не верну. Ей оказалась одна из пуговиц на рубахе Борова. Сама она была чёрной, а по центру располагался потёртый белый рисунок рук, обнимающих крест, внутри щита. По словам клирика, она была сорвана с одеяния церковника ранга епископа, если не выше.
Церковнослужители первые, кто придумал способы противодействия этой стихии, и поставили её себе в услужение. Раздобыть подобный артефакт — большая удача, и его ценность превышала всё, что мы сегодня тут нарыли, потому что собственная жизнь дороже любых денег. Если святые отцы захотят меня убрать, то их ждёт большой сюрприз.
Через час подъехали две пустые телеги и десять мужиков. Они вмиг побросали наше добро и отправились обратно.
— Артём, пойди-ка сюда, — махнул мне рукой Соловей, на лице блуждающая улыбка, — и ты Кишка тоже быстрей, я там такое нашёл.
Я удивился, почему он оторвал от работы некроманта, но ладно. Мы последовали за лучником и вскоре зашли внутрь одного из амбаров, где хранился всевозможный скарб: в основном рабочий инструмент. Говорливый воин нагнулся и потянул за кольцо люка, раздался скрип, и мы увидели уходящий вниз подвал.
— Идём, — Соловей первым пошёл внутрь, а за ним уже и мы с некромантом.
— Что это? — внизу дурно пахнуло, будто сотня крыс удавилось.
Лучник осветил пространство зажжённым каретным фонарём. По бокам от пола до потолка были размещены полки, забитые плетёнными квадратными и прямоугольными корзинами.
Внутри них покоились срезанные засушенные части тел; стеклянные и глиняные банки с заспиртованными плавающими органами; мешочки с вырванными зубами и когтями; флаконы с кровью разных оттенков от жёлтого до чёрного; мешки с чешуёй; десятки выставленных в ряд фляг, содержимое которых лучше не нюхать, дабы не отправиться на тот свет. В углу прямо на полу стопкой валялись разнообразные шкуры, и там же сбоку примостился высокий ящик с рогами разных размеров: от пяти-шести сантиметров до сорока.
Это только то, что попалось на первый взгляд.
— Поздравляю господа, — прогнусавил Кишка, — мы напоролись на серьёзные неприятности. Похоже на контрабанду ингредиентов.
— Ну что, есть ценные штуки? — поинтересовался у некроманта Соловей.
— Нас за эти «штуки» тридцать раз кастрируют.
— Ты разбираешься в их стоимости? — удивился я.
— Ты что? — хохотнул лучник и фамильярно положил руку на шею угрюмого некроманта. — Кишка же у нас три года в чистильщиках проработал, оттуда и прозвище, хах.
— Это было давно, — отстранился с недовольством маг. — Уже сто раз пожалел, что вам рассказал.
Я с удивлением и даже по-новому посмотрел на своего спутника.
— Не знал. Оцени на глаз — сколько это всё будет стоить?
— Миллиона три, если скопом продать, — пожевав губы, ответил некромант, причём так спокойно, будто каждый день клады находил.
Мы с лучником переглянулись и пришлось того за шиворот схватить — иначе бы он уже побежал остальным рассказывать.
— Я бы советовал попридержать, — вновь пробубнил Кишка. — Можно продать выгодней, но уйдёт время на поиск скупщиков, и искать надо не здесь…
— А если самому реализовать? Больше выйдет? — уточнил я.
— А, ну да, ты же у нас зачаровальщик… — вздохнул маг и потёр подбородок. — Да, есть смысл.
— То есть, если я попрошу тебя рассортировать всё это добро — ты справишься?
— Да что тут сортировать? — пожал плечами Кишка. — Легко. Но это всё на высокоранговые артефакты — ты таких не делаешь. От тридцати до семидесяти процентилей.
— Это не твоя забота. Значит, управишься?
— Ох, ну эти опять начнут ныть… Да, сделаю. И кстати, — он подошёл к тому самому футляру со склянками крови. — Это уже для алхимии и не ко мне.
— Хорошо, не проблема. Есть у меня как раз один недоделанный алхимик, — улыбнулся я.
Мы обчистили и подвал. Остальные посмурнели, когда узнали, что новый подарок судьбы пойдёт на артефакторику. Я их успокоил, что они в доле с каждой проданной вещицы и народ сразу повеселел. Ещё бы, ведь мы могли реализовать потенциал этих ингредиентов втридорога.
Я получал разом два плюса: деньги и мотивацию каждого члена группы оставаться со мной ещё дольше. Хотя у меня уже не было сомнений, что сычовцы после всего случившегося захотят служить под чьим-то другим началом.
Я строил грандиозные планы и обладал амбициями, за которыми эти люди и шли. Без лишней скромности скажу — я хочу влиять на важные процессы в этом мире: отделение лекарства от некромантии и искоренение Брешей одни из них. Будучи в прошлом архимагом, я точно так же находился на острие всех кризисов человечества и на них обучался. Вершины магического мастерства можно достигнуть, лишь бросая вызов серьёзным проблемам.
Мамон снова отправился с почтой, но на этот раз за мортикантами. Как только мы покинули разграбленное поселение, туда тут же ринулись мои молодчики с мешками. Для жизни в лесу требовалось много всевозможного скарба, и я не сомневался — под командованием Тереха они вынесут оттуда всё до нитки.
Все съестные припасы Борова мы отдали жителям деревни. Староста прослезился от такой щедрости и устроил нам праздник. Мы посовещались и решили подарить местным десять тысяч рублей в качестве подъёмных. Это вложение и нам принесёт пользу — деревня Рогаткино станет транзитным узлом. Здесь мы будем отдыхать между вылазками в нормальных условиях, а также перераспределять награбленное.
Бесу в эту ночь всё-таки перепало от той жопастой красавицы, и он ходил довольный, как никогда, даже про конфликт с Кишкой не вспоминал. Я же занимался планированием и той работой, которую подчинённые обычно не видят за своим лидером, но без неё всё пойдёт в тартарары.
Мамон был отправлен за контрабандистом, и к утру в Рогаткино прибыл замаскированный Юра Пичуга с широченной торговой телегой.
— Свезёшь всё на склад, — приказал я ему, пока деревенские загружали трофеи. — А вот это ко мне в дом, — пальцем указал на артефакторные ингредиенты.
— А как же…
— Ничего страшного, делай, что говорю, и будет тебе счастье. Что там по нашим друзьям? — намекнул я на отступников, с которым Пичуга торгует всякой мелочёвкой.
— Как вы и говорили, Артём Борисович, начали кучковаться. Ужас какой-то, по сто-двести человек ошиваются, так ещё эти мортиканты…
— А что с ними не так? — я сделал вид, что мне не особо интересно.
— Не пускают их, — хлопнул по ляжкам контрабандист,
