Вход-выход и машины тоже продумали.
У механика-водителя был большой люк в лобовой плите. Достаточно толстый, чтобы не ослабляться защиту. У наводчика и заряжающего — два больших люка в передней части крыши башни. Откидывающиеся вперед. Командир мог пользоваться двухстворчатым люком командирской башенки. Дополнительно в корме имелось две распашные дверцы, через которые можно было относительно быстро забраться в танк или покинуть его. А также загружаться. Плюс, при острой нужде, загрузить одного раненого бойца или какой-то важный груз.
Иными словами — легкий танк получился очень и очень приличный. Но Михаил Васильевич создавал не просто танк, а платформу. И она «разожралась». Из-за чего его идея выпускать на базе этого танка легкие артиллерийские тягачи испарилась. Для того, чтобы таскать легкие полевые орудия полкового уровня машинка получалась избыточной. В эту нишу требовалось что-то в духе тягача Т-20 «Комсомолец» или даже вариации на тему танкетки Т-27. Да и вообще, оказалось, что сверхлегкую платформу лучше разрабатывать отдельно. Слишком она слабенькой выходила даже для легкого танка.
Работы по этому новому сверхлегкому образцу бронетехники велись. Но пока было ясно — не успеют. И Фрунзе решил ограничиться гусеничными версиями грузовиков АМО-152. Их как раз уже начали собирать в Дмитрове. Пока штучно. Но уже собирать. Причем как легкие — с 60-сильным двигателем, так и более мощные, с усиленной подвеской и 90-сильным двигателем. Как раз перекрывая нишу полковых тягачей и транспортных средств для орудий потяжелее — дивизионного и корпусного уровня. И, к весне, Михаил Васильевич рассчитывал полностью обеспечить артиллерию частей постоянной готовности гусеничными тягачами.
С организации танковых сил он также решил все переиграть. Изначально нарком планировал их, по старинке, впихнуть в войска. Чтобы не смущать умы. Однако их не удавалось сделать достаточно. А те, что получились, выходили вполне подходящими для подвижных соединений. Да — проблема радиста никуда не девалась. Но немцы громили поляков и французов, опираясь преимущественно на PzKpfw Iи PzKpfwII, которые еще меньше подходили для этих целей. Так что, поразмыслив, Фрунзе решил создавать этакий местный вариант батальонных тактических групп, подкрепленных мотопехотой на грузовиках[1]. По задумке — три штуки, под единым полковым командованием. Но что там получиться — надо будет посмотреть. Главное — развертывать все последовательно. Сначала полностью «упаковать» первую БТГ, потом вторую и так далее.
А то вдруг что-то пойдет не так?
В свое время Союз уже поймали со спущенными штанами в 1941 году, когда по бумагам у него имелись довольно многочисленные автобронетанковые силы. Только уровень их укомплектованности людьми и техникой оставлял желать лучшего. Из-за чего их боеготовность вышла очень дурной. И вышли этакие мехкорпуса Шредингера. А тут даже одна полноценно развернутая БТГ — уже хлеб. Особенно если получиться 122-мм полковые орудия поставить «на гусеницы» и соорудив на базе имеющегося танка легкую арт-САУ[2]. Ничего сложного он не задумывал. Вместо башни и крыши поставить открытую рубку, куда с минимальными переделками «ворячивать» орудие. И собственно все. Даже такие «агрегаты» должны были кардинально поднять боеспособность этих БТГ.
Плюс зенитные средства, чтобы прикрывать эти части на марше.
Если получится — сделать несколько аппаратов на базе танка, впихнув в баню либо спарку 13-мм пулеметов, либо четверку 7,92-ммых. Если нет — на базе грузовика лепить эрзац-сау. Их, в принципе, должно было хватить…
В отличие от частей постоянной готовности. Которых явно было недостаточно для войны с Польшей. Численно. Слишком широкий получался вероятный фронт, в котором и Украина могла поучаствовать. Так что, на базе территориальных частей он решил начать развертывать так называемые «легкие силы».
Да, личный состав, что переходил туда, заключал контракт на сверхсрочную службу. Из-за чего в теории относился к частям постоянной готовности. Но вооружался и оснащался он совсем иначе. По уровню подготовки был кардинально ниже — просто не успел «прокачаться». И сводился либо в роты, либо в батальоны из-за нехватки компетентных командиров для полкового или более высокого уровня.
Так что, по своей сути, они получались промежуточными.
Почему «легкие»?
Потому что велосипедные. Грузовиков пока для них не хватало. А обычная пехота в предстоящей войны была слишком медленной, чтобы всюду успевать. Это можно компенсировать мобилизацией, но Фрунзе хотел обойтись без нее. Слишком уж она сильно била по экономике страны.
Велосипедов же мал-мало хватало. Так как первую волную заводов по их выпуску уже удалось запустить. Он бы их и на грузовики посадил. Но с ними пока имелся дефицит и приходилось выкручиваться вот так.
Для чего такие части были нужны?
Для организации второй линии. Чтобы производить зачистки населенных пунктов и просто занимать территорию. В идеале бы еще подразделения фельдполиции создать или чего-то в этом плане для поддержания порядка на занятых территориях. Но это было совсем уж фантастикой. Времени на это совсем не оставалось. Так что приходилось рассчитывать только на действия «по старинке» с опорой на военные комендатуры, подкрепленные небольшими гарнизонами из территориальных частей. Для чего начался подбор личного состава, что тоже было очень непросто. Комендантом ведь тоже дурака не поставишь…
В качестве же усиления к легким частям Фрунзе планировал создать несколько летучих отрядов бронеавтомобилей БА-21[3]. Их тоже потихоньку начали выпускать на базе АМО-152на Ижорском заводе. Основная версия — с 13-мм пулеметом уже отлично себя зарекомендовала в Уральской операции. Он во многом походил на оригинальный БА-27, который и без вмешательства Фрунзе потихоньку разрабатывали. Отличия заключались только в сварном корпусе, новом вооружении и командирской башенке, как на танке.
Потихоньку, «допиливали» обновленную версию БА-21 — БА-22 с более интересным корпусом. Ну и рядом других мелких изменений. Причем сразу как целое семейство с разным вооружением, включая легкие САУ такие как 76-мм гаубица, 80-мм миномет или зенитно-пулеметная спарка. Ну и легкий бронетранспортер по типу БТР-40 с открытым верхом. Куда уж без него? Всяко лучше, чем грузовики для пехоты. Во всяком случае в танковых частях.
На подходе был и более тяжелый бронеавтомобиль БА-31 на базе уже трехосной версии грузовика. Но что там со всем этим добром будет к началу кампании — не ясно. Поэтому Михаил Васильевич ориентировался на БА-21 в качестве подвижного усиления легких частей.
Война предстояла получиться очень веселой и сложной. Прямо как в Гражданскую. Когда от скорости, маневра и координации действий зависело почти что все. И связи. О… ценность хорошей связи была намного дороже золота. Поэтому он едва ли не насиловал по расписанию Народный комиссариат почт и телеграфов СССР и связанные с радио научно-исследовательские объекты да предприятия. Ибо запрос на количество радиостанций и подготовленных радистов в связи с вновь открывшимися обстоятельствами вырос невероятно. Он их всех перевел фактически на военное положение в этом плане.
Вновь, как и в первые свои дни тут, в 1920-х годах, Михаил Васильевич стал работать как вол. Как упертый до отчаяния вол. Потому что предстоящая компания должна была решить все. Вообще все. И его будущее, и будущее страны. Выиграет? Завершит разворот советского корабля на новый курс — подальше от опасных скал. А нет?.. Лучше об этом не думать…
[1] БТГ должна была состоять из одной танковой роты и двух рот мотопехоты, плюс разные усиления.
[2] 76-мм легких буксируемых гаубиц в полку не предусматривалось (их должны были заменить орудия танков), поэтому каждую БТГ должна была сопровождать батарея 122-мм легких гаубиц. Получится — самоходных. Не получится — буксируемых.
[3] Индекс БА-21 расшифровывался так: БА — бронеавтомобиль, 21 — это 2 моста, модель 1.
Часть 3. Глава 9
1927 год, ноябрь, 15. Москва
