прорычал здоровяк, подходя к другу вплотную и мало что не дыша ему в ухо.
Волконский вздохнул. Всевеликий Кречет, ну почему ему постоянно приходится работать с такими придурками?!
"Ладно, не кипятись" — тут же успокоил он сам себя. Гнев отравляет рассудок. В устранении Лисицына он точно не поможет. — "Тебе всего-то нужно направить силу этого недоумка в нужное русло. Как делал отец в бизнесе."
— Я сомневаюсь лишь в твоем умении ими распоряжаться, балбес. А теперь подожди.
Василий повернулся к Коршунову. Как бы неприятно ему не было это вспыльчивое чучело, с ним возможностей было куда больше, чем без него.
— Вить. Подойди сюда. Надо кое-что обсудить.
"Ты ответишь мне за отца, Лисицын" — про себя сказал Волконский, в момент, когда с октагона донесся крик Троицкого. — "Сначала ты вернешь мне завод. А потом ответишь за отца".
* * *
В итоге кабанчик ещё немного орет, ползая по настилу, пока судья не решает засчитать его нечленораздельные вопли за желание сдаться. По его жесту в октагон поднимаются санитары и мигом уносят проигравшего. А сам старшекурсник показывает мне большой палец вверх.
— Красава, отлично справился.
Усмехаюсь в ответ на похвалу и одним махом перепрыгиваю все пять ступенек, вновь оказываясь на деревянных досках спортзала.
Большинство учеников уже закончили первые поединки, идут последние бои. Обведя взглядом наспех собранные октагоны, я задерживаюсь на одном.
Там бьётся тот японец, ну или китаец, кто его знает, который насторожил меня ещё в классе.
Хмм…
Какой-то странный у него стиль. Странно знакомый. Не похож на боевые искусства, общепринятые в Российской империи — бокс, самбо, кикбоксинг. Да и на что-то восточное, типа карате, не тянет от слова совсем.
Единственная возникающая ассоциация — филиппинский арнис, но было бы странно увидеть его в таком месте. Может, какая-то секретная родовая техника? Мало ли, что у них там в Японии передается по наследству.
— Эй, украшение вечера! На которое устраивают покушения и натравливают демонов, — оборачиваюсь на голос и вижу Виту. Девушка стоит, уперев руки в бока и широко расставив ноги.
Короткие спортивные шорты открывают обзор на сильные бедра и подтянутые икры. Кожа белая, как фарфор, что заставляет девушку казаться обманчиво хрупкой.
— Чего тебе? — недовольно спрашиваю я. Еще на перемене с трудом убедил ее от меня отвалить и не доставать тупыми вопросами по поводу того вечера. Не хотелось бы повторять эту процедуру снова.
— Да ничего, — она хитро прищурилась. — Просто хотела сказать, что если в следующем круге нас поставят в пару, то пощады не жди!
— А я по-твоему сплю и вижу, чтобы ты меня пощадила? — усмехаюсь в ответ, не переставая наблюдать за тем азиатом. — Не льсти себе, милашка.
— Да ты… — ее лицо тут же наливается краской. Какая нежная. — Ты совсем страх потерял, Лисицын?!
Под моим пристальным взглядом японец быстрой и четкой серией ударов оформляет нокаут и выходит из клетки, ни на кого не обращая внимания. Ну прямо настоящий самурай.
Идет в раздевалку.
— Не угадала, — не забываю ответить девушке, забавляясь тем, как легко задеть ее гигантское эго. — Я страх и не находил.
Пока в октагоны заводят новые пары и слышатся выкрики "Бой!", протискиваюсь через толпу. Все шумно обсуждают схватки, как уже прошедшие, так и еще предстоящие. Похоже, даже прием ставок кто-то организовал. Хе, ничего нового.
Пользуясь общей отвлеченностью, выхожу в раздевалку вслед за скрывшимся там мигрантом. Хотя может в итоге окажется, что он бурят, вот смеху то будет.
В комнате пахнет потом и одеколоном. Вдоль стен стоят скамейки и крючки с развешенной на них одеждой. На стене возле самого потолка тарахтит огромный кондиционер, но явно не справляется с задачей.
Японец стоит спиной ко мне с бутылкой воды в руках, которую только что достал из своей сумки.
— Тебе что-то здесь нужно? — холодно спросил он, не оборачиваясь. Его голос меня неприятно удивил. Сразу чувствуется, что это не очередной проходимец вроде Назарова или Коршунова, каким меня не одолеть.
Кто же он такой?
— Ага. В горле пересохло. Не поделишься?
Подхожу к нему и приветливо улыбаюсь, изо всех сил скрывая свое напряжение. Азиат секунды три молчит, изучая меня тяжёлым взглядом. Узкие прорези глаз сверкают, как будто это сканеры или рентгеновские лучи.
Наконец, он протягивает мне открытую бутылку. Также молча.
Я принимаю ее и делаю несколько жадных глотков. Охота на кабана — занятие утомительное. А уж с моего немощного тела и вовсе семь потов сошло, так что за возможность попить воды я искренне благодарен.
— Спасибо.
— Не за что, — отвечает он, поджав губы.
Черт возьми, этот япошка вызывает у меня все большее напряжение.
— Я тебя знаю? — спрашиваю напрямик. — Твой стиль показался мне знакомым. Но это точно не боевое искусство, которому могут обучить у нас. И тем более на востоке. Кто тебя учил?
Он немного помедлил, прежде чем отвечать. Как будто тщательно подбирал слова.
— Это родовой стиль. Стиль Хибари, или Жаворонка, по вашему. Меня тренировал отец.
Мда, как будто можно было ожидать чего-то другого. Врет, как есть врет, сволочь. Почему, спросите? Не знаю, просто чувствую фальшь.
Да и родовой стиль этот кажется мне смутно знакомым…
Проникающие удары с дальней дистанции, вместо прямых блоков — уклонение и парирование. Для такого сочетания нужна отличная скорость реакции и натренированные рефлексы. А для тренировок больше всего подходит тушение свечи ударом и ловля неожиданно падающих предметов. Да, узнаю эти принципы. Они — первое, чему меня учил старый воин Кальдар, еще во времена, когда…
Стоп. Боевое искусство из моего мира?
Неужели?..
— Э, ты, защитник женщин, — окрик доносится из-за спины.
Возвращаю бутылку с остатками воды хозяину, о котором приходится пока что забыть.
В раздевалку, едва протискиваясь широченными плечами в проход, заваливается мой новый знакомый Витя Назаров. Ухмыляется он так самодовольно, будто впервые в жизни смог решить контрольную по математике хотя бы на тройку.
— Ну че, приехали получается. Готовься отвечать за слова. Меня из-за тебя к директору после уроков вызвали!
Он неспешно, явно наслаждаясь скорой, по его мнению, расправой над зарвавшимся одноклассником, идёт ко мне. Вразвалочку, вальяжно так. Идиот, одним словом. Здесь то мне никто магию использовать не запретит.
— Вызвали тебя не из-за меня, а из-за того, что ты долбоклюй, подрывающий дисциплину. А за свои слова я всегда готов ответить.
Резко бросаюсь вперёд. Он всего в паре шагов, так что рывок выходит коротким. Снова бросаю обманную правую ему в лицо, и снова он ведется. Капец, ни жизнь ничему не учит, ни тренировки.
Напитываю
