Но как полубезумная ведьма все-таки могла узнать, что кто-то поедет по этой дороге? Да еще задолго, чтобы суметь поиграть со временем, да не один раз? Столько много вопросов без ответа, которые, как снежный ком становятся все больше. Бросив очередной взгляд в сторону алтаря, я поднялся и решил все же перестать медитировать и думать о вечном и посмотреть, чем жила эта обезумившая старуха.
Кроме тех помещений, что я уже видел ранее, была только одна комната, судя по виду совмещающая в себе и спальню и что-то наподобие личного рабочего кабинета. Эта комната сама по себе была небольших размеров. Около одноместной кровати практически вплотную к ней стоял плательный шкаф, рядом письменный стол, заваленный различными бумагами и книгами, и небольшой секретер закрытого типа — вот и вся обстановка.
Я подошел к столу и начал изучать те бумаги, что лежали на столе. Ничего интересного я не увидел. Какие-то вырезки из газет разных годов выпуска, с информацией, на первый взгляд, ничем не связанной между собой. Листы с какими-то заметками разнообразных настоев от многочисленных хворей, которые я сложил в одну стопку, чтобы отдать на изучение нашему лекарю, вдруг он обнаружит в них что-то действительно стоящее.
Вскрыть секретер никакого труда не представляло, опыт во взломе замков у меня уже был, причем, не чета тем, что украшал дверцу. Явно, что ведьма не стремилась хоть как-то защитить свое добро: никто в этот край уже давно не заглядывал.
Открыв дверцу, я увидел практический пустые полки. Только в центре лежала большая и громоздкая тетрадь. Взяв ее в руки, я удивился ее весу, она была слишком тяжелой для своего размера. Внимательно осмотрев, я не обнаружил ничего подозрительного и решил открыть тетрадь, чтобы почитать то, что так бережно хранила ведьма. Это был дневник. Обычный, мать его, дневник, который ведунья Мария Рейцгахтер начала вести аж триста пятьдесят четыре года назад в возрасте девятнадцати лет. Я, если честно, немного разочарован, не являюсь любителем эпистолярного жанра, но тетрадь все же просто так бросить не смог, решив пролистать, не вдаваясь в подробности. Через несколько минут я понял, что это был не просто дневник. Это был дневник именно ведьмы, в который она записывала многочисленные заклинания и наговоры, делая сноски о том, что в итоге происходило, и варианты возможных модификаций, исключающих нежелательные последствия. Она была магом времени, но со знанием алхимии в чистом виде, чего сейчас можно встретить крайне редко, и то только во дворце при Совете. Именно это ее спасло в то время, когда началась охота на временьщиков, как их тогда называли. А алхимики ценились всегда. Забытая наука, а секреты, хранимые ими они, как правило, уносили с собой в могилу. Судя по записям того времени, в опалу попали не только сами маги, но и часовщики, их мастерские и просто продавцы часов, в каждом из которых обычные люди видели опасных магов, которые способны проворачивать свои опасные делишки. Но не суть. Марии удалось спастись и сбежать в брошенные земли, где она и осталась прятаться, по тихой грусти сходя с ума. Это было видно по меняющемуся почерку и безумным записям, которые под конец не несли в себе ничего из того, что было вначале. Просто какие-то размышления и воспоминания, которые таила в себе магичка за неполные четыре века. Единственное, что привлекло мое внимание, это последняя страница, которую я решил все же прочесть. Там говорилось о том, что ее давний друг, помогающий ей последние пятьдесят лет, сообщил, что мимо ее дома будет проезжать компания лиц с мальчишкой, которого нужно убить. Как она будет это делать, его особо не касалось. После того, как она вышлет голову пацана, подозреваю, что мою, чернокнижник, как она называла отправителя, простит ей многолетний долг. Чернокнижник? Что еще за чернокнижник? Вставай в очередь, сукин сын. Слишком многие хотят отрубить мою голову, до тебя очередь может и не дойти.
Я вернулся к тому месту в ее дневнике, где были описаны различные заклинания времени. Поймав мысль за ниточку, начал ее раскручивать. Ритуал возврата был описан в мельчайших деталях, как основополагающий и базовый для магов времени. Ничего сверхъестественного в нем не было. Нужно настроить магические потоки в определённой последовательности, превращая их в сложнейшую схему и выпить раствор, который состоял из десяти трав, собственной крови и крови четырех иных магов, не состоящих с магом в родстве. Я схватил книгу и побежал на поиски Льюиса, который как никак во всей этой ботанике разбирался не в пример лучше меня.
Оказалось, меня не было около часа, во время которого Тени закончили все приготовления, а Льюис набил довольно большую сумку разными травами. Они ждали только меня, не решаясь все же тревожить, и дать время на обдумывание дальнейших действий. Хотя, закралась еще подлая мыслишка, что ни один из них просто не хотел так быстро прощаться с тем, кто смог удержать их вместе и дать возможность жить дальше и найти себя в этом мире после предательства Академии и Совета, как бы пафосно и банально это не звучало.
Все недоуменно перевели на меня взгляд, когда я, размахивая тетрадкой, пытался объяснить, чего от них хочу добиться.
— Да вы поймите, если сработает, то мы может все изменить! — я чувствовал, что схожу постепенно с ума, и начинаю напоминать хозяйку этого дома, что подтверждали обеспокоенные взгляды моих спутников.
— Кеннет, игры со временем — это не шутка, — попытался образумить меня Эвард. — Мы все скорбим, мы все расстроены и потеряны, но это не значит, что нужно терять голову и кидаться в опасные авантюры.
— Нет-нет-нет. Если все грамотно рассчитать, то ничего катастрофического не произойдет. Вот, она писала…
— Да послушайте, — Эвард повысил голос, чего раньше никогда себе не позволял. — Чтобы вернуться в прошлое, надо быть временщиком! Никто не в состоянии это провернуть и обратить время вспять.
— А кто-нибудь пытался? — я недовольно поморщился. — Вам сказали, что нельзя, и вы послушали. Я маг огня, Айзек — маг огня, но это не мешает тому же Айзеку применять магию других стихий. Да, это сложно, но это возможно. Даже, если не получится, что мы теряем? Час времени? Что такое час, когда я вообще не знаю, стоит ли нам идти сейчас дальше, когда от нашей группы осталось пять человек. Льюис, посмотри, можно ли собрать все это из запасов ведьмы. Если да, то намешай мне этого чудо отвара, а я пока морально приготовлюсь. — Я не желал больше слушать никаких возражений. Мои люди это прекрасно поняли и, приняв за аксиому, что решение господина не оспаривается, каким бы бредовым оно не было, умыли от творящегося безумия руки. Я подождал пока Льюис акуратно, следуя инструкциям из дневника, сделает основу, а я тем временем подошел к телу Лорена.
— Я постараюсь, я не знаю, получится или нет, но я постараюсь.
Я повернулся к притихшим дружинникам, которые молча встали и,сделав надрез на руке, пропитали приготовленную Льюисом смесь своей кровью. Я сделал то же самое, в голове прокручивая формулу заклинания и направление магических потоков. Это было самое сложное из того, что я когда-либо делал, учитывая, что особо магией я не владел, благо потоками управлять худо-бедно научился. Помешав то, что получилось в чаше три раза против часовой стрелки, я отметил, что зелье поменяло свой цвет на фиолетовый, как и было указано в дневнике. Глубоко вздохнув, я взял то, что получилось, в руки и, закрыв глаза, начал направлять потоки собственной магии, которые в этот раз подчинялись мне беспрекословно. Закончив плетение, я открыл глаза и сделал большой глоток получившегося напитка, в последний момент надеясь, что это был не яд. Мир перевернулся, и яркая фиолетовая вспышка ослепила меня, на некоторое время выведя из строя.
Когда я проморгался, то увидел, что комнаты нет, как и моих людей. Я находился в бесконечной светло-серой пустоте. Не было ни пола, ни стен, ни потолка, я словно парил в этой дымке, которую, можно было потрогать руками, чего я не стал делать, понимая, что безумные необдуманные решения все же стоит на некоторое время остановить. Оглядевшись, позади себя увидел большое колесо с воротом, которое так же, как и я находилосьсловно в подвешенном состоянии. Обойдя этот механизм по кругу, вздрогнул от неожиданности, когда дымка рассеялась, и ко мне вышел молодой мужчина в черном костюме и цилиндре на голове. Все внимание мое постоянно отвлекали часы, которые он крутил в руках на длинной цепи. Лицо не было запоминающимся. Обычный мужчина с пронзительным взглядом серых глаз и кривой ухмылкой.
