— Тогда почему согласился в рейд идти? — Настроение Питера и так было ниже плинтуса, а тут ещё это странный разговор. Затянувшийся, надо сказать. Вон, тройка уже подходит к челноку, а они ещё не выдвинулись.
— Четвёртый рейнджерский. — Пожал плечами Пятый. — Ты должен знать, что мы никогда не оставляли своих в руках врага. Даже мёртвых не оставляли. — Он грустно улыбнулся.
— Понял тебя, Скалт. — Питер стал серьёзен. — Ладно, выдвигаемся. Прикрываешь. Думаю, тебя учить, как правильно это делать не надо. — Он повернулся спиной, и сделал первый шаг в сторону ангаров.
— Ты же понял, почему я тебе рассказал? — Донёсся голос Пятого.
— Тебя нужно будет добить, если поводырь захватит. — Не оборачиваясь, ответил Питер. — Так?
— Да.
Под ногами хрустел песок. Питер думал о превратностях судьбы. Хоть и не верил в её существование, но как объяснить, что в Солнечной системе, на одном корабле оказалось, как минимум два человека, из той же структуры, в которой он когда-то служил. Случайность? Сомнительно.
Пролог 3
— Чисто. — Скалт резко завернул за стоя́щий посреди ангара грузовой флаер, готовый в любой момент выжать спуск и располосовать засевшего противника.
— Принял. У меня тоже. — Питер чуть расслабился, опуская свой карабин с плеча. В его задачу входило прикрытие рывка Пятого к флаеру. — Иду к тебе.
Ангар для техники оказался пуст. И Питеру это не нравилось. Прям сильно не нравилось. Вроде — пусто, а значит муты не успели занять базу. Но вот висело это чувство опасности и всё тут. Будто наблюдает кто-то со стороны, а кто — совершенно непонятно.
— В жилые модули? — В отличие от Питера, Скалт даже не подумал опускать своё оружие.
И вообще, весь его вид говорил о невероятном напряжении, которое испытывает боец.
— Да. — Питер окинул пристальным взглядом ангар ещё раз. — Не нравится мне это место. Такое ощущение, будто за нами наблюдают. Но понять, с какой стороны идёт внимание, определить не могу.
— Есть такое. — Скалт наконец оторвал приклад своего карабина от плеча и будто с каким-то облегчением посмотрел на Питера. — Я думал, это меня накрывает из-за того, что поводырь давит своим ментополем. Но если двоим покажется одно и то же, то это не он.
— Почему? — Питер с интересом посмотрел на бывшего рейнджера.
— Поводырь давит на индивидуальные страхи человека. — Скалт поморщился так, будто лимон съел. — Ни разу не было такого, чтобы два человека в отряде испытывали одинаковые чувства. У каждого обычно что-то своё. А раз мы с тобой испытываем одинаковые ощущения, то это не работа поводыря.
— Надо же… Не знал. — Питер задумчиво пожевал губы. — Но если не поводырь, то получается в ангаре есть кто-то, кто за нами наблюдает. Так получается? — Чуть улыбаясь одними губами, поинтересовался он.
— Получается так. — Беспокойно озираясь по сторонам, ответил Скалт.
— Слушай, а какой твой самый большой страх, что ты принял чужое внимание за воздействие поводыря? — Питер смотрел в сторону выхода из ангара, пытаясь боковым зрением уловить неясную тень в дальнем углу ангара, рядом со стеллажами.
— Наш батальон проводил спасательную операцию, на одной из планет, атакованных архами. — Скалт отвернулся, но Питер успел заметить тень, пробежавшую по его лицу. — Нужно было кое-кого вывезти. Важного. — Презрение в голосе Скалта чувствовалось без труда. — Все было в общем-то стандартно. Высадились, зачистили периметр. Забрали персону. — Чуть дрогнувший голос, выдавал волнение бойца. — Моя группа прикрывала отход. Контролировали периметр, ожидая, пока основные силы батальона погрузятся и начнут взлетать. В какой-то момент мне показалось, будто со стороны ближайших строений на меня кто-то смотрит… Такое, неясное чувство наблюдателя со стороны. Так как батальон уже был на отходе, накрывать огнем место, где мне почудилось присутствие противника, я не стал. Чтоб не привлекать внимание. А потом появились они…
— Поводыри? — Питер напряжённо вглядывался в угол, но никого не видел. Хотя чуйка кричала о присутствии кого-то постороннего.
— Нет. Марионетки… — Голос Скалта доносился будто сквозь вату. — Они проявились, будто телепортировавшись, прямо на позициях. Учитывая, что марионетками были люди, мы запоздали с открытием огня… Почти вся группа погибла. К моменту, когда появилась резервная группа, все уже было кончено. Как меня и ещё нескольких бойцов эвакуировали, я не помню. Уже был без сознания. С тех пор, мой основной страх, пропустить появление подобных марионеток… Их ведь нельзя засечь ничем. Понимаешь, ничем. — Скалт повернулся, совершенно бесстрастно глядя на Питера, хотя голос звенел от переполнявших эмоций.
— Понимаю. — Медленно, будто по слогам ответил Питер. В голове пульсировала давящая боль, будто сжимая мозг.
Резко вскинуть карабин и прикладом зарядить в лицо Скалту, начавшему медленно поднимать ствол своего оружия. В глазах напарника плескался страх, а его руки будто жили своей жизнью. Приклад у карабина хороший. Углепластик. Прочный. Хотя и не очень массивный, но крепкий. Питер будто во сне наблюдал, как брызнула кровь из разбитых губ Скалта, его глаза начали закатываться, и сам он медленно осел на пыльный бетонный пол ангара.
Словно прорываясь сквозь плотную воду, Питер выпустил из рук карабин, повисший на его ремне. Пока Питер перехватывал трубу одноразового огнемёта и взводя его, он повернулся, вглядываясь в тот угол, где ему показалась тень. Реактивная струя подняла бетонную пыль в воздух, и буквально через секунду, в углу ангара расцвёл огненный цветок, будто вспышка от фотоаппарата, запечатлев момент подрыва термобарического заряда.
Стрелять из пехотного огнемёта внутри помещения категорически не рекомендовалось. Ударная волна, словно соломинку смахнула Питера, раскрутила и забросила в дальний угол помещения. По какому-то наитию он вцепился в балку, держащую стену, и не разжимал руки до тех пор, пока ураган, вызванный выгоранием воздуха, не успокоился.
Голову разрывало от боли, руки тряслись, в ушах звенело, а в глазах двоилось. С трудом расстегнув дрожащими руками клапан кармана, Питер вытащил аптечку и просто высыпал её на пол. Сил, перебирать аккуратно не было. Борясь с головокружением и тошнотой, ему всё же удалось опознать шприц-тюбик с противошоковым.
После введённого укола он облегчённо прикрыл глаза, пока препарат не начнёт действовать. Через минуту стало полегче. Питер открыл глаза и из рассыпанных на полу тюбиков, выбрал стимулятор. Гадость ещё та, далеко не качества инопланетных фармацевтов, но в данный момент сойдёт. Потом, когда выберется, в реаниматоре отлежится… Если выберется. Ещё одна инъекция, и Питер, наконец, смог подняться на ноги. Бодрость и силы возвращались с каждым мигом.
Перехватив карабин поудобнее, он направился проверять, стоило ли устраивать локальный Армагеддон, или все его ощущения, будто кто-то наблюдает, лишь игры поводыря, давящего на мозг. Питер был уверен — эта тварь где-то поблизости, и она играет с ними.
На всякий случай поменял карабин на револьве́рный гранатомёт. Хотя… Если уж тварь смогла пережить взрыв термобарического заряда, то гранатомёт ей что слону дробина. У Питера был ещё один огнемёт, но вот применять снова внутри ангара, ему очень не хотелось. Так что, гранатомёт…
На скрюченное тело Скалта он наткнулся метрах в двадцати от флаера, возле которого они стояли. Тушу буквально изломало, затянув в область низкого давления, и хорошенько прожарило. Опознать получилось только по оплавленному карабину, намертво сжатому обугленными руками. Питер глухо выругался… А что, если он ошибся и никого в ангаре не было? Получается, он лично убил бойца, которого ему доверил Эван.
Странная тишина какая-то. Только сейчас Питер понял, что он ничего не слышит. Ни свиста ветра, ни стуков двери, болтающейся на сквозняке. Нейросеть пытается о чём-то сообщить, мигая жёлтым значком на краю зрения. Потом. Питер поднёс руку к уху и вполне ожидаемо увидел на пальцах кровь. Теперь понятно, почему неслышно. Барабанные перепонки просто не выдержали перепадов давления.
