Этой же ночью на лагерь обрушился сильный ливень, ударил по ткани палаток, погружая все в однообразный, тянущий в сон шум. Не знаю, как в других, а в моей обнаружилась течь в двух местах, и мне пришлось подставлять под тонкие струйки деревянные ведра, которые предназначались для питьевой воды. Время от времени мы с Рунгом, который в этот вечер задержался у меня, да так из-за ливня и остался, выбегали наружу и выливали дождевую воду в прокопанную рядом сливную канаву.
А на следующее утро, прохладное и дышащее свежестью, в лагерь влетели два верховых из дальнего разъезда, дежурившего в подлеске недалеко от моста, и сообщили, что передовые части армии Мангра подошли к реке.
Лица всех без исключения с этого момента изменились, стали строже и как будто взрослей. Меж палаток уже не раздавался здоровый мужской гогот, никто не травил идиотские байки, никто не позволял себе валяться без дела в палатках. Чистили дула стрельн, снова и снова пересчитывали патроны и пули, ежечасно проверяли порох – не отсырел ли. Я в последний раз вывел шесть тысяч стрелков на учения, тут же, на холме, чтобы показать им сектор, который они должны будут контролировать, собрал всех двести двадцать стрелков-магов… Впрочем, называть так новичков было рановато. Единственный плюс, который отличал их от обычных стрелков, так это то, что Рунг с Ульгаром смогли переубедить их насчет «взрывов», и вроде как они были готовы использовать эти плетения для прямой атаки на врага. Не все, конечно, но большая часть точно.
Через каждый час к нам прибывал вестовой с дальнего разъезда, а вскоре появились и последние восемь стрелков и сообщили, что, перейдя по мосту, армия Мангра, не останавливаясь, двинулась по дороге. Еще три-четыре часа, и…
– Ант, если вдруг что… – Наргар запнулся, махнул рукой. – Не будем об этом. Нам нужна победа.
Я кивнул и уставился на откинувшийся полог. В палатку старшего сэта Тиглима стали входить остальные члены штаба и тысячники. Третьим внутрь шагнул Канург и, судя по лицу, едва не плюнул себе под ноги, увидев, что я уже здесь. И это было понятно. Прежде чем собрать последнее перед боем совещание штаба, Наргар пригласил меня, а не его, и проговорил со мной полчаса.
– Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Наргар. Оставайся в благополучии, мудрый и отважный Ант, – сказал последний вошедший и присоединился к уже вставшим вокруг стола, за которым и проводились совещания. Большая карта, не такая красочная, как панорама в Тиглиме, но очень подробная. Я дал последние указания тысячникам, приказав тем, что будут стоять на правом фланге, все же нанести молниеносный удар по середине колонны, после чего немедля ни секунды отступать.
– Бегом. Вы должны отступать бегом. Бежать на исходные позиции так, как никогда в своей жизни не бегали.
– Как можно доверяться такому плану? – не сдержавшись, рявкнул Канург. – Еще день назад было принято решение не атаковать центр колонны.
– Такова ситуация. Враг сильней, и мы должны делать все идеально, – вставил свое слово Наргар. – Ант и я, да и каждый из вас понимает весь риск этой атаки. Но она необходима. Мы не должны дать тем, кто будет на лугу, возможности отступить. Этот удар смешает ряды следующих за ними и помешает им быстро уйти. Им придется принять бой.
– Да, – я подтверждающе кивнул. – Сначала я отбросил эту идею. Слишком большой риск и возможны немалые потери. – Я посмотрел на двух тысячников, которые и будут командовать правым флангом. – Но после совещания с Наргаром мы пришли к выводу, что она необходима. Вы можете отказаться. В резерве есть те, кто готов заменить вас.
– Обижаешь, командир, – тут же буркнул один из них, а второй неприятно ухмыльнулся и медленно покрутил головой.
– Ну что ж, вопросов больше нет, – снова кивнул я. – Только без геройства, мужики. Три залпа и отступление. Укрепитесь на исходных позициях и сразу же вышлете вестового в штаб. Если за вами двинется большая часть колонны, мы кинем вам на подмогу часть резерва. Дальше…
Я еще раз подробно объяснил общую тактику и, пожелав всем удачи, отдал приказ выдвигаться на позиции. Канург был вне себя от бешенства. Ноздри раздуты, глаза, как у быка, увидевшего мулету. Да, я действовал совсем не по рангу. Номинально являясь всего лишь командиром вигларских отрядов, я должен был молчать в тряпочку, но сейчас не было времени ждать, пока Канург переборет свою внутреннюю злость и с холодной головой примет командование на себя. К тому же, зациклившись на доказывании себе и всем, кто он есть, он совсем потерял нить происходящего в последние дни.
Вместе с несколькими членами сэтаров мы поднялись на холм и расположились в специально сделанном укрытии. Небольшое углубление на самой вершине, свежие ветки кустарника, натянутая маскировочная сеть, сделанная парнями из гурта по моему описанию.
Отсюда было хорошо видно, как шесть тысяч стрелков занимают свои позиции, как пушкари прикрывают ветками дула орудий и лафеты, я даже увидел Рунга, который махал руками и что-то показывал новобранцам из стрелков-магов. На несколько секунд внутри стало нехорошо. Черт! Нужно было оставить его при себе. Что я скажу Лайге, если вдруг…
Я отогнал от себя мрачную мысль и прислушался к пению птиц высоко в небе. Их я приметил еще во время учений, похожи на наших жаворонков, точно так же щебечут свои скороговорки. Красиво и нежно.
Но и хорошие мысли нужно было отгонять. Сейчас вообще в мозгу должен быть только холодный расчет и ни одной эмоции. Вообще ни одной.
Сделав «линзу», я глянул на запад. Не разглядел ничего. Повел чуть вправо и остановил. Вот они, родные. Идут.
Первыми шли пешие колонны, за ними несколько верховых отрядов, потом снова пешие. Длинная, медленно ползущая змея, сверкающая металлическими деталями стрельн.
– Что там? – спросил Наргар, которого на холм подняли на носилках.
– Идут, – кивнул я. Глаза, повинуясь какому-то непонятному чувству, сощурились, рука невольно потянулась к поясу, но я отдернул ее. «Шип» хоть и висел на своем месте, но был сейчас ни к чему.
– Пусть помогут нам боги, – проговорил старший сэт Тиглима, и ему эхом ответило несколько голосов.
Я молча перекрестился, вздохнул пару раз и, став совершенно бесчувственным, начал ждать. Только холодный взгляд и готовый принимать решения мозг.
Вот первые прямоугольники сотен появились среди холмов с той стороны луга, вот уже на лугу не менее двух тысяч. Я попытался представить, сколько их успеет сюда войти до первого залпа из ружей. Четыре дня назад мы провели примерные подсчеты, и получилось что-то около восьми – десяти тысяч. Но мы не знали, насколько плотной будет колонна Мангра в походе, и поэтому сейчас я, практически не моргая, пытался просчитать еще раз.
На лугу было уже примерно около семи тысяч, а до залегших стрелков оставалось как минимум метров семьсот-восемьсот. Еще двести, и взлетят вверх красные флажки.
Я бросил взгляд на ориентиры – два специально посаженных у дороги куста. Как только первый вражеский стрелок пройдет мимо них, начнется бой. И чем он закончится, известно только богам.
Мой взгляд переместился вдаль, потом снова упал на кусты. Всего несколько шагов… внутри все напряглось, левая рука сжалась в кулак, желваки заходили.
Секунда, вторая… шесть красных флажков, выпрыгнувшие из травы, словно какие-то маленькие юркие животные, и почти сразу глубокий, низкий и оглушающий гром залпа из шести тысяч стволов. Оглушающий там, внизу. А здесь он прокатил вибрирующей звуковой волной уже мягче, но все же внутри все вздрогнуло, и тут же кровь запульсировала в висках, а желваки заходили быстрее.
Восточная часть луга моментально окуталась дымом, колонна резко встала, словно уперлась в невидимую стену. Повалились на землю первую убитые, и на секунду все словно застыло. Ни одного движения. Только медленно плывущий вправо дым, уносимый на север легким ветерком.
Потом, после боя, мне часто казалось, что за то остановившееся мгновение я успел провести рукой по лбу, стирая пот, и поправить ножны, хотя верилось в это с трудом.
Второй залп был едва слышен, в сравнении с первым он был похож на щелчок пальцами после мощного раската грома, но именно он вывел весь этот мир из ступора.
Двадцать пуль рванули к врагу, следом, секунды через три, еще двести, а через пять – в сторону врага понеслась тысяча смертоносных конических кусочков железа из новых и переделанных стрельн.
И за это время успело произойти многое.
После выстрела десятков Рунга и Саргара враг словно сошел с ума. Первые три прямоугольника колонны, потерявшие после первого залпа половину своего состава, распались на полторы сотни мечущихся молекул и наглядно показали, что такое броуновское движение. Остальные сотни, которые практически не имели потерь, стали бегом растягиваться по лугу, выстраиваясь в линию.
