— Мужики, ну вы, хоть бы, посоветовались бы что ли со мной, прежде чем… Я правильно понимаю, что вы добровольцами туда рванули, никто вам руки не выкручивал?
— А что такое? — забеспокоился Лёха Сандалов. — Гусев сказал — количество мест ограничено. Надо спешить записаться…
Я только усмехнулся и покачал головой. Ну да, рынка нет, нет и рыночного мышления у молодежи. Гусеву не так и трудно было их обработать. Надо предполагать, если он сам лично этим занялся, эксклюзивным предложением никто особо не спешил воспользоваться…
— Ну, во всём есть свои плюсы и минусы, — ответил я. — Из плюсов — вы познакомитесь с новыми интересными людьми и получите бесценный жизненный опыт. Ваши новые знакомства могут перерасти в крепкую дружбу или могут стать полезными для карьеры. Из минусов — никто вас там с хлебом-солью не ждёт. Вам два месяца придётся жить в переоборудованных старых вагонах, это в лучшем случае. А может, и в наспех сколоченных бытовках с удобствами под ближайшим кустом. Баня — раз в неделю, стирка в ближайшем ручье. Что касается работы, ничего серьёзного вам не доверят, считая, что вы простые студенты без опыта строительных работ. Соответственно, и заработок будет в несколько раз ниже, чем вы сейчас получаете в Москве, ночуя дома в чистой постели после тёплого душа. Ну и отдельная песня — комары и гнус! Вот уж кто будет рад вашему приезду, так это они! Там такие делегации из них будут вокруг виться приветственные, что закачаешься!
Ну да, у меня в двадцать первом веке был знакомый, который в тех краях подрабатывал в летние месяцы. Живописал он все эти страсти с насекомыми летом так, словно ему сценарий для фильма ужасов поручили написать. Особенно меня впечатлил пассаж, как они грязью лицо густым слоем мазали, чтобы их совсем не сожрали. Потому как гнус сквозь любую защитную сетку пролезает без проблем в силу своих размеров… А уж сколько они его проглотили…
— Это точно? — с тревогой спросил Лёха Сандалов. — Зря я Светку тоже записал.
— Ты и Светку в тайгу тащить собрался? — поразился я. — Рисковый ты мужик, однако.
— А это точно, что денег будет намного меньше? — с сомнением спросил Булатов. — Все, наоборот, говорят, что в стройотрядах хорошо зарабатывают.
— А ты не задавался вопросом, почему простые рабочие в Москве рядом с вами на тех же работах не получают ваших денег? — спросил я.
— И почему же?
— Потому, что у вас здесь очень выгодные условия, я же вам не абы где работы ищу, а в лучших местах и на лучших условиях. — улыбнулся я. — Ну и учтите, что там вы будете работать без выходных, на износ, по возвращении домой у вас ещё долго будут болеть руки, ноги и спина. Студентов в стройотрядах никто не будет жалеть, будут кидать на самые тяжелые и неудобные работы, поскольку вы уедете, другие потом приедут. Смысл беречь тех, кто постоянно меняется? Ну и еще один момент. Работаете вы хорошо, слухи о вас по Москве идут, точно будут новые заказы на лето. А вас-то не будет… Вы будете нефтепровод в строй вводить. Значит, мне придется новую бригаду формировать для заказчиков из других студентов, не могу же я их подвести. И в сентябре уже им будут делать предложения о дальнейшей работе во время учебного года, а не вам. С кем летом работали и все понравилось, с теми захотят и потом работать.
Растерянность, отразившаяся на их лицах, показала мне, что они меня услышали, это самое главное. А дальше пусть сами решают. В конце концов, испытания закаляют мужчин. Вернутся зато настоящими мужиками, больше мямлить и нюни пускать точно не будут… Вон как на Лехе Сандалове благотворно сказалась работа даже на московских стройках. Уже и на прежнего ботаника почти совсем не похож. А уж Сибирь из него точно сделает человека!
— Что-то мне уже не хочется ехать, — высказался Лёха Сандалов.
— Вот Брагин хитрый, сразу сказал, что он пас, — с досадой проговорил Семён Давыдов.
— Не, они ребёнка с женой из детского дома берут, — заступился за Костяна Лёха.
— А-аа, я не знал, — дал заднюю Сёма.
— Короче! Что делать будем? — прервал всех Булатов.
— Пошли, откажемся, — предложил Ираклий.
— Подождите, мужики, — вспомнил я, с чего, вообще, всё началось сегодня. — У меня к вам предложение…
— От которого мы не сможем отказаться, — закончил за меня Ираклий. — Я уже боюсь. Гусев нам уже сделал одно!
— Не, у меня хорошее предложение, — усмехнулся я. — Предлагаю вам принять участие в спортивном мероприятии от военной кафедры. Поедем на полигон и будем стрелять из настоящих снайперских винтовок по мишеням. Обещали несколько тренировочных занятий, а потом символические соревнования между собой.
— Вот это я понимаю, предложение! — воскликнул Булатов.
— О, ты же у нас после армии, — вспомнил я. — Будем с тобой соревноваться.
— Готов, — принял он мой вызов, а остальные высказались в том ключе, что куда я, туда и они.
Они засобирались на очередную пару, обсуждая, с какими словами им теперь идти к Гусеву, чтобы отказаться от участия в стройотряде, а я пошёл к раздаче. Быть в столовой и не пообедать?..
* * *
Москва.
Прокурор Томилин с утра был не в настроении. Ему не давала покоя ситуация с удочерением, которое они с генералом Брагиным совместно расстроили.
Он прекрасно знал свою дочь, она боец по жизни, она не отступит от своего. Вопрос только в том, что она решит предпринять?
Он вспомнил, как она в третьем классе, начитавшись «Весёлой семейки» Носова, решила вывести цыплят. Она же не спала, следила за температурой в коробке с яйцами, грела их под настольной лампой…
Они только через неделю с женой узнали, что она школу ради этих яиц прогуливала. И то только потому, что учительница к ним домой зашла узнать, чем Женя заболела? Она «уходила» в школу, дожидалась, прячась во дворе, пока мать уйдёт на работу и спокойно возвращалась к своим трём чадам в коробке.
Отобрать у неё эти чёртовы яйца тогда удалось только после того, как он объяснил ей, что раз они из холодильника, то цыплята там уже испортились ещё до того, как она решила их высиживать. Она сдалась под логическими аргументами отца, но проревела несколько дней. А потом Женька притащила домой взрослую бездомную кошку и устроила ей лоток с газетами из самой большой ванночки для печати фотографий, которую нашла у отца. Эту облезлую страхолюдину они с женой тогда не рискнули выгнать из дома в надежде, что та сама сбежит. Но кошка осталась, отъелась и прожила у Женьки ещё много лет, став всеобщей любимицей.
А что дочь сделает в нынешней ситуации, никому неизвестно. Институт бросит ради работы в детском доме, чтобы быть ближе к ребёнку, которого ей не дали усыновить? Это для неё вообще раз плюнуть… Тем более, заведующая детским домом на её стороне и считает достойным кандидатом в приёмные родители.
Им с Лёвой Брагиным, конечно, приятно было услышать от председателя комиссии по усыновлению, что у их детей отличные характеристики отовсюду, но… Но то, как они поступили с ними потом!..
Сердце ныло уже который день подряд. К концу рабочего дня Томилин решил, что после службы поедет не домой, а к дочери.
* * *
После университета, плотно пообедав, отправился в спецхран хоть на пару часов, а потом мне предстояла лекция на кондитерской фабрике «Красный Октябрь». Тема лекции «Современные проблемы научно-технического прогресса в пищевой промышленности», согласно методичке, должна была основываться на материалах двадцать четвёртого съезда КПСС. Хоть и только тезисно, но всё равно, скучно. Решил каждый тезис сопроводить примерами из жизни.
Озадачил секретаря фабричного парткома Голубеву Людмилу Ивановну вопросами об особенностях их производства. Так она с наисерьёзнейшим видом привела меня в дегустационный зал. Вот уж мечта сладкоежки!
Длинный-длинный стол, плотно уставленный вазами и коробками со сладостями, а вдоль стола с двух сторон ряды табуреток. Зал был пуст и Людмила Ивановна, показав на все это великолепие, произнесла:
