, неуверенно произнесла:
— Вроде не пил. Какой космос, какой океан? Вы в Мёртвые земли ходили.
— Ну да, ходили, — кивнул я, — просто я тебе в двух словах всё обрисовал, для краткости. А подробно, думаю, там Траллен отчёт наркопает, листов на тридцать. Да, прикинь, я на ледяном черве верхом катался.
Я довольно заулыбался, вспоминая наше родео под луной.
Графиня-адмирал некоторое время постояла, буравя меня взглядом, пытаясь понять, обманываю я или правду говорю, затем покачала головой и спросила:
— И зачем? Не проще было сразу убить?
— Зачем убивать? — оскорбился я, — полезная скотина, ездовая. Норовистая, конечно, но не таких объёзжали. Отпустил я его, как кататься надоело. Потом найду, при случае. Стойло ему оформлю, попону с седлом.
— Ты же шутишь, скажи, что ты шутишь, — с некоторым отчаянием в голосе произнесла женщина.
— Что катался на черве, — чистая правда, а про седло с попоной конечно шучу, — улыбнулся я.
Сам, правда, подумал, что идея интересная. Червь куда быстрее лыж передвигается. Правда, в свете маячивших на горизонте управляемых полётов на реактивной тяге, рассматривал я такою езду только как элемент развлечения, необычный аттракцион. Друзей там покатать, или наоборот, — врагов.
— А, да, — вспомнил я еще одну новость, — мы тут посовещались, и я решил, что с нового учебного года начну преподавать у вас, в Тингланде.
— Знаешь, — задумчиво произнесла Селестина, наконец устав мерить гостиную шагами и опустившись в кресло напротив, — раньше я бы такому обрадовалась, а теперь, в свете всех событий, меня начинают терзать смутные сомнения, с чего, спрашивается, вдруг?
— Что у тебя не отнять, так это проницательности, — не слишком охотно ответил я, — да, у меня назрело некоторое недовольство системой магического образования Империи, и хотелось бы попробовать учить студентов без оглядки на Совет магов.
— Чему ты собрался их учить⁈
— Да не хмурься ты так, — замахал я рукой, — морщины останутся. Ничему плохому, если ты об этом. Просто, скажем так, меня злит элитарность действительно высшего образования. Хочешь углубленное изучение магии, будь добр иметь потенциал и только через личное ученичество у существующего магистра. До каких пор доступ к знаниям будет не от величины ума, а от того какого размера огненный шар ты можешь запулить?
— Вероятно это от того, что высшая магия требует несколько других магических способностей.
— Ерунда, — отмахнулся я, — малое количество маны но большое количество ума, позволит двигать вперёд магическую теорию, а уж для отработки практики можно и магистра припрячь. А то засиделись мы в этом вашем… гм, нашем, высоком средневековье, пора научно-магическую революцию совершать, двигать магию в массы. А то канализацию сделали и сидите довольные. А ведь магия, это не просто ценные заклинания но и огромный потенциал в любой отрасли. К примеру, — металлургия. Когда не штучные мечи знати будут иметь магическую заточку, а любой кухонный нож не будет ни ржаветь, ни тупиться. Да что металлургия, даёшь телевидение в каждый дом, волшебный шар транслирующий королевские приёмы у каждой семьи, магическая связь, когда амулет способный связать тебя с любым человеком на Яоле есть буквально у каждого. У простолюдинов, естественно, попроще, а у купцов и знати с драгоценностями. Магические посудомойки и стиралки белья в каждой семье, да что они, у нас же магия, инструмент который может буквально всё. Пищевые репликаторы которые могут создать за секунды любое известное блюдо, пространственные порталы во всех городах, летающие повозки у каждого второго, регулярные рейсы на орбитальные города и лунные рудники…
— Вольдемар, Вольдемар… Вольдемар!
Вздрогнув, я поморщился, ковыряясь в ухе, в которое Селестине пришлось гаркнуть, чтобы я, наконец, выплыл из фантазий в реальность.
— Всё,всё, умолкаю.
— И когда ты собираешься начать? — прищурилась женщина.
— Говорю же, с нового учебного года. Сейчас вернусь в Империю, кое что с собой заберу и айда обратно.
— Ладно, посмотрим, что из этого выйдет.
Глава 23
На портовый причал Анкарна я сходил с чувством, словно не был здесь как минимум пару лет. Жаркий влажный летний воздух непривычно лип к коже, заставив мгновенно вспотеть. После белого снега и серого камня, всё вокруг казалась чересчур ярким и красочным.
Непривычно тихие студенты сходили по трапу вслед за мной, ставя чемоданы на брусчатку и замирая, как и я, по новому оценивая привычную суету южного имперского города.
Обернувшись к ним, я, в очередной раз подумал, что эта практика дала им куда больше чем они или даже я, хотели. Особенно той девятке, что была со мной на базе некромантов. Что-то неуловимо изменилось в них, во взгляде, в поведении. Заставило резко повзрослеть.
Остальные меньше, но рассказы о пережитом от товарищей тоже давали пищу для размышлений, как и моё предложение переехать учиться в Тингланд.
То, что решаться пойти вслед за мной не все, я понимал прекрасно. Не все согласятся размеренный быт Империи променять на северные земли где маги, хоть и были в большем почёте, но и жизнь имели более суматошную. Я предполагал, что общее число согласившихся будет в пределах от пятнадцати до двадцати человек.
— Ну что, господа студенты, практика окончена, и три декады до начала учебного года у вас есть, чтобы ещё раз, окончательно всё взвесить и решить, вы со мной или нет. Даже те, кто считает, что с выбором определился, подумайте ещё раз, не торопитесь. И хорошо отдохнуть и набраться сил. Второй курс будет сложнее, но интереснее.
Я замолчал, закинул сумку с бронёй на плечо, а юноши и девушки резко засобирались, хватая поклажу и таща её к выжидательно посматривающим в нашу сторону бомбилам на двуколках.
— До свидания, профессор.
Я улыбнулся проходящим мимо меня студенткам, кивнув, а сам подошел к стоявшей чуть поодаль троице дам.
По тому, как женщины между собой общались, чувствовалось, что совместное приключение их сблизило. Такие разные, совершенно не похожие на друг-друга. Женственная но властная графиня Честер, суровая и прямолинейная магэсса Ботлер, скромная и тихая(по легенде) госпожа Русавр. Они, однако, смогли вполне себе сдружиться, видимо, потому что не претендовали на статус и социальную роль друг-друга. С учётом, что все трое, так или иначе, имели связь со мной, это было и забавно и, одновременно, немного настораживало.
