ногу маной, но на этот раз целюсь не в голову. Мощный удар прилетает в голень, отчего парень вскрикивает и падает на колено.
Специально не стал прикладывать много сил, и метил в икроножную мышцу, а не в кость. Если этот полудурок выйдет травмированным из раздевалки, где кроме него был только я и безучастный японец, мало мне не покажется. Так что довольствуюсь тем, что у него теперь отключена одна нога.
— Вы что здесь устроили?! — О, новое лицо присоединяется к пьесе. Это, кажется, Волконский.
— Я тебя убью, тварь! УБЬЮ! — гремит, поднимаясь с покрытого кафельной плиткой пола, Назаров.
— Придумай что-нибудь оригинальнее, — усмехаюсь я. — А то за последнее время убить меня многовато желающих. Прием веду по живой очереди, так что тебе придется подождать.
Он уже готовится заорать ещё что-то угрожающее, но сын бывшего купца довольно резво подскакивает к другу и шепчет ему что-то на ухо.
Гнев уходит с лица Назарова, сменяясь злорадной улыбкой. Он поднимается с пола и вращает стопой, возвращая чувствительность онемевшему суставу.
По его роже вижу — хочет сказать ещё что-то пафосное, но не успевает.
— Лисицын, Назаров, бегом сюда! Мы вас до конца урока ждать должны?!
Приходится бросить эту увлекательную дискуссию и вернуться в спортзал.
— Лисицын! — вижу, как физрук машет мне рукой поверх голов. — Давай сюда!
Выясняется, что мне уже определили следующего соперника. И это была девушка.
Протиснувшись к октагону, я придирчиво оценил ее. Приятная загорелая кожа, изящная линия плеч, волосы цвета воронова крыла стянуты в тугой хвост. Ноги худые и длинные, будто автомагистрали, но я не из ленивых. Прохожусь взглядом от аккуратных щиколоток до скрытого резинкой шорт низа живота.
Память подкидывает информацию. Руслана Журавлёва. Сильный род, глава варится где-то в сфере финансов, и неплохо преуспевает. Руслана — главная наследница, недавно открыла пятую ступень. Серьезный противник. Вот только ее высокомерный взгляд из под полуопущенных век мне совсем не нравится. Не люблю тех, кто судит людей по статусу.
И не стесняюсь об этом заявить.
— А можно лицо попроще, крошка? Мы с тобой вроде не под венец идём.
На несколько секунд воцаряется тишина. Прямо гробовая, блин. Такое ощущение, что некоторые ученики даже не дышат. Да уж, нечасто здесь зазнавшихся куколок вроде нее ставят на место.
Но мне плевать. Чем больше таких громких событий и конфликтов я выиграю, тем больше будут уважать мой род. И тем больше сил прибавится у Лиса.
— Ты… ты… — Журавлёва пытается справиться с оскорбленным самолюбием. — Я тебя убью, грязный нищеброд!
Тц. Да что вы заладили, нищеброд, нищеброд. На нищеброде и нищебродом погоняет. Все, как только закончится первый учебный день, звоню Дубровскому и договариваюсь о сотрудничестве. И вскоре деньги рекой хлынут на мой банковский счёт. Да и Сойкина надо напрячь, чтобы поскорее взялся за дело.
В толпу студентов возвращается оживление. До меня доносятся отдельные фразы.
— Ну все, кабздец котенку.
— Прощай, дегенерат.
— Если что, прием ставок все еще актуален! Сколько смельчак протянет после раздачи от Журавлевой, кто как считает?
— Ха, да его в лазарет через две минуты унесут! Ставлю сотню.
На самом деле, прибыльный бизнес эти букмекерские конторы. Никогда не забуду искаженные гневом и ужасом лица зрителей, когда я выходил на арену и размазывал очередного фаворита по песку…
Перевожу взгляд на свою соперницу. Щеки девушки пунцовые, прямо как приоткрытые губки, через которые она медленно вдыхает и выдыхает — пытается взять себя в руки.
Хорошо, что драться будем без применения маны. Не знаю, далеко ли ей до шестого ранга шагать, но девчонка прямо бурлит силой. По ощущениям ей и до Миши Соснова рукой подать.
— Что ж, если оба готовы, милости прошу в клетку, — жестом приглашает физрук. Похоже, наш бой он решил судить самостоятельно. Наверное, боится, что иначе взбешенную аристократку от меня оттащить не успеют.
Запрыгиваем внутрь и встаём в центре арены друг напротив друга. Арбитр в лице физкультурника между нами.
— Готовы? — зачем-то задаёт он вопрос, ответ на который очевиден.
— Да.
— Готов.
— В таком случае… Бой!
Лицо моей соперницы прямо искрится злорадством, будто она наконец добралась до стиральной машинки и может отстирать посаженное на футболку пятно.
Как бешеный и очень ловкий зверёк, она бросается на меня и осыпает градом ударов. Успеваю выхватить в толпе минимум три пары глаз, просто светящихся от счастья. Это Коршунов, Назаров и Волконский. Жаль будет их разочаровывать, но что поделать.
Руслана оказывается умелым бойцом, но не очень умным. Просто бросается раз за разом, пытаясь задеть меня кулаками, для чего у нее элементарно не хватает длины рук.
— Достал! — взрывается она, после пары минут бессмысленно вальса по восьмиугольнику.
Очередным хуком справа пытается задеть мою челюсть, но я подныриваю под ее руку. Сложив ладонь особым образом, бью в подмышечную впадину.
— Думаешь, это меня остановит? — шипит она.
— Думаю, что у тебя парализована рука.
Она тут же пробует пошевелить плечом и ее глаза расширяются от ужаса. Правая рука едва способна двигаться.
Эффект, конечно, кратковременный, но мне хватит.
Хочу ударить локтем в скулу, но… Черт!
Журавлёва в последний момент сама подныривает под мой локоть и обхватывает торс, опрокидывая меня задней подножкой. Мы вдвоем падаем на настил.
Секундная возня, и я вижу перед самым лицом пухлые розовые губки, растянутые в ухмылке. Перекинув через меня ногу, девушка садится мне на живот, сжимая коленями грудную клетку. Победоносно смотрит сверху вниз.
— А вот теперь поговорим по-настоящему, нищеброд!
— Две минуты прошли! Первая ставка сгорела.
— Черт!
— Блин, хотел бы я сейчас оказаться на его месте…
Я усмехаюсь. Да уж, мало кто откажется почувствовать на солнечном сплетении упругие ягодицы юной красотки. Вот только вместо того, чтобы сидеть смирно, она зачем-то замахивается на меня левой рукой, попытавшись правой сжать горло.
Ага, щас. У меня есть идея поинтереснее.
Прежде, чем девушка успевает нанести удар, я приподнимаю торс над настилом и обхватываю ее за талию, вынудив пригнуться к полу. Мое лицо упирается в высокую грудь, как я раньше думал, третьего размера. Но нет, через футболку кончиком носа ощущаю чаши бюстгальтера.
Тьфу. Вот так и доверяй своим глазам.
Но как бы не хотелось задержать это мгновение подольше, нужно действовать. Уперевшись ногами, переворачиваю девушку на спину и сжимаю ее запястья, вдавливая их в настил.
— Сдаешься?
— Ну все, готовься, гаденыш! Я тебя урою! — Вместо ответа на вопрос выдает она срывающимся голосом.
Вот и что мне с ней делать? С неохотой прописываю пару лещей
