— Это звучит… не правдоподобно.
— Почему?
— Потому что забрать Литву и разбить тебя он мог не сильно напрягаясь. Особенно Литву. Кто там ему в состоянии оказать сопротивление? И главное — кто захочет? Войско Литвы почти наверняка перейдет на его сторону. Сейчас, насколько я знаю, Казимир прикладывает огромные усилия к тому, чтобы аристократы Литвы не переходили к Иоанну на службу. А ты говоришь… тебя явно кто-то ввел в заблуждение.
— Мои советники убеждают меня в ином.
— Поменяй советников. Их кто-то купил.
— Ты уверен в своих словах?
— Абсолютно. Иоанн устал от войн. И то, что он сотворил на Дунае — чудо, не иначе. Султан ведь туда привел поистине бесчисленное войско, собранное со всей его державы.
— Что-то подобное уже проворачивал Фридрих II Гогенштауфен, забрав без боя Иерусалим, только не принимая вассальной присяги.
— Когда вассал сильнее сюзерена — неизвестно кто кому присягнул. — произнес Карл, явно намекая на себя. Ведь он формально оставался вассалом короля Франции, который в военном плане никогда не представлял для него угрозы. Да и, по сути, не управлял Бургундией.
— Тоже верно, — скривился от этих слов, словно от гнилого яблока Император Священной Римской Империи, у которого таких деятелей тоже хватало. Ну, может не в такой степени выраженности, но все же. — В данном случае установилась гегемония Иоанна и Джема, полностью перекрывшая торговый путь на восток. Хотя мы все основательно вложили денег в эту кампанию. Как это понимать?
— Он никому не отказывал в прибыли. И честно выполняет свои обязательства. К тому же занятие Иоанном Константинополя облегчает вопрос торговли. Разве нет? Ведь теперь можно будет торг формально через него, а не через турок. Из-за чего султан свои прибыли получать не станет.
— Да, наверное, — покивал Фридрих.
— А почему нет?
— Он так будет себя вести, пока не подготовится к войне.
— Ты воспринимаешь его словно какого-то жуткого и глупого злодея, целью которого является навредить тебе. — усмехнулся Карл.
— А разве нет?
— У тебя есть хоть одно доказательство, кроме домыслов?
— Почему сразу домыслов?
— Потому что звучат они смешно для тех, кто в курсе — кто такой Иоанн и каковы его возможности. Повторюсь — ему не потребуется какой-то особой подготовки для того, чтобы завоевать Литву и разбить тебя в поле. Наголову разбить. У него, в отличие от меня, конница слышит приказы.
— А вот это — вполне могут быть домыслы. Во всяком случае Папа со мной солидарен. Он тоже считает, что Иоанн стал смертельной опасностью для христиан.
— Как это? Он же сам христианин.
— Он ортодокс. Схизматик.
— Но не еретик.
— А есть отличие? — криво усмехнулся Император Священной Римской Империи. — Между католичеством и этими схизматиками вероучительная пропасть. И чем дальше, тем больше Иоанн демонстрирует нам свою дикую, восточную природу.
— Мой брат Антуан, которому я безусловно доверию, лично знает Иоанна и был с ним в военных походах. Он описывает его как человека очень мудрого, образованного и не видит в нем никакого восточного деспота. Он бывает сорится со священниками, ибо люди слабы, но не с христианством. От которого он никогда не отходил.
— Дьявол — отец лжи. Вот и дети его способны казаться теми, кем не являются.
— Я устал от нашей беседы, — с раздражением произнес Карл. — Что ты хочешь от меня? Совместного похода на восток?
— Это я просить не в силах. Я знаю, как твой двор близок с Москвой. Нет. Я прошу вас просто посидеть в сторонке и не мешать.
— Чтобы потом ты расправился со мной?
— Зачем? Если мой сын возьмет в жены твою дочь, то какой резон мне воевать с тобой? Тем более, что быстрых успехов эта война не принесет. А затяжные конфликты разорят казну у нас обоих. Нет. Напротив, я буду тебе помогать во Франции. Ведь это достанется моему внуку.
— Нашему.
— Нашему.
— Вот ты говоришь, что опасаешься разорения. А большой поход на восток казну, значит, тебе не разорит? Это звучит абсурдно.
— Там есть что взять.
— А… с этого бы и стоило начинать. А то вера, Лукавый и прочая мишура… — произнес со смехом Карл.
— Это не мишура!
— Я уверен в том, что Иоанн верный христианин. И то, что ты мне говоришь — вздор. Скорее всего это тебе напели гремучие балбесы, которые бегают за ведьмами…
— Но ведьмы есть!
— Курия этого не подтвердила. Зато на местах дурни убивают женщин и наводят страха среди людей. А местами и вовсе — занимаются грабежами и вымогательствами, прикрываясь благими намерениями. Например, в Испании. То, что там происходит вызывает у любого христианина только злость и раздражение. Не так ли? По делам их узнаете их. Разве нет?
— Ты просто не сталкивался с колдовством. Поэтому и столь благодушен.
— А ты сталкивался? Лично.
— Да. — убежденно произнес Фридрих.
— И что это было?
— Я присутствовал на одном суде над ведьмой.
— Ясно… — покачал головой Карл, явно раздраженный этой темой и тем, какую позицию в ряде вопросов занимает его собеседник. Настолько раздосадованный, что даже хотел его ударить. Возможно даже ногами. Тот же, как ни в чем не бывало выдал:
— Так что ты скажешь? Присылать сватов?
— Ты разве не понимаешь, что Иоанн тебя разобьет?
— Я был благословлен самим Святым престолом!
— И сколько благословленных походов заканчивались катастрофой?
— У меня много войск.
— Это вообще не аргумент, если речь идет об Иоанне.
— Я не теряю надежду.
— А я на твоем месте ее бы даже не лелеял. Ты разве не понимаешь с кем связываешься? Мой брат очень внимательно наблюдал за Иоанном, когда был при нем. И он считает воевать с ним — последним делом. Да, победить можно всякого. Но я бы на вашем месте озаботился тем, как и куда вы будете отступать.
— Ты настолько не веришь в меня? — несколько скис Фридрих. — Даже после парижской бойни?
— На войне всякое случается, — пожал плечами Карл. — Ты — сильный противник. Для меня. А я — для тебя. Но я потратил время и изучил битвы Иоанна. Все. Начиная с первой осады в Муроме. И пришел к выводу — что победить его на поле битвы едва ли возможно.
— Это всегда можно оспорить.
— Можно. — согласился Карл. — Но тут вот какое дело. До меня дошли слухи, что Иоанн, только завершив очередную… хм… модернизацию войска, занялся ей заново. Зачем? Ведь он только привел все к единому образцу. И весьма, я вам скажу, приличному. А тут… заново…
— Ничего подобного я не слышал. Зачем ему это?
— Затем, что он начал готовиться к войне с тобой. И могу биться о заклад — к крестовому походу. Только не тому о котором вы так грезите.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что Иоанн может разбить тебя, а потом дойти до Рима и вырезать всю курию.
— Он не посмеет!
— Крестоносцы три века назад посмели взять приступом Константинополь, предав интересы христиан-союзников. — произнес Карл, внимательно глядя в глаза Фридриху. — Их что-то остановило? Что именно?
Это были не его мысли.
Эти слова озвучил ему сам Иоанн в их переписке, довольно насыщенной. И уж что-что, а позицию правителя Москвы по Четвертому Крестовому походу Карл Смелый прекрасно знал. Более того — разделял. Считая, что этот поход определил падение позиций христиан в регионе и завоевание земель мусульманами.
Фридрих же задумчиво молчал.
Ему очень не понравилась озвученная трактовка.
— Православные — это схизматики.
— И в чем их раскол?
— В филиокве!
— О филиокве главы Пентархии спорили давно. И это не приводило их к расколу. Более того, этот вопрос — нормальная тема для Вселенского собора. На котором они могли бы сесть — и все обсудить. Решив все разногласия.
— Ты их словно защищаешь.
— Я имел большую переписку с Иоанном. И я интересовался — почему он не принимает католичества. Так что вынужденно погрузился в вопрос. Они раскольники только в плане подчинения. По сути ортодоксы — это те же католики, только не платят десятины Риму.
