ректификата?
— Есть, — подумав, ответил я, — поллитру изопропила я вчера заныкал — для контактов примерно то же самое, а внутрь его употреблять нельзя.
— А я его пил, — сказал через пару минут Серёга, — в походе в одном. Живой остался, но на мозги он мгновенно действует — вырубаешься за несколько секунд.
— Лучше не экспериментировать, — ответил ему я, — этиловый спирт проверен поколениями, а это хрен знает что… метил вы там в походе не пробовали?
— Да что мы, самоубийцы что ли, — отвечал тот, — там пятьдесят грамм достаточно, чтоб копыта отбросить. Самое неприятное, что ни на вид, ни на вкус метиловый спирт никак не отличается…
— Ну чего, работа закончена, — сказал я через полчаса, — контакты зачищены качественно и в установленный регламентом срок. Можно переходить к произвольной программе.
— А чего у нас в этой программе? — справился Сергей, — тройной тулуп и вращение ласточкой?
— Нет, — поправил я его, — тут у нас Булгаков, Михал-Афанасьич, и братья Стругацкие, старший и младший.
И я достал с самого верха этажерки с дисками один из них, подписанный как «РТ-11 волюм 2», и установил его в накопитель.
— Тебе чего распечатать, Собачье сердце или Улитку на склоне?
— И того, и другого, — вспомнил Сергей сценку из мультика, — и можно без хлеба, — а потом добавил, — а Улитка полностью? Лес плюс Институт?
— Обижаешь, у нас тут всё полностью…
— Тогда её давай, — я загрузил содержание диска, выбрал строчку «ABS-Ulitka.txt» и запустил распечатку на высокопроизводительный принтер типа СМ-7402, тот загрохотал со страшной силой.
И в это время открылась дверь и вошла Нина… улыбающаяся, как майская роза…
— Привет, мальчики, — сказала она с самым невинным видом. — Как жизнь? — была она по своему обыкновению в комбинезоне, но на этот раз радикального зелёного цвета, сидел он на её фигуре, как влитой.
Сергей Нину до этого ни разу, кажется, не видел, он и ответил обтекаемо, в том смысле, что жизнь удалась, девочка, но не целиком, а местами. А я прокашлялся и спросил, чего ей здесь надо.
— Я когда в колхозе тебя гримировала, — немедленно объяснила она цель своего визита, — то оставила где-то в вашей бане тональный крем и тушь для ресниц. Не находил?
— Что-то не припоминаю, — ответил я, а Сергей, видя, что у нас какие-то особые отношения, немедленно нашёл причину удалиться.
— Я там это… — сказал он, — пассатижи с пинцетом забыл — пойду поищу, — и он очистил экранку от своего присутствия.
А я немедленно взял быка за рога:
— Слушай, Нина, у тебя же свадьба на носу…
— А не будет никакой свадьбы, — ответила она без малейшего сожаления, — не сошлись мы характерами с Наумычем, вот и весь разговор.
— Хм… — задумался я, — что-то очень быстро. Стало быть, теперь все его предупреждения можно слать на три буквы?
— Можно на три, можно и на пять, — подумав, ответила она, — пригласил бы меня куда-нибудь на вечер, а то скучно жить стало.
— А пошли, — тряхнул головой я, — хочешь, в кино, а не хочешь, так в кафе — деньги у меня есть, не меньше, чем у Наумыча.
— Да-да, я слышала, что вы там в колхозе неплохо заработали, — ответила она, — пойдём в кино, сто лет там не была. Ты где живёшь-то?
— Далеко, — ответил я, — в Заводском районе.
— Ну а я рядом, в Ленинском — вот тебе мой телефон, звони, — и она начиркала на листочке А4 шесть цифр.
— Договорились, — ответил я, она вышла, а на её месте нарисовался Серёга.
— Красивая, — задумчиво сказал он, и я не нашёлся, что ему ответить на это. — У вас что-то было в колхозе?
— Почти ничего… — начал вспоминать я, — а нет, от рыси я её, кажется, спас.
— Интересно, — продолжил он, — я десять лет в походы по области хожу, а рысей ни разу не видел.
— Ну а нам так вот повезло… распечатку Улитки забрал? — решил сменить тему я.
— Ага, забрал — читать вот только не очень удобно.
— В соседнем корпусе в подвале есть переплётная мастерская, там за рубль-полтора обложку могут сделать, — просветил его я, — а нам надо бы ещё свои модули до ума довести.
— Правильно, — согласился Сергей, — пошли модули допаивать.
Больше ничего примечательного до вечера у нас не случилось, если не считать напряжённых переговоров с физиками из бункера — им как обычно надо было всё и вчера, но договорились таки на завтра. А когда я приехал домой и съел тарелку окрошки, то следом сразу набрал номер Нины. Ответили после пятого гудка.
— Привет, — сказал я, — это Петя Камак, ты как, не передумала насчёт кино?
— Нет, не передумала, — раздалось из трубки, — в «России» американский фильм начали показывать, как его… «Сокровища катастрофы» или как-то так называется… я бы на него сходила.
— Да без проблем, — ответил я, — через полчаса возле входа в «Россию».
А мама сегодня совсем даже и не заплаканная пришла, что меня обрадовало — сказал ей, что в киношку намылился, приду поздно и скатился по широким сталинским лестницам во двор. Но сразу покинуть двор у меня не вышло, потому что на лавочке возле детского грибочка сидел, развалившись в вальяжной позе, местный авторитет Димон с двумя подельниками.
— Слы ты, Петюня, — обратился он ко мне, — сюда иди.
Я вздохнул и подошёл поближе.
— Какие проблемы, Димон? — спросил я у него.
— Это у тебя проблемы, а не у меня, — отозвался он, — ты у меня в карты выиграл?
— Ну было дело, — осторожно ответил я, — и что дальше?
— А дальше то, что у меня теперь есть право на реванш.
Какие он умные слова знает, поразился я.
— Да пожалуйста, — не стал спорить я, — хоть два реванша. Только не сейчас, у меня встреча через полчаса.
— Тогда завтра в это время на этом месте, — ответил он, а я кивнул и быстрым шагом удалился в сторону трамвайной остановки… до кинотеатра «Россия» быстрее было на двенадцатом трамвае добраться… или на одиннадцатом, без разницы.
Нины нигде видно не было, поэтому я прикупил два билетика на ближайший сеанс, благо желающих посмотреть на жертв австралийской авиакатастрофы собралось не очень много. Прогулялся по площади перед кинотеатром… в позднем СССР очень модным стал большой формат в кинопрокате, огромные кинозалы на тысячу и более мест появлялись, как грибы после дождя, в каждом районе крупных городов. Иногда даже по две штуки на район. Вот «Россия» и была одним из таких необъятных кинотеатров… на столичную «Россию», что на Пушкинской площади, она немного походила, но всё же с с местными особенностями.
Я с горечью припомнил, как эти кинотеатры придут в запустение уже через каких-то 8–9 лет — во что только их не перепрофилируют, от строительных магазинов до автосалонов. А тут и Нина подоспела, она пешком пришла откуда-то сбоку, наверно там и жила.
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — сказал я ей дежурный комплимент, нисколько не покривив, впрочем, душой — выглядела она и вправду сногсшибательно. — А там уже первый звонок дали, можно выдвигаться в зал.
— Я мороженого хочу, — сообщила она мне, — пломбир с розочкой.
— Внутри и прикупим, — ответил я, — там целых два кафе есть, хотя бы в одном да найдётся твой любимый пломбир.
82 год, кино
Внутри кинотеатра оказалось только одно кафе, второе было закрыто без пояснения причин. Но нам и одного хватило — искомый пломбир имелся тут в двух разновидностях, в бумажном стаканчике с прилагающейся деревянной палочкой и вафельный вариант. Оба они были с кремовыми розочками. Нина захотела первый, а себе я взял второй… времени до начала кино оставалось ещё минут десять, так что мы присели на скамейку в углу.
— И что там у вас произошло, — поинтересовался я из вежливости, — что свадьбу так резко аннулировали.
— А я его с твоей Олькой застукала, — с милой улыбкой ответила Нина, — вошла без стука в его кабинет, а они там сосутся прямо за столом.
— Вот это да, — ошарашено почесал голову я, — вот это поворот… так это, получается, у Ольги теперь свадьбу надо ожидать.
— Ну это я уж точно не скажу, — отвечала она, откусив большой кусок розочки, — может надо, может и нет, но с Наумычем у нас на этом точно всё.
— Даааа, — протянул я, — это он как собака на сене получился — сам не ам и другим не дам… а партия-то неплохая бы для тебя получилась, — не преминул подколоть я её, — жених с положением, с машиной и квартирой в центре.
— Нет у него никакой квартиры, — уточнила Нина, — в коммуналке он живёт… правда коммуналка в центре, это да. В очереди стоит, конечно — он говорил, что если женится, то в течение года должны ему дать однушку.
— Ясно, — пробормотал
