что они обе уже были почти согласны, но не решались произнести это вслух. Просто неуверенно поглядывали из стороны в сторону и топтались на месте.
— И это была не просьба, — холодно добавил я, окончательно ставя в этом разговоре точку. — Если нужно, я сам возьму ножницы и буду отрезать каждому здесь один клок шерсти за другим.
— Злодей, — недовольно пробормотала Лала.
— Придумай что-то похуже, — с усмешкой отвечал я.
Прозвучал тяжкий вздох. Макси, приложив руку к лицу, устало запрокинула голову и зашептала:
— Хорошо, если это поможет, тогда я согласна. Но ты будешь выбрит первым.
Я улыбнулся. Конечно, мне и самому не особо хотелось щеголять по улицам полностью лысым, но, как минимум, я понимал, что для меня это не было столь же важно, как для остальных. Как говорится, хочешь научить окружающих чему-то, покажи им подобающий пример.
«Итак, скоро вся деревня будет гладко выбрита. Ой, ору-то будет. Даже не представляю».
18. Смертельное осознание
Из-за усталости меня слегка покачивало из стороны в сторону. На своих плечах я нес нечто вроде коромысла с ведрами воды. Переносить воду от колодца и до конюшен стало моей ежедневной рутиной. Так как вода требовалась и для питья, и для уборки, приходилось ходить туда-обратно и не раз, и не два. В какой-то степени меня даже поражала выносливость тела, в котором я сейчас находился. Был бы я самим собой, и справиться с этой ношей с той же легкостью у меня бы не получилось.
Наконец-то добравшись до конюшен, я поставил слева от входа ведра, тяжело выдохнул и потянулся. Плечи и спина болели нещадно. Пытаясь хоть немного их размять, я начал размахивать руками из стороны в сторону.
К слову, работать с больными мне приходилось куда меньше, чем раньше. Когда обе сестры решили объединиться ради спасения заболевших, они взяли на себя большую часть контактов с больными. На мне же была вся тяжелая работа, связанная с доставкой и переносом вещей, обеспечением их всех водой, едой и лекарствами.
Тихо приблизившись к дверям, я заглянул внутрь конюшен и заметил всего лишь одну из белых лисиц — она сидела на корточках перед больным и помогала ему осторожно снимать с себя грязные лохмотья. Правда, была это Макси или Лала я так и не понял.
Внезапно краем глаза я заметил фигуру, мелькнувшую в стороне. Повернув голову в сторону двинувшегося объекта, я насторожился и попытался всмотреться в даль. Из-за расстояния рассмотреть кто или что именно это было у меня не получилось, но как только я обернулся к этому странному нечто, оно сразу пригнулось к земле.
Предчувствуя неладное, я снова заглянул в конюшни и заметил в них уже вторую лисицу, начищавшую полы. Присмотревшись еще внимательнее, я окончательно убедился, что обе девушки находились здесь, а это значило, что вблизи нас бродил кто-то неизвестный.
Идти навстречу этому зверочеловеку было глупо. Он мог убежать от меня раньше, чем я бы нагнал его, а это значило, что пришло время пускать в ход свою хитрость. Плавно развернувшись, я подхватил с земли парочку пустых ведер, само коромысло и пошел в обратном направлении. Правда, снова набирать воду я не собирался. Стоило мне подойти к краю конюшен, как я сразу свернул за угол и на некоторое время затаился.
Как и ожидалось, некто неизвестный продолжил движение сразу, как я ушел. Он двигался осторожно, иногда присаживаясь, а иногда снова поднимаясь и разбегаясь, чтобы как можно быстрее оказаться рядом. И зная, что человек с добрыми намереньями подкрадываться не будет, я ожидал самого худшего.
Пока он шел навстречу конюшням, в голове я проигрывал разные варианты того, как можно было поймать этого вредителя. Конечно, мне хотелось надеть ведро ему на голову и как можно сильнее ударить его коромыслом, но этот вариант был запрещенным. Думаю, местные не обрадовались, узнай они о том, что я намеренно хотел вышибить кому-то мозги.
Тогда, отбросив от себя и ведро, и коромысло, я решил действовать проверенным простым путем. Сначала поймать, потом выбрать: бить или запугивать.
Осторожно выглядывая из-за угла конюшни, я мог видеть, как приближался к нам недоброжелатель. Чем ближе он был, тем больше я убеждался в том, что это был зверочеловек. За плечами у него была какая-то сумка, и на первый взгляд она могла показаться достаточно крупной.
Когда он оказался рядом, я снова скрылся за стеной и затаился. Выходить нужно было только в тот момент, когда этот тип отвлечется. Чем бы он не занимался, я понимал, что для этого ему все же придется рассеять концентрацию и перестать оглядываться по сторонам.
Я выглянул один раз, затем спрятался, выглянул также второй, и только на третий раз наконец-то решил осторожно выйти из укрытия. Незнакомец меня не заметил. Присев на корточки перед деревянной стеной конюшен, он начал быстро выкладывать что-то из своей сумки. Я же, постепенно заходя ему за спину, затаился.
Судя по рыжевато-коричневому хвосту и вытянутым ушам это был лис. Правда, на Макси и Лалу он совсем не походил. Когда я подошел к нему уже совсем близко, мне стало понятно и то, чем он занимался. Из сумки он выложил на землю целую копну сена, взял два камня для разжигания огня и приготовился ударить их друг о друга.
Лишь представив, как быстро должны были загореться конюшни, я сразу решил это прекратить. Стоило этому лису дернуться, как я схватил его за шиворот и поднял над землей. Мужчина от неожиданности взвизгнул и выронил все, что было у него в руках. Я же, довольно улыбаясь, поздоровался:
— Добро пожаловать.
Судя по всему, выражение моего лица вызвало у него лютый страх. Вцепившись в мою руку, мужчина ахнул и громко протяжно завопил:
— Нет!
Я не стал с ним возиться. Схватив его за горло, я со всей силы ударил его головой прямо по стене. Мужчина сразу обмяк в моих руках и притих. Я же, придвинув его к себе, снова взглянул на его лицо, и понял, что
