безумно рад, случись что с Лисовским. Был бы рад, если дуэль не состоится. Но отец предупредил — что если попытается что-то сделать, кара настигнет его моментально. Поэтому у Андрея не оставалось другого выхода, кроме как драться по честному.
— Хорошо… — вздохнул Овчинников. — Тогда что будем делать? Сначала твоя с ним дуэль, потом моя?
— А как ещё? Только так.
— Хм… — Овчинников тяжело вздохнул и почесал затылок. Поглядел на студентов, что шли по коридору. Среди них он заметил одно знакомое лицо. Знакомое рыхлое тело… — Точно! Придумал! — радостно воскликнул он.
— Что? — в глазах Веретенникова промелькнула хоть и слабая, но надежда.
— Есть в академии один жирный простолюдин… и по поводу его немощности я точно не сомневаюсь. Без проблем уделаю его за секунду.
— И-и-и?..
— А, так вот. Этот рыхлый нищеброд, так вышло, налетел на меня ровно в тот момент, как я ругался с Лисовским. То есть, по сути, жирный на стороне Лисовского, а я — против них.
— Не совсем понимаю, к чему ты ведёшь? — щурился Веретенников и чесал свой внушительный подбородок.
— Ты же в курсе, что можно устраивать двойные дуэли?
— Конечно.
— Так вот, можно сделать так, чтобы мы с тобой дрались против Лисовского и рыхлого. А так как рыхлый нам вообще не соперник то мы, по сути, вдвоём насядем на Лисовского. И тогда-то уж точно его уделаем.
— Кхм… — закусил губу Веретенников. — Слушай, а звучит неплохо. Если твой… рыхлый и правда окажется слабым соперником, то у нас есть неплохой шанс против Лисовского.
— В общем, ты согласен, да?
“Да это мой единственный шанс!”
— Конечно, — сдержанно ответил Веретенников и пожал руку Овчинникову.
— Договорились.
* * *
Чутьё подсказывало мне, что сегодня без ценной информации я отсюда не уйду. Хотя и… на первый взгляд ситуация выглядела удручающе.
Я стоял напротив зловещего дома, построенного веке так в восемнадцатом. Покосившееся трёхэтажное здание было выкрашено в серо-жёлтые тона, сплошь его покрывали глубокие трещины, а из парадных сквозило такой сыростью, что казалось, будто это пещеры.
Вдобавок ко всему — и погода испортилась. Небо затянуло тучами и вот-вот грозился пойти дождь.
Обожаю Петербург.
Да, сейчас я был в Старом Городе. Причём, в самой неблагополучной его части. Неблагополучная часть неблагополучного района…
Всё это дико контрастировало с остальными частями города, цивилизация которых будто жила в двадцать втором веке, в то время как тут без конца продолжался девятнадцатый.
Глубоко вздохнув, я вошёл в первую парадную. Причём, попасть в неё было совсем ну трудно. Дверь отсутствовала — и вместо неё висела какая-то выцветшая занавеска. Поднялся на последний, на третий этаж и пошёл по скрипучему полу в конец коридора. Попутно я прислушивался ко всем квартирам, мимо которых проходил.
По моему, это место называется — коммуналка. Такое устройство жилья, где в одной большой квартире живут сразу много людей.
Правда вот… судя по всему, здесь почти никто не жил. По крайней мере — не было никаких признаков жизни в большинстве квартир.
Мой “клиент” проживал в квартире под номером тридцать три. В конце коридора. Ещё не дойдя до неё увидел, как под дверью горит еле заметная полосочка света. Ф-хух… значит, он ещё здесь. Это хорошо.
Но не успел я дойти до тридцать третьей квартиры, как из туалета (дверь в котором тоже отсутствовала) вышел мужик лет сорока с лохматой головой. Он был одет в рваную серую рубаху, и носил протёртые штаны. И это был не тот, кто мне нужен. Хотя…
— Здравствуйте, — поздоровался я с мужчиной. — Меня зовут Глеб. А вы, как я понимаю, хозяин этого места?
— Ик!.. — мерзко икнул незнакомец и почесал заросшее щетиной лицо. — Да, я здесь главный. — смерил меня снисходительным взглядом. — А ты кто такой?
— Глеб, — повторил я. — Хотел бы узнать у вас кое что по поводу вашего жильца. Семёнова Георгия. Не за бесплатно, естественно.
— Семёнов… — мужик покосился на тридцать третью квартиру. — Мой последний жилец в этом подъезде…ик! А что ты хотел про него узнать? Разве немощный дед может быть кому-то интересен?
— Мне нужно знать о том, приходил ли кто-нибудь к нему в последние… несколько лет. Особенно важно, если эти люди выглядели подозрительно, странно.
— Ик!… понятно. А сколько заплатишь?
— Десять тысяч рублей. Пойдёт?
— Десять тысяч?! — хрюкнул мужик. — Не-е-е, мало. За такую ценную информацию нужно больше! — улыбнулся пожелтевшей эмалью.
— Хорошо, пятнадцать.
И это максимум, что я могу ему дать. Деньги, оставшиеся после вознаграждения от Фёдорова неумолимо заканчивались, и пока я не заработал новые, тратить последнее на какого-то ущербного — просто глупо.
— Пятнадцать тоже мало. Ты себя видел, пацан? Выглядишь так, будто всю жизнь с золотой ложки питался. Я точно знаю, что у тебя много денег. Так что меньше чем за сотню я рот больше не открою. Точка!
— Ох… — я тяжело вздохнул и хрустнул шеей. — Вечно вы вынуждаете меня… — подскочил к мужику и ударил того коленом в живот. Схватил за рубашку и отправил в сторону туалета, из которого он недавно вышел. Придал ускорения пинком под зад.
— Ай! Больно! Дерьмо! — мужик впечатался головой прямо в кабинку туалета и упал возле унитаза. Я медленно прошёл к нему.
— Ну, теперь ставки повысились. Правда, не в твою пользу. Минуту назад ты мог заработать десятку, а теперь — только билет в один конец. Говори давай, что там с Семёновым.
— Сука! — мужик, лежавший до этого момента повёрнутый спиной, резко вскочил и бросился на меня с ножом. Без проблем уклонившись от атаки, я выбил нож ударом ноги и перебил ублюдку кадык. — Кх-х-х…к-х-х-х… — захрипел он.
— Не боись, я не сильно ударил. Не сломал ничего. Поболит недельку, да пройдёт. Давай мне про Семёнова, а то второй раз жалеть не буду.
— Кх-х-х… — мужик выставил перед собой руки, давая понять, что сдаётся. Ещё с минуту он откашливался и хрипел, а потом произнёс, — Я правда… не видел никого подозрительного. Извини… хотел срубить с тебя бабок, но… кха-кха!
— Точно не видел? — я задрал рукав рубашки и показал свой Пробудитель. — Если ты соврал, будем разговаривать по другому. Кстати, давно шашлыка не ел…
— Правда! — воскликнул мужик. — Клянусь тебе. Клянусь! Никого подозрительного не видел. Да я и бываю здесь раз в месяц. Деньги прихожу забрать, да и всё… так что тебе у Семёнова только и спрашивать.
— Ай… вот же чёрт. Ладно, верю, — я поднял с пола нож и вышвырнул его в окно. — Бывай. Пойду к Семёнову.
Дверь в тридцать третью квартиру была открыта. Она скрипнула внутрь, и я шагнул через
