всем разместиться в палатках. Нам же с Валерой приказал остаться. Как только все вышли, первым заговорил Поляков.
— Сами расскажите или мне начать? — спросил Поляков, выкладывая из папки листы бумаги и придвигая к себе пепельницу.
— Михаил Вячеславович, вы про инцидент с Ф-14? — спросил я, на что Поляков спокойно кивнул. — Один сбил другого, но ракета летела в меня. Тут либо я, либо иранец.
— Сергей, товарищ Поляков не об этом, — сказал Гаврюк, и я крепко задумался над этими словами.
— Всё верно, Валера. Сам расскажешь? — спросил Томин.
Вопрос Томина вогнал меня в ступор. Что происходило в полёте позади, я не видел и знал только со слов Валеры. Мой ведущий, похоже, был готов к подобному вопросу.
— Что вы от меня хотите услышать? — спросил Валера. — Что мной была дана очередь из пушки по иранскому истребителю? Всё именно так и было.
Ого, оказывается, Валера не упустил своего противника и отработал по нему.
— А главное, кто и как сбил Ф-14, — добавил особист.
— Его сбил другой Ф-14, по которому я выстрелил из пушки. Я в своего противника не попал, — сказал Валера.
Я тоже решил не отмалчиваться.
— А есть ли разница, кто сбил иранца? Не Гаврюк же на меня наводил ракету? — спросил я.
— Сергей Сергеевич, пока мы разговариваем с Валерием Петровичем. Вы тоже ответите на вопросы. Потом, — сказал мне Поляков, посмотрев с укором.
Валера в подробностях рассказал о сегодняшнем инциденте. Командир полка несколько раз уточнял детали. Я тоже периодически отвечал на дополнительные вопросы со стороны Полякова и Томина. Особо их интересовал манёвр вокруг Ф-14.
— Родин, совсем страх потерял? Кто такие пируэты выписывает вокруг вероятного противника? — ругался командир полка. — Гаврюк, ты его научил?
— Неа, он сам к этому пришёл, командир, — улыбнулся Валера.
— Акробаты, твою мать! — затушил сигарету Томин. — А чего ловушки не отстрелял?
— Забыл, если быть честным, — признался я.
— Я тебе, ребя, забуду в следующий раз, — пригрозил мне кулаком Томин.
— Если он будет, — вставил свою фразу Поляков.
— Это ты к чему, Вячеславович? — удивился Валерий Алексеевич.
— Мысли вслух. Давайте продолжим, товарищи.
— Я суть этого разговора не могу уловить, — взволнованно поинтересовался Валера. — Нам какую вину вменяют?
— Гаврюк не заводись, — сказал командир, доставая красную пачку «Мальборо». — Перекури пока.
— Вы двое, во-первых, нарушили полётное задание, залетев на территорию Ирана, — начал говорить Поляков, отмахиваясь от табачного дыма.
Валера, решил не напрягать особиста и отошёл к окну.
— Во-вторых, вступили в контакт с истребителями этого государства и, судя по всему, очень долго провоцировали их на ответные действия, — продолжил Поляков, наблюдая за нашей реакцией.
— Вы не останавливайтесь, товарищ Михаил Вячеславович, — громко сказал Валера с недовольством в голосе.
И с ним можно быть солидарным. Это что за такие предъявы нам? Поляков ранее был вполне адекватным парнем, а теперь стал походить на злобное альтер-эго Хрекова.
— Валера, сиди и кури! — воскликнул командир полка.
— Верно, товарищ полковник. Пока можно только курить, нервно и в сторонке, — съехидничал особист. — И в-третьих, вы нарушили приказ ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по противнику. Тем более что прикрываемый вами МиГ-21–81 благополучно ушёл в сторону Афганистана без последствий.
— Значит, мы с капитаном Гаврюком — виновники международного скандала, так получается? — спросил я. — И вину на противоположную сторону никто не возлагает?
— Родин, вы границу пересекли. Этого достаточно, чтобы вас сбить и потом судить. Если бы живы остались, — ответил мне Поляков.
— Вот мы и остались живы. Судите, — сказал я.
— Родин, быстро замолчал! Иначе заткну тебя сейчас! — рявкнул на меня Томин. — Они задание выполняли, Вячеславович. Зачем тогда нужны все эти провокации с разведкой на территории Ирана? Опять ваши игры конторские? — выругался Томин. — Берите снимки с фотоконтрольного прибора и смотрите, кто виноват. Хоть раз бы на защиту встали своих ребят.
— Алексеевич, я понимаю тебя. Я тоже приверженец версии капитана и лейтенанта. Но слишком большой резонанс, — сказал Поляков.
— Ты чего такое говоришь? — удивился Томин. — Если бы что-то серьёзное, мы бы с тобой ехали в направлении Кабула на разборки. Вернее, бежали бы сами!
— И побежим, — спокойно произнёс особист, перевернув лист блокнота.
— К какому времени прибыть? — продолжил спрашивать командир.
— Это уже не ко мне вопрос. Задача на проведение разбирательства была поставлена вам сверху. Я лишь контролирую её выполнение.
— Контролёры, блин, — высказал своё недовольство Валера, выкинув окурок в окно. — Так что, вина наша установлена в процессе разбирательства?
— Пока нет. Работаем, товарищ капитан, — спокойно ответил Михаил Вячеславович.
Однако, по выражению лица Полякова было видно, что этот разговор не для определения степени вины или возможности доказать непричастность нашей авиации к потере Ираном современного истребителя. Для себя решение о судьбе Валеры он уже принял.
— У тебя, Вячеславович, есть вопросы? — спросил Томин, прикуривая сигарету.
— Нет. Всё здесь предельно ясно. Предлагаю не тянуть с оформлением документов… — начал говорить Поляков, но его тут же перебил Валерий Алексеевич своим кашлем.
— Кх… какие… кх, документы? Что за ерунда? — возмутился Томин.
— Я настоятельно рекомендую отправить товарища Гаврюка в место постоянной дислокации полка в город Осмон, — ответил Поляков и принялся что-то себе помечать в блокноте.
— Думаю, что этой рекомендацией я не воспользуюсь, — ответил Томин, чем вызвал большое удивление на лице особиста.
— Поясните, — сказал Поляков.
— Это вопрос, Михаил Вячеславович или вы снова мне настоятельно рекомендуете? — переспросил командир.
— Как угодно к этому относитесь, — ответил особист, закрывая блокнот и убирая его в папку.
— Приказ на капитана Гаврюка я делать никакой не буду. Это первое. Вина моих лётчиков лишь в том, что они пересекли границу, нарушив указание пункта управления. Это второе. Они выполняли задачу по прикрытию, а оно предполагает защиту от ПВО, самолётов, вертолётов, мух, комаров и остальных тварей. Иначе, что это тогда за прикрытие. Это третье…
— Вы не понимаете, — перебил особист, но Томина было не остановить.
— Я не закончил, ребя. Ваши игры в разведку когда-нибудь должны были привести к прямому столкновению с соседними государствами. И просто так умирать своим лётчикам я не разрешал, и разрешать не собираюсь. Доклад закончил, — стукнул по столу Томин. — Теперь, что вы там про непонимание хотели сказать?
Поляков взял папку и подошёл к Томину ближе. Особист медленно взял из его пачки сигарету и жестом попросил прикурить.
— Алексеевич, нам не нужен ещё один сочувствующий душманам сосед. Ты не представляешь, насколько хрупок мир здесь на Востоке. Думаешь, они просто так оставят в покое твоих ребят? — тихо спросил Поляков.
— Так объясните, Михаил Вячеславович. Нам кого нужно бояться? Гнева нашего руководства? — сказал Гаврюк.
Поляков посмотрел на нас троих и крепко затянулся.
— Товарищ подполковник говорит о том, что мы можем стать мишенью для духов, — сказал я, понимая, к чему клонит особист.
— Мы всегда
