— Да мне по фиг! — сказал я по-русски и воткнул в тушку священника любимый нож Лолиты.
Я помню, как она метко его метала в наших недругов. Надеюсь, что и я не промахнулся, целясь в греховное и продажное сердце этого гада. А священник выпучил глаза и беззвучно открывал рот, как выброшенная не берег рыба. Он упал передо мною на колени и протянул руку в мою сторону… Я выдернул нож из его тела, и снова нанёс удар. На этот раз я бил в шею. Фонтанчик крови подтвердил, что я и тут не промазал. Тело в агонии билось на полу, а я ещё не остудил свою жажду мести… Перед глазами у меня почему-то стояла Лолита. Смешная девчонка, не слишком красивая по европейским канонам моды, но очень милая и симпатичная. Я вдруг подумал, что ей было бы приятно, если бы я сделал с её убийцей то, что она сотворила с бандитами в парке Гарварда.
Никогда раньше мне не приходилась делать самому «Колумбийский галстук», и когда я закончил творить это безобразие, то мои руки все были в крови… Ничего. У них тут где-то должна быть ёмкость со «святой водой». Отмоюсь…
Я высыпал в разинутый рот трупа остатки золотых зубов из мешочка. Как говорится: «Нехай эта гнида подавится ими!»
* * *
Жизнь не была ему к лицу, и он пошёл на суд к Творцу.
Пришёл он к первому Лицу, состроив из себя овцу,
Но там свели конец к концу, и в ад путёвку молодцу.
Там в ванне жидкого свинца он и плескался без конца…
* * *
Что я ощущал при этом? Да, ничего особенного, в сущности. Спокойствие… Умиротворение… Удовлетворение от честно выполненного долга.
Я тщательно отмыл руки и нож в какой-то позолоченной лохани, а потом вышел из этого вертепа, аккуратно прикрыв за собой дверь.
В голове снова запульсировало. Мария так и не обработала мне рану на затылке. Не думаю, что там прямо-таки рана. Мозги же не вытекают. А содранная кожа прирастёт и зарастёт. Слышал, что тут в Америке во времена ковбоев, пуляющих во все стороны из своих кольтов, были случаи, что человек, с которого заживо сняли скальп, выживал. Некрасиво, но что поделать… Ну, значит и мне не грозит ничего страшного. Заживёт, как-нибудь…
Дорога до больницы прошла безо всяких инцидентов. Я сел в машину и задумался. А куда теперь?
То, что в этом городке мне больше делать нечего — это факт. А ещё лучше свалить вообще подальше от этого штата… Но вот только куда? В какую сторону? «Коня» придётся поменять. Эта машина уже засветилась. И если меня привяжут к убийствам в городе Колумбия, штат Миссури, то искать в первую очередь будут именно эту машинку. Жаль. Я привык уже к ней. И нареканий она у меня по дороге никаких не вызывала.
Я спокойно выехал из города. Изначально взял направление на Сент-Луис. Я же сообщил медсестре в больнице, что у меня дела в Нью-Йорке. А через Сент-Луис дорога наиболее прямая. Им же не придёт в голову, что я не буду экономить на бензине и поеду совершенно по другому маршруту… И не в Нью-Йорк, и даже не в Сент-Луис, и вообще не в ту сторону…
Выехав из города я немного попилил по прямой, а потом, руководствуясь картой и дорожными указателями стал забирать немного левее. Дорог тут много разных. Есть и получше, есть и похуже. А у меня типа внедорожник. Так что мне фиолетово по каким дорогам ехать. Бензина пока под завязку. И к утру я планирую быть если не в Северной Дакоте, то хотя бы в Южной. А может и в Небраске или даже в Вайоминге… Мне же пофиг. У меня девиз такой по жизни: «Нас никому не сбить с пути! Нам всё равно куда идти!».
Глава 27
Глава двадцать седьмая.
«Кто людям помогает — тот тратит время зря.»
Старуха Шапокляк.
Ночь с 20 на 21 августа. 1974 год.
США. Дорога в ночь…
Покрутившись немного, окончательно выбрал направление куда-то на север. Стемнело уже по-взрослому. Дорога пустынная. Лишь пару машин за полчаса попалась навстречу…
Адреналина в теле — хоть отбавляй. Сна — ни в одном глазу. Скорость держу ровную, согласно дорожным знакам. Хрен их знает этих копов. Вдруг кому-то там не спится? У меня с собой есть вода и кое-какая еда. Но пока что ничего не хочется. А хочется курить. Безумно. До зубовного скрежета. Ехать за рулём на ночь глядя, по пустынной дороге и не покурить — это извращение.
Ничего-ничего… Буду воспитывать силу воли. Как там говаривал герой фильма «Хочу в тюрьму»?
Сила — есть… Воля — тоже есть… А силы воли нет.
Хорошо, что у меня нет сигарет с собой. А то бы я обязательно сейчас сорвался.
* * *
Даже моя неспешная езда оказалась более быстрой, чем у того замызганного пикапа, что тащился впереди меня вот уже минут десять. Похоже, что какой-то дедушка фермер возвращается домой и никуда не спешит. Обгонять его не хочется… Плетусь позади, сбавив скорость и не приближаясь к тихоходу. А смысл? Догнать его и упёршись практически в бампер, давить психологически, светя фарами ему по зеркалам заднего вида? Не думаю, что у него на сегодня назначен автопробег далеко и надолго. Скорее всего, не пройдёт и миль двадцать-тридцать, как он свернёт в сторону своего ранчо. Или что у него там есть…
Как-то неровно, слегка вихляя задом плетётся пикапчик. Тут сразу вырисовывается пара предположений. Либо с машиной что-то не в порядке, либо с водителем. Я склоняюсь ко второму варианту. Не исключено, что там за рулём едет бухой колхозник, упившись какого-нибудь неправильного самогона… В таком случае, обгонять его — плохая идей. Крутанёт рулём с испугу, и я в кювете… А оно мне надо?
В зеркале заднего вида у меня показалась светящаяся точка. А через некоторое время, раздвоившись, стала приближаться.
Ещё один компаньон по медленной езде за пикапом? Нет… Догнав меня, машинка сразу же не раздумывая пошла на обгон, включив полицейскую «люстру» на крыше.
В Штатах есть такое правило: Коп включил люстру — останавливайся! Не надо дожидаться погони со стрельбой и прочими неприятностями. Я послушно включил поворотник и стал прислоняться к обочине. Но дорожному копу до меня похоже не было никакого дела. Он лихо меня обошёл и стал нагонять пикап.
Двигаясь не быстрее усталой черепахи, я всё равно постепенно приближался к впереди едущим машинам. Полицейская машина уже обогнала медленно двигающийся пикап и перегородив ему дорогу продолжала освещать ночь разноцветными огнями. Пикап был вынужден остановиться.
Я подъехал к ним поближе, и тоже припарковался у обочины дороги. Молодой полицейский в светлой форме уже стоял с фонариком в руке возле обшарпанного пикапа.
Не знаю, что меня дёрнуло. Возможно ментовская сущность и корпоративная солидарность… Но я забыл, что у них тут в Штатах не принято выходить из машины, когда её останавливает коп. У нас-то всё наоборот было. Гаишники не любят, когда с ними разговаривают сидя. В общем… Я вышел из машины и обратился к полицейскому:
— Офицер! Я могу Вам чем-нибудь помочь?
«Офицер» прореагировал, как и положено американскому копу. Он начал свободной рукой лапать свою кобуру с револьвером и грозно прокричал в мою сторону:
— Оставайтесь в машине, сэр!
Я уже сообразил, что допустил ошибку в поведении, но сделать ничего не успел. Из открытого окна пикапа прозвучал выстрел. В ночи он ощущался очень громким, или калибр ствола был слишком большим. Сверкнула вспышка и местного «гаишника» что-то сильно отбросило от остановленной им машины.
Дальше я действовал исключительно на рефлексах.
Приседаю, во избежание попадания на линию огня, если водитель пикапа решит и в меня начать стрелять.
Одновременно с этим, выдёргиваю из-за пояса свой Вальтер и сразу же снимаю его с предохранителя. О том, чтобы первый патрон уже был в стволе, я позаботился заранее. Так и огонь можно открыть сразу, не заморачиваясь на передёргивании затворной рамки, да и боезапас получается на один патрон больше.
