упор:
— Ты бесплодна?
— Может, боги еще дадут мне шанс, — уклончиво ответила я.
— Следуй за мной.
Отец Бенедикт – так зовут жреца-настоятеля – отвел меня к храмовому лекарю. Тот разворчался, что не обязан осматривать женщин, но все же под суровым взором Бенедикта сдался и провел осмотр. Я сказала, что несколько дней назад чем-то отравилась, и жрец с лекарем, переглянувшись с многозначительным видом, стали быстро обсуждать что-то на древнем ренском. Когда обсуждения закончились, лекарь сказал, что сварит мне полезного питья, а отец Бенедикт отвел меня в келью, узенькую комнатушку с топчаном, столом и стулом.
Там, в келье, мне велено было подумать о своем нехорошем поведении и грехах, ведь не просто так боги не дали мне детей, а муж бросил. Я вздохнула, голову опустила, вид расстроенный приняла, а когда осталась одна, решила использовать время с пользой, то есть отдохнуть и набраться сил.
Вскоре мне принесли гороховую кашу с хлебом и питье от лекаря. Кашу и хлеб я съела с удовольствием, а питье от греха подальше вылила в ночной горшок, стоящий под стулом. Наевшись, я почувствовала сонливость, заснула и благополучно проспала до самого утра.
Разбудил меня стук в дверь – это юный послушник мне снова питья и каши принес, а также предупредил, что ко мне зайдет отец Бенедикт.
Я как смогла привела себя в порядок (кстати, чепчик очень удобная вещь, когда надо спрятать сальные волосы) и решила прикинуться слегка заторможенной, так что сонный вид сыграл мне на руку. Пришедший жрец посмотрел на меня внимательно и, как мне кажется, остался доволен моим помятым видом. Он принялся ругать меня, причем начал аж с моей бабушки. Фиона Лорье, дескать, была той еще распутницей, и неудивительно, что боги наказали тебя, ее внучку. Кровь ваша дурная, тела слабые, род почтенный продолжить не можете.
— Герцогиня ты, что ли, чтобы за себя золото просить? — негодовал жрец. — Ты руки Вассам целовать должна, что они так добры с тобой были, содержали все это время. А уж муж твой – само благородство! Другой бы взял да спустил с лест… — почтенный настоятель осекся, облизал губы и закончил: — Другой бы выгнал и дело с концом, а рэнд Васс-младший все сделал по закону. Боги все видят! Жадность может погубить!
Так-так, кажется, жрец чего-то от меня хочет, раз так насел из-за денег и стращает.
— Я попросила ровно столько, сколько мне потребуется на жизнь, отец настоятель, ведь я останусь совсем одна. И еще я хочу немного пожертвовать храму, — сказала я.
— Что ж, — сразу сбавил тон жрец и пригладил и так «прилипшие» к голове жирные остатки волос. — Зря ты боишься, дитя мое, я сам позабочусь о тебе. Девица ты образованная, читать и писать умеешь, и хотя кровей не голубых, но хлебопашцев у тебя в роду тоже не было. Тебя с радостью возьмут служанкой в хороший дом, который я тебе подыщу.
— Как вы добры! Не знаю, как благодарить вас! — воскликнула я, глядя на жреца с благодарностью.
— Отец-Айр велит нам, мужчинам, заботиться о женщинах, — проговорил он в ответ. — Так что я просто выполняю свой долг.
Я еще раз поблагодарила настоятеля, и он, достигнув своей цели, удалился довольным.
Вот жук, а! И от Тейга получил на лапу, и с меня, считай, возьмет. Но ничего не попишешь: жрецы здесь реальная власть, и если отлучат от храма за какой-то грех, жизни придет конец почти в прямом смысле слове. Смирившись, что золотом придется поделиться, я стала расхаживать по келье, чтобы немного разогнать кровь.
Затем мне захотелось изучить вид из окна, поэтому я придвинула к нему стол и залезла на него. Это была большая ошибка: выглядящий крепким стол не выдержал моего веса и сломался; упав, я здорово ушибла спину, а потом попыталась вернуть столу… э-э, вид. Мои старания оказались бессмысленными, и я не достигла успеха. Плюнув, я отодвинула нецелый стол в исходное место, и когда вечером послушник пришел с кашей, хлебом и тем же питьем, я сказала ему с самым невинным видом, что стол сломался сам.
Мне, вроде, поверили, и настал долгий, долгий вечер. Однако мне ли жаловаться на аскетичность обстановки, простую кашу на воде и уединение? Наоборот, условия царские: я защищена, и никакие мужья и свекры не будут здесь на меня орать, угрожать, бить или, что вполне возможно, убивать.
Средневековье – это не шуточки, тем более средневековье другого мира. Здесь без правовой защиты в виде мужчин придется туго. Вариантов у меня несколько: снова выйти замуж, уйти в женский храм, в публичный дом или в служанки. Замуж идти опасно, потому что у моего нового тела с деторождением есть проблемы, публичный дом – сразу нет, ни при каких условиях. Остаются храм или работа служанкой. Какой из этих вариантов лучше? И там и там придется пахать, но трудниц при храме хотя бы уважают, а служанка полностью зависит от настроения хозяина. Но и в женском храме может оказаться злобная настоятельница, которая превратит мою жизнь в ад.
Вот найти бы место, где ко мне точно будут хорошо относиться… Может, вернуться в Тулах, деревню, где находится бывшая усадьба Фионы Лорье? Каэр Даммен, в чьем баронстве и находится та деревня, всегда симпатизировал Фионе и ее внучке, одалживал экипаж, приглашал на праздники в свой дом.
Идея с Тулахом понравилась мне больше прочих, но утро вечера мудренее. Поглядим сначала, как пройдет завтрашний развод, и получу ли я свои золотые.
Глава 3
На следующий день где-то в полдень за мной пришел отец Бенедикт.
— Дитя мое, — оглядев меня, произнес он, — хорошо ли ты подумала над моими словами?
— Да, отец настоятель, — проговорила я, держа взгляд долу. — Спасибо, что помогли мне добрым советом и приютили в храме.
Он кивнул и сообщил, что Вассы уже во дворе, ждут позволения войти. Мы вышли из кельи и направились в комнату, где оставался почти законченный документ о разводе; хорошо, что настоятель шел довольно медленно, иначе бы я точно не поспела за ним со своей ушибленной спиной.
Однако Бенедикт все равно заметил, что со мной что-то не так.
— Ты хромаешь? — спросил он, косо на меня глянув.
— Просто не выспалась, отец настоятель, — отозвалась я и вздохнула. — Всю ночь молилась богам, выпрашивала прощение…
—
