этому квесту.
Вся моя прошлая жизнь почему-то начинала блекнуть и стираться. Сначала я подумал, что это влияние реципиента, но потом убедился, что это нечто большее. Мироздание всегда стремится к равновесию. Если где-то прибавилось, то где-то должно убавиться. А теперь я вспомнил. И боялся задать Трошкину терзающий меня вопрос.
— Андрей, что с тобой, — Трошкин заглядывал мне в глаза. — Ты меня слышишь?
— Все нормально, — выдавил я улыбку. — Я вот хочу характеристику заверить. Печатью. Шлепни, пожалуйста, кадровскую.
— Да, конечно, — Илья взял с синего коврика, обрамленного металлической рамкой и пропитанного штепсельной краской печать с потертой ручкой. — С тобой точно все хорошо?
— Нормально. Скажи… А мальчика, как зовут?
— Какого мальчика? — Илья бахнул печатью по листку так, что я вздрогнул.
— Сына Зверевой.
— Олежка его зовут. А что?
Я сел на стул. Чувствовал, как на виске запульсировала жилка. Осталось узнать фамилию:
— А фамилия у него Зверев?
— Нет, фамилию он носит отца. Рогожин.
Меня словно обухом по голове ударили. Твою мать! Олег Рогожин. Этот десятилетний мальчик в будущем станет моим другом. А потом он же и убьет меня! Загубит мою и свою жизни. Но почему? Как он в такого превратится?
— Андрей, — Илья потряс меня за плечо. — Может водички?
— Спасибо Илюх, плесни лучше чаю. Покрепче, если можно.
— Как скажешь. Сиди здесь и никуда не уходи. Я у Раисы Робертовны брать заварку не буду, не хочу хозяйничать в чужом кабинете. Сейчас схожу за своей. Я быстро.
— Давай, — кивнул я, борясь с бурей эмоций.
Не каждый день узнаешь, что твой будущий убийца совсем рядом.
Вот почему Олег оставлял красный поясок на жертвах. И женщин выбирал стройных и примерно одного возраста. Все они похожи на его мать. Он просто убивал свою мать снова и снова. Но зачем? Неужели он ее не любил?
Будем рассуждать логически. Зверева все время пропадает на работе. Приходит домой с плохим настроением. Мужика нет, неустроенность в личной жизни и в бытовом плане сказываются на ребенке. Возможно она даже его бьет. Трошкин же сказал, что мальчик слишком тихий. Будто забитый. Все это в будущем даст свои корни. Олег вырастет относительно нормальным. Но когда система его надломит, и его вышвырнут на улицу, как паршивую собачонку, травма детства напомнит о себе и изменит его. Пробудит дремавшую много лет злобу.
Он захочет сделать то, о чем мечтал в детстве. Некая проекция реваншизма. Будет убивать, а на своих жертв одевать злосчастный красный поясок, который мать так любила. Это фетиш, который позволит ему немного успокоить свое альтер эго. Но я могу все изменить. Пока Олег маленький мальчик. Пока Зверева окончательно не сломала ему жизнь.
— Что вы здесь делаете? — в кабинет вошла Зверева, за руку она держала мальчика.
Глава 27
Сердце мое замерло. Белобрысый мальчишка смотрел на меня грустными глазенками. Я сразу узнал его: тот же овал лица, тот же чуть вздернутый нос и слегка оттопыренные уши. Это был Олег…
Он с любопытством уставился на меня, будто тоже, что-то подсознательно ощутил.
— Я вас спрашиваю, — Зверева повысила голос и наморщила лоб. — Что вы делаете в моем кабинете?
Только я собрался ей ответить, но не успел.
— Мама, — Олег дернул кадровичку за руку. — Почему ты кричишь на дядю! Он ведь ничего плохого не сделал.
— А ты вообще молчи! — Зверева шикнула на ребенка. — Я с работы отпросилась! Со школы позвонили, сказали плохо тебе, я как дура летела, а ты всех обманул? Дома еще поговорим с тобой.
— Ничего я не обманывал, мама, мне правда плохо было! — пискнул Олег.
— Где болело, покажи!
— Не помню… Сейчас уже все хорошо.
— Врешь ты, Олежка. Только зачем не пойму! — Зверева снова повернулась ко мне, настроение ее совсем испортилось. — А вы что стоите? Вон из моего кабинета!
Но я уходить не торопился. Мне надо было кое-что сказать кадровичке. Дверь распахнулась.
— Раиса Робертовна? — на пороге застыл Трошкин с квадратной пачкой «Индийского» чая в руке. — Вы зачем на работу вернулись? У вас же Олег болеет.
— Тебя не спросила, — огрызнулась та. — Симулянт он, а не больной. А у меня отчет на носу. Ты что ли его за меня делать будешь?
— Могу и я, — Трошкин решительно шагнул вперед. — Просто покажите, как его составлять. Если у меня сразу не выйдет, могу задерживаться на работе.
Брови Зверевой встали домиком:
— Ты? Будешь делать отчет? Я… Не могу тебе это доверить…
— Раиса Робертовна, — назидательно проговорил Трошкин. — Нельзя тянуть все на себе. У вас сын растет. И мне несложно будет часть обязанностей взять на себя. Если надо, я могу работать сверхурочно. Бесплатно. Все равно дома меня никто не ждет.
— Ну хорошо, — отмахнулась Зверева, — потом поговорим. — Ты лучше скажи, почему в моем кабинете посторонние? Тут документация и трудовые книжки хранятся.
Я стоял и слушал. Не вмешивался. Трошкин молодец. Научился разруливать разные ситуации. Глаза больше в пол не прятал и в разговоре маму не упоминал.
— Это не посторонний, а мой товарищ и наш бывший сотрудник, и книжки ему не нужны, — уверенно возразил Трошкин. — И вообще… Петров сейчас в милиции работает. Он пришел за характеристикой.
Кадровичка поморщилась:
— Ясно, только мне сейчас не до характеристик. Пусть завтра приходит.
— Спасибо, Раиса Робертовна, что не отказали, — улыбнулся я. — Но документ мне уже выдали.
— Кто? — удивилась Зверева.
— Комсорг Рогова.
— А, ну вот и славно. Все… Идите. Не мешайте. Мне работать надо.
— Мама! — Олег тоже направился к двери. — А можно я с дядей Ильей пойду? У него в кабинете железные солдатики есть. Можно?
— Иди куда хочешь, только от меня отстаньте. — отмахнулась Зверева и, повернувшись к Трошкину, добавила. — Илья, будь добр, займи его чем-нибудь. Хорошо?
— Конечно, Раиса Робертовна, сам хотел это предложить. Работайте спокойно, — Илья взял за руку Олега. — Ну, мужик,
