Несмотря на потери, которые, к слову, были относительно небольшими, мои части продолжали продвигаться вперед и в первый день наступления продвинулись на 30 километров. К середине следующего дня передовые части вышли к небольшому городу Лудза. Продвижение, вернее захват города, затруднило его расположение. Так как с нашей стороны его прикрывало достаточно большое озеро, моим частям пришлось обходить его с двух сторон. На захват города была брошена одна дивизия, а остальные войска, обтекая его по сторонам, двинулись дальше на Резекне, который был немного больше Лудза. К вечеру две дивизии остались зачищать Резекне, а остальные войска пошли дальше.
Немцы просто не ожидали от нас такого, а потому и войск у них было не очень много, вот только, когда мы подходили к городам, то помогать немцам принимались многие местные жители. Когда об этом сообщили в мой штаб, то я нисколько этому не удивился, хотя для очень многих моих штабных это стало настоящим потрясением. Я же просто приказал при штурме городов не особо заботиться о местном населении, а тех, кто будет помогать немцам, в плен не брать, а расстреливать на месте.
– Дмитрий Григорьевич, а это не слишком? – спросил меня начальник политотдела.
А у меня перед глазами стояли парады прибалтийских эсэсовцев, тех, кто выжил и дожил до наших дней. Теперь они были не преступниками, а народными героями, зато против наших ветеранов новая прибалтийская власть устраивала судебные процессы, а кроме того, сносила памятники советским солдатам, которые погибли, очищая Прибалтику от фашистов. А ведь кроме того были и карательные отряды, которые отличились в зверствах против мирного населения в Белоруссии и на Украине. Да и сейчас, когда началась война, это так называемое мирное население стреляло в спины нашим бойцам и командирам, а потому у меня не было ни капли жалости к ним.
– Геннадий Петрович, может, вы не в курсе, но с самого начала войны прибалты стреляли в спины нашим бойцам и командирам, а кроме того, как только Прибалтика была захвачена противником, то тысячи прибалтов пошли служить немцам. Ладно бы просто в обслугу или нестроевые части, но они организовали собственный легион СС, а кроме того, в Белоруссии и на Украине отличились их карательные отряды, где они воевали с мирными жителями. После всего этого у меня нет ни малейшей жалости к ним, а после войны необходимо ликвидировать все эти республики, а население переселить вглубь страны и тщательно следить, чтобы оно не собиралось компактными группами. А вместо этих республик сделать одну Прибалтийскую и заселить жителями других регионов СССР.
Моему брехуну нечего было на это ответить. Открыто я, конечно, этого не показывал, но еще с прошлой жизни недолюбливал этих брехунов, а тут тем более. Власти много, а ответственности, считай, никакой. Сколько командиров они подвели под цугундер, вмешавшись в командование, пока наконец не отменили это дебильное двоевластие. Главное, что приказ изменял или отменял политрук, а за провал вследствие этого отвечал командир. Кретинизм чистой воды.
За следующий день мы вышли к Екабпилсу, который находился на берегу Западной Двины.
Одновременно выстраивалась новая оборона по обеим сторонам пробитого коридора, причем немалая роль тут отводилась маневренным группам, которые должны были своевременно ликвидировать любые попытки противника перерезать этот коридор. За два следующих дня, пользуясь отсутствием обороны, мои части, двигаясь по восточному берегу Западной Двины, достигли Риги, где и остановились, охватив ее по восточной части в полукольцо. Все присылаемые мне подкрепления шли на усиление пробитого коридора, так как попытки немцев его перерезать не прекращались. Подбить наши новые танки противнику было очень сложно, но если они останутся без топлива и боеприпасов, то станут легкой добычей.
Коридор получился шириной километров в 50, это позволяло достаточно безопасно наладить снабжение, но на этом мы не успокоились. Если с наружной стороны коридора строились в спешном порядке укрепления с использованием бронекапониров, то с внутренней немцев потихоньку выдавливали. В общей сложности в кольце оказалось около трехсот тысяч немцев. То, что не удалось Жукову в Харьковской операции, удалось мне. Пока было снабжение отрезанной группировки немцев по морю, но тут активизировался Балтийский флот, в частности подводные лодки и авиация. Они устраивали охоту на немецкие корабли, которые поставляли припасы в котел, и немцы несли большие потери.
А в воздухе подчас завязывались настоящие сражения. Наши бомбардировщики летали под прикрытием истребителей, а немцы сопровождали истребителями корабли, вот и разворачивались настоящие сражения, когда немецкие истребители пытались не дать бомбить свои корабли нашим бомбардировщикам, а наши истребители – не дать помешать нашим бомбардировщикам бомбить немецкие корабли.
Одновременно с этим начались ожесточенные бои за Ригу. Город был большой, зданий много, как и возможностей устроить хорошо защищенные огневые точки в городе. Вот тут и пригодились «Костоломы» и ИСы, своими крупными калибрами подчас просто разносившие дома, в подвалах которых немцы устраивали огневые точки.
Бои шли страшные, и тут начало сказываться наше превосходство не только в тактике, но и в вооружении. Про тяжелые самоходки и танки с их крупным калибром, уничтожавшие здания, в которых засел противник, уже сказано, но вот во время обычных зачисток, когда простой пехотный Ваня в составе штурмовых групп освобождал здания от противника, наличие у наших бойцов гранат лучшей системы и автоматического оружия играло большую роль. Немецкие толокушки за счет длинной ручки были более удобны в поле, когда именно из-за ручки их было удобней кидать, и они летели немного дальше. А вот более компактная, мощная и совершенная лимонка была удобнее в тесных условиях городского боя, как и компактный и скорострельный ППС. Стандартная тактика городского боя, когда сначала в помещение летит граната, а затем очередь из автомата, позволяла моим бойцам с относительно небольшими потерями хоть и медленно, но верно двигаться вперед.
Скоро началась осенняя распутица, бои в поле потеряли былую напряженность, за это время коридор расширился в среднем до 100 километров, и временно наше продвижение встало, зато бои в Риге продолжились с прежним упорством. К середине октября вся восточная часть города стала нашей, немцы при отступлении подорвали все мосты через Западную Двину, и мы, к сожалению, не смогли этому помешать.
Пока я остановил наступление в Риге, так как навести переправу под огнем противника было просто невозможно. Вернее, что-нибудь, может, и получилось бы, вот только наши потери при этом будут просто астрономические, а терять своих людей и технику понапрасну я не хотел. Через месяц ударят морозы, а к середине декабря река должна хорошо замерзнуть, вот тогда и продолжу наступление, а пока надо заняться окруженными немцами.
Пару недель, пока еще шли дожди и было относительно тепло, мои части отдыхали и пополнялись, а как только в начале декабря дороги замерзли, так сразу и продолжилась ликвидация окруженных гитлеровцев и их пособников из местных. При этом я приказал особое внимание уделить этим уродам, даже у мертвых необходимо было забирать документы, чтобы знать, кто это такой, и потом высылать их семьи в Сибирь. Я не знал, как изменится история в будущем, но не хотел, чтобы в конце века семьи этих поганцев рукоплескали выжившим мразям.
Я не спешил, доложить об успехе на месяц или два позже для меня было не принципиально. Зато сберегу своих людей, а подгонять такое к праздничной дате не по мне. Вот так не спеша я и давил немцев, их сопротивление постепенно ослабевало, так как заканчивались боеприпасы, а также уничтожалась техника и тяжелое вооружение. А тут еще и Ленинградский фронт перешел в наступление под Нарвой, так что очень скоро к немцам придет большой и толстый северный лис.
Глава 17
К этому наступлению Ленинградский фронт готовился с весны, хотя уверенности, что оно состоится, не было, так как тут все было завязано на Западный фронт и его командующего генерала Павлова. Лишь только после того как Павлов внезапным ударом опрокинул противника и провел успешное наступление на Ригу, тем самым рассекая надвое Прибалтийскую группировку противника и охватывая в кольцо его значительные силы, стало ясно, что это наступление будет.
