порвет разум на маленькие клочья. Это пускало в разум совсем иные слова, сводило тело болью, ломало его на части, подчиняя кипящей, болезненной силе. Моя речь перешла на тихий, гневный шепот, а после стала походить на воронье карканье, как бы я ненавидела этих презренных гнусных птиц, которые предвещают тьму и смерти. Такое же глухое, мерзкое, но пробирающее до костей пение, каким они провозглашали свое появление, сейчас было моим голосом, что забылся, начав возносить к небесам иные, странные слова, не имеющие ничего общего с теми молитвами, о которых я знала. Гнев подчинил меня, на мгновение, я потеряла всякий контроль над телом, оставив на своих руках неглубокие раны. Мои ногти прорвали собственную кожу, окрасившись кровью, сознание меркло, умирало под раскаляющимся жаром ненависти и злобы, тяжелое дыхание совмещалось с хрипом, я отчаянно старалась вернуться в русло покаяния, но не могла даже просто изменить слова, продолжая в ненависти презирать того несчастного, кто был архитектором этого несчастья. Возмездие, вот чего я жаждала, мне была нужна его боль, его страдания, смерть неизвестного, причинившего нам обеим столько незаслуженных страданий, и я самолично приведу свой приговор к действию. Я… Я… найду его, уничтожу, вырву… сердце... Принесу его Им, и тогда, Они будут обязаны вернуть мне Гвин. Жертвой для Близнецов стану не я... И не мои страдания, теперь, именно неизвестный станет для них пищей.
Мои руки резко разорвали молитвенное скрещивание пальцев, заставляя кровь расплескать по земле вокруг, упав в том числе на Гвин, смешав мою кровь с алой слизью. Я окончательно прервала молитву, не оказавшись в силах справиться с распирающей изнутри злостью, которая впервые обуяла меня такой мощной хваткой, сжавшей душу. Я схватилась за голову, пытаясь унять сотни возникших голосов, которые принадлежали мне самой, и которые как один пели ненавистную песнь, призывая лишь к уничтожению, к боли, к бою и крови. Все новой и новой крови, которая наконец заставит Близнецов обратить внимание на то, что происходит здесь, что точно достойно их внимание. В моем безумии не было ничьего тлетворного влияния, только мой собственный разум оказался повинен в этом. Он крошился на части от той злобы, что родилась во мне, но которая не желала утихать, пожирая душу дальше. Рухнув на колени, я обессиленно примкнула к пню, ощущая на языке запах собственной крови, которая текла из носа на губу. Все кончено, я не смогла, не смогла, не смогла… Голоса повторяли эту мысль раз за разом, впиваясь своей жестокостью в разум и вновь заставляя его страдать. А потом… Все закончилось.
Кровь на секунду вспыхнула, опаляя мои руки и тело Гвин, которая болезненно застонала, выгнулась, распахнула алые от крови глаза, застонала и начала беспокойно ощупывать себя, прежде чем вновь закрыть глаза, окончательно ложась на пень и умолкая. Разум очистился, голоса утихли, жажда крови сошла на нет, оставшись лишь в глухом биении сердца. Но лучше мне не стало, я тщетно пыталась подняться, но дрожь оказалась сильнее, заставляя каждый раз сползать обратно. Оглядываясь по сторонам, я пыталась что-то увидеть, пока наконец, не разглядела еле видную фигуру, стоящую прямо около леса, молчаливым судьей созерцая меня. Его облик терялся среди теней, и он сам был тенью, в которой терялся. Демон, пришедший ко мне, чтобы положить конец страданиям и жизни. Я призвала его своей яростью, злостью, которая вырывалась из меня в момент отчаяния. Именно так я решила изначально, не увидя того, что скрывалось под рябью тьмы и моих глаз, но когда сущность расправила крылья, я узрела всю силу и великолепие, что сопутствовало небесной страже Близнецов. Ангел, истинный вестник Близнецов, молчаливый вершитель, что не знает сна, слабости, пороков или мыслей. Совершенный воитель, с Их благословением на клинке и устах, истинное оружие, воплощенное в облик, созданный по их подобию. Я видела, как колышутся его перья, такие объемные, размерам с мою руку, такие алые, от крови, что казалось, заглядывая в них, я могла слышать молитвы, произнесенные во имя Его воли, видеть последние секунды жизни тех, кто умирал во имя Ангела Возмездия, с молитвой на устах бросаясь в последний бой. Оперение ангела достигало размахом нескольких метров, каждое отдельное перо словно жило своей собственной жизнью, не переставая двигаться в хаотичном направлении, создавая ощущения непрекращающейся жизни. Каменные взгляд ангела не выражал ни единой эмоции, я могла поклясться, что он выглядел так, словно сошел с фресок, которые восхваляли святых воинов. Нет никаких чувств, нет никаких сомнений, идеальное создание для исполнения Их воли. И прекраснейший, из воинов на земле, способный на то, что было неподвластно ни смертным, ни демонам.
Его крылья впитали остатки крови, очистив нас от горькой слизи, ползущей по коже и продолжая пытаться завладеть телами, уже неподвластными проклятью и воле неизвестного. Медленно развернувшись, он оттолкнулся от земли, вмиг скрываясь в пространстве, оставляя после себя только лишь несколько опавших крыльев, оставшихся на земле небольшими ростками каких-то цветов. Я же так и осталась лежать около пня, не переставая дрожать, но пытаясь понять, что же произошло... Гнев отступил, я была спокойна, как никогда, не испытывая больше боли или страха. Постепенно, организм тоже стал успокаиваться, приходя в себя, но к сожалению, излечиться в мгновение не был способен.
Раны на руках болезненно кровоточили, Мириан не избавлял от боли, он давал тебе силу взамен на пролитую кровь. И то было пожалуй справедливо... Сжав руки в кулаки, я сделала тяжелый вздох, успокаивая себя. У нас были дела… и я закончу их, как бы плохо и больно я не чувствовала себя. Нет времени на отдых, нужно разбить лагерь и дождаться, пока Гвин очнется, позаботившись о девушке, что была достойна всей опеки, которую я была способна отдать ей. На секунду, я поняла, что так и не проверила, жива ли она… быстро положив пальцы ей на вены руки, я смогла услышала биение… четкое, ровное, здоровое. Она просто спит, или находится без сознания ия… все было хорошо. Я могла заняться
