Преторианцы отпустили Главного оружейника. Сделав пару шагов, витус Юкож медленно опустился на колени, но голову не склонил. Сложив руки, Главный оружейник зашептал под нос. По обрывкам фраз не сложно догадаться, что старый воин читает «Прощальную молитву», которую ещё называют «Молитвой твёрдых духом».
- Утус Окрен, - не отрывая взгляда от Главного оружейника, произнёс Нарт. – Я обещал тебе, что у тебя будет возможность отомстить за смерть отца – твой час настал.
- Благодарю вас, витус, - утус Окрен вытащил из ножен бронзовый клинок.
- Не убоюсь я смерти, ибо ждёт меня жизнь вечная, - витус Юкож произнёс последние слова «Прощальной молитвы».
Бронзовый клинок со свистом рассёк воздух. Голова витуса Окрена подпрыгнула на месте, но тут же упала с плеч. Сын убитого Легата нанёс мастерский удар. Обезглавленное тело Главного оружейника рухнуло на землю. Из рассечённой шеи фонтаном полилась кровь, грязно-белое основание Белого города окрасилось красным.
- Утус Пигс, - Нарт перевёл взгляд на заместителя Главного оружейника.
- Я выбираю смерть воина! – в глазах утуса Пигса блеснула решимость обречённого. – Я не боюсь смерти!
Эх! Нарт недовольно поморщился. Как жаль, что приходится пускать в расход таких людей. Из утуса Пигса получился бы великолепный Главный оружейник. Помощники, сподвижники, соратники, просто расторопные подчинённый – самый ценный капитал мудрого правителя. Что золото? При всём своём могуществе жёлтый металл служит любому, у кого только хватило силы положить его в свой карман. Но враги, пусть даже самые честные и благородные, всё равно остаются врагами.
- Отпустите его, - приказал Нарт.
Утус Пигс опустился на колени рядом с телом Главного оружейника и сложил руки в последней молитве. Минута, тело утуса Пигса упало рядом с телом витуса Юкожа.
- Легионеров не позорить. Отнести в Погребальный храм Белого города и предать огню. Пепел развеять над Акфаром, - приказал Нарт.
Казнь особо опасных преступников обычно не заканчивается отсечением головы или в петле палача. Тела казнённых вывешивают на всеобщее обозрение на несколько дней. Зимой, бывает, на несколько недель. Труп клюют вороны и пожирают мухи. Вонь стоит такая, что прохожие, брезгливо зажав нос, стараются как можно быстрей пробежать мимо. Подобный конец считается большим позором. Нужно совершить особо тяжкое или особо мерзкое преступление, чтобы вот так, на виду у всех, разлагаться под лучами Геполы и кормить трупных мух. Кем бы не были витус Юкож и утус Пигс, но они заслужили почётное погребение.
- Возвращаемся в штаб, - Нарт развернулся на месте. – Осталось последнее дело.
В предрассветных сумерках, в плотном кольце телохранителей, Нарт вернулся к Дому вестей, к костру, возле которого провёл половину ночи.
Уходящая ночь останется в памяти людей как особо жестокая и кровавая. Обыватели обязательно придумают ей какое-нибудь ёмкое и очень точное название. Например «Ночь бронзовый клинков», «Синий рассвет», ну или что-нибудь в этом роде. В конвертах с цифрой 1 Нарт приказал центурионам штурмовых групп сразу же после взятия дома казнить высшего сановника и всю его семью. Поимённые приказы распространялись на женщин и детей, которым не повезло достичь двенадцатилетнего возраста. Но и у тех отпрысков, которые не успели отпраздновать роковой день рождения, судьба не намного лучше.
Витус Умелец в «Сахеме» настоятельно рекомендует вырезать семью опасного благородного подчистую, в том числе и всех его детей. И всё для того, чтобы в будущем не появились отчаянные мстители за убитых родителей, потенциально очень опасные заговорщики и бунтовщики. Но! Чтобы не пачкать руки в крови совсем уж юных отпрысков, витус Умелец советуют продать их в рабством. Причём мальчиков предварительно оскопить.
В мире мужчин, в мире победившего патриархата, женщина не может быть предводителем, за которой пойдут недовольные властью Сахема. И тем более ни один уважающий себя мужик не встанет под знамёна оскоплённого в раннем детстве евнуха: безусого, безбородого, даже без благородной лысины, с непропорционально длинными руками и ногами, с высоким почти женским голосом. Но даже для весьма и весьма призрачной мести у проданных в рабство практически нет шансов вернуться домой с очень далёкого Миренаара.
Без особой нужды злить подданных не нужно. Всех убитых этой ночью Нарт приказал свести к Погребальному храму и как можно быстрей предать огню.
Конечно, было бы очень здорово устроить над витусом Юкожем показательный суд и казнить не на скорую руку за углом Дома казны, а на площади Трёх домов на высоком помосте, чтобы городской палач, голый по пояс детина в чёрном колпаке, снёс бы витусу Юкожу голову под восторженное улюлюканье толпы. Но нельзя.
Только отсутствие специального закона в Уложении Великого Сахема не позволяет назвать самого Нарта преступником. Ну не написал витус Умелец что делать, если его не будет. По этой причине у Нарта хватило смелости назначить самого себя Легатом Легиона Преторианцев, а в недалеком будущем хватит смелости взять в свои руки совиный скипетр и объявить самого себя Великим Сахемом.
К счастью, и без витуса Юкожа и утуса Пигса найдётся кого публично придать смерти. Из тех, кто засел в Доме оружия, с десяток офицеров никогда не вернётся домой. Пусть они не настолько большие шишки, чтобы умереть как витус Юкож, но отпускать их на свободу ни в коем случае нельзя. Сгинет в безвестности ещё не мало писцов, бывших первых помощников казнённых без суда и следствия сановников. Только мелкая безвредная сошка получит сомнительное удовольствие дождаться справедливого суда и публично умереть под топором палача. Такова жизнь.
«Власть – самый дорогой, самый притягательный, самый обворожительный напиток. Но солёный привкус у него, вкус крови» - пришли в голову слова придворного летописца.
Кожаную сумочку на ремне оттягивают пять золотых значков и пять золотых печать-перстней – пять символов власти. До полного комплекта, до полной победы, не хватает ещё одного. Светает. У служанки Утании Урен было достаточно времени уговорить витуса Туманха спасти своих детей. Но, сперва, появилась отличная мысль, как помочь Коменданту принять правильное решение. Бумага, чернила и прочие принадлежности для письма хранятся в одной из седельных сумок. Походная канцелярия, возможность в полевых условиях написать приказ, лишней никогда не бывает. Да! Обязательно нужно послать за утусом Равером, пока ещё комендантом Восточного форта.
Глава 22. «Совиный скипетр».
В сопровождении всего десяти телохранителей Нарт подъехал к Центральным воротам Утёса. Утус Равер, верхом на великолепной рыжем скакуне, уже ждёт недалеко от ворот. Сопровождают коменданта пять преторианцев в полном боевом облачении.
- Доброе утро, Коссан, - Нарт, натянув поводья, остановился возле коменданта Восточного форта.
- Доброе утро, витус, - утус Равер слегка поклонился. – Разрешите узнать, как ваши успехи?
Вместо ответа Нарт одёрнул с левого бока красную накидку и выразительно похлопал по увесистой сумочке на широком ремне.
- Все пять? С перстнями? – утус Равер с неприкрытым интересом уставился на сумочку.
- Все пять, с перстнями, - кивнул Нарт. – Семья витуса Туманха у вас?
- Так точно, витус, в полном составе.
- Как видите, уважаемый, я выполнил все свои обещания, - Нарт улыбнулся. – Теперь дело за вами.
- Хорошо, витус, - хлопая коня по шее, произнёс утус Равер. – Я поговорю с витусом Туманхом. Надеюсь, меня пропустят.
Нарт протянул коменданту Восточного форта скатанный в трубочку листок бумаги.
- Возьмите и покажите ему это.
Утус Равер, натягивая левой рукой поводья, развернул листок. Внутри всего одно предложение: «Витус Туманх, я настоятельно рекомендую вам уйти в почётную отставку». Как и полагается подпись, печать Легата Легиона Преторианцев и ещё пять печатей Главного оружейника, Главного казначея, Главного вестника, Управителя и Навурха Тивницы.
- О-о-о! – с восхищение протянул утус Равер. – Это произведёт на Коменданта большое впечатление. Признаюсь: ничего подобного я от вас не ожидал.
- Случайно в голову пришло, - признался Нарт.
Утус Равер, тронув поводья, в сопровождении пятерых бойцов, поскакал к Центральным воротам. Окончательно рассвело. Восходящая Гепола выкрасила в ярко-жёлтый цвет левый бок Утёса. Без факелов и фонарей отлично видно, как комендант Восточного форта приблизился к запертым Центральным воротам. Вот утус Равер настойчиво постучал в калитку. Глухой треск разлетелся по площади перед воротами и отразился от стен ближайших домов. Калитка чуть приоткрылась. Утус Равер, склонив голову, что-то говорит часовому и показывает красный пропуск. Наконец, утус Равер прошёл во внутрь. Калитка тут же захлопнулась за его спиной.
