Он еще раз вгляделся в техническое задание императора, третье за последний месяц, понятное только ему. Да, это будет ограбление века! Дикому Западу с налетами на поезда до такого еще расти и расти! Так оригинально увеличить российский флот на целую эскадру! Грандиозно! Красин даже не сомневался в авторстве этой дерзкой авантюры.
Итак, в деле будет две команды – рабочая и прикрывающая. Подвод обеих групп придется осуществлять из совершенно разных точек посредством неординарных методов. Рабочая команда уже в пути. Жаль, что в срочную командировку отбыл Савинков. Ничего, справимся. У героев Босфора и Либавы отчаянных людей не меньше, да и специфику они знают намного лучше бывшего эсеровского боевика.
Пересмотрев список, Красин выделил среди прочих три одинаковых фамилии. Старший из братьев будет нужен на финальном этапе, после завершения самой рискованной операции: на его долю придется половина затрат по освоению полученных активов. Задача ему и полковнику Бринку уже поставлена, принятые от французов документы переданы в работу, теперь важно обеспечить неукоснительное следование графику. А гигантские капитальные вложения, включая гонорар французам, он утвердит у Хозяина уже постфактум. Что поделать, труд хороших инженеров обходится дорого, и вовсе не из-за их гонораров…
Средний брат обеспечивает поддержку за рубежом, осуществляя вывод рабочей команды на исходные позиции. Разумеется, вопрос обхода пограничных барьеров необходимо проработать с коллегами из профильных структур, но, учитывая крайнюю загрузку контрагентов, доставка исполнителей вполне возможна…
А вот младший… Он уже завяз и засветился сразу в нескольких местах настолько сильно, что, пожалуй, ему придется «умереть» в самый что ни на есть кульминационный момент. Благо, если все пройдет нормально, это будет не слишком сложно устроить.
Стокгольм. Посольство Великобритании. Резиденция Directorate of Military intelligence
– Итак, Эрни, что твоя птичка принесла тебе в клювике на этот раз?
– Пушки, Айвен. Русские завершили испытания нового орудия.
– Вот как?
– Пять целых и одна десятая дюйма, иначе говоря – сто тридцать миллиметров. Ствол в пятьдесят с лишним калибров. Что интересно, клиновой затвор немецкого типа [46].
– Подробности…
– Точных цифр пока нет, но, полагаю, масса снаряда – от семидесяти двух до семидесяти пяти фунтов, начальная скорость – около трех тысяч футов в секунду.
– Они увеличивают и дальность стрельбы среднего калибра, – кивнул Айвен. – Логичный шаг с их стороны.
– Заводы в Петербурге и Перми получили заказ сразу на сотню таких орудий до конца следующего года. – Эрни плеснул в чашку молока и потянулся за чайником. – Шестьдесят четыре пушки в Петербурге и тридцать шесть на новом заводе в Перми. И дальше – по сотне в год.
– Значит, они уверены и в самом орудии, и в том, что Петербург мы не возьмем. – Айвен сложил руки домиком и постучал подушечками пальцев друг о друга.
– Они не идиоты, – криво усмехнулся Эрни, – и умеют считать. Мы уже потеряли в Балтийском море больше половины броненосцев и мониторов, не считая легких сил. Если не произойдет чудо Господне, мы будем торчать у ворот Кронштадта до поросячьей пасхи или до тех пор, пока они не потопят наш последний броненосец. Противоторпедные сети, как оказалось, не слишком помогают. К тому же русские заказали еще двенадцать девятидюймовых башен наподобие владивостокских, только с четырьмя пушками вместо трех.
– Двенадцать? – удивился Айвен. – Да еще и четырехорудийных? Неужели они сочли, что трех снарядов в залпе для корректировки недостаточно? И это притом что их береговая артиллерия выступила неожиданно эффективно?
– Да. Заказ на разработку эскизного проекта башни они выдали Бертону, и тот уже предоставил им документацию с использованием серийно выпускаемых русскими механизмов. Шесть первых таких башен должны быть поставлены до конца этого года и еще шесть – в следующем. Это указание исходило якобы от заместителя министра оборонной промышленности мистера Красина, и он поставил Николая в известность об этом постфактум.
– Вот как… – Айвен замолк. – Постфактум… Шесть и шесть… А кроме пушек?
– Дополнительный заказ на двадцать четыре турбогенератора, – добавил Эрни. – И двенадцать ходовых электродвигателей удвоенной мощности. Тоже в Петербурге, на совместном заводе с Сименсом. Полагаю, ты помнишь, что у мистера Красина с Сименсом давнее и плодотворное сотрудничество?
– Это не слишком похоже на тривиальную коррупцию, тем более что… Дай угадаю! Двенадцать генераторов и шесть моторов должны быть поставлены до конца этого года, а вторая половина – годом позже?
– Именно. Генераторами и моторами занимается господин Доливо-Добровольский, известный электротехник, которого Красин лично сманил из Штутгарта.
– Поправь меня, если я ошибаюсь: на их «Пересветах» стоят по три турбины и три электромотора?
– Ты знаешь об этом не хуже меня.
– И они заказывают моторы удвоенной мощности… И по две турбины на мотор… И башни с удвоенным числом орудий…
– Ты хочешь сказать…
– Я слышал непроверенные слухи о заказе царем проекта корабля с тремя башнями главного калибра. Правда, я полагал, что они будут все-таки трехорудийными и оснащены двенадцатидюймовками… Источник сообщал, что закладка запланирована на четвертый год, а не на следующий. Половину этих стотридцаток они тоже должны поставить в этом году?
– Похоже на то.
– Итак, «СуперПересветы»… По огневой мощи это будут даже не удвоенные, а утроенные «Пересветы» со скоростью не меньше двадцати одного узла…
– Господь всемогущий…
– К счастью, это не он. Такие корабли пока не заложены, я знаю точно. Все балтийские и черноморские верфи проходят реконструкцию, видимо, как раз под этих гигантов… А владивостокские заняты ремонтом «Полтав». Похоже, мы чего-то не знаем, и прямо сейчас на двух неизвестных нам стапелях строится то, что очень не понравится нашему адмиралтейству… У тебя еще остались «консервы»?
– Последние. – Эрни был серьезен. – Действительно последние.
– Придется их расконсервировать и снабдить всей возможной поддержкой: деньгами, людьми, другими ресурсами – одолженными, истребованными, украденными наконец. Потому что если это выйдет в море, Британии конец… Нам нужно найти верфи, оценить степень готовности этих монстров и понять, пустая ли это паника. Или все очень, очень плохо.
Балтика. На борту «Принс Джордж»
Начальник штаба Балтийской эскадры негромко кашлянул, привлекая внимание изрядно поредевшей группы офицеров, и открыл папку для донесений.
– Итак, мы потеряли два броненосца – «Юпитер» и «Трафальгар». «Трафальгар» расстрелян просто-таки неприлично древним броненосцем русских. Потоплены оба выделенных на обстрел Эзеля монитора: «Тандерер» – в результате атаки подводной лодки, к счастью, уничтоженной, и «Девастейшн» – от огня береговой артиллерии.
– Как погибли крейсера?
– «Хоук», «Графтон» и «Эндимион» осуществляли сопровождение легких сил к Соэлозунду, сэр. Сами крейсера не смогли бы пройти проливом, их задачей было подавить береговые батареи в Тохври и Памерорте, обеспечить высадку вспомогательного десанта в Покка. Но, как выяснилось, русские поставили двенадцатидюймовые башни не только по берегам Ирбен и Моонзунда, но и в Соэлозунде. Они накрыли ордер с четвертого и попали в «Хоук» восьмым залпом, сэр. Крейсер потерял ход, и был добит в течение пяти минут.
– А «Графтон»?
– Когда русские перенесли огонь на него, кэптэн Кеппель принял решение маневрировать активнее, чтобы сбить им прицел, и…
– Минное поле?
– Отмель, сэр. Там очень сложная навигационная обстановка, русские сами регулярно сажали на мель броненосцы и крейсера. Они начали пристрелку по неподвижной цели, Кеппель приказал оставить корабль и застрелился, господин адмирал.
