под Ахмеда, но то один, то другой всякий раз оказывался снаружи, и тогда град ударов приходился именно на него.
– Ой! Ай! Ох! Моя спина!
– Твоя спина? А моя голова? Ай! Уй-юй!
– На! На тебе! И тебе! И тебе тоже! Туда же! Вот так! – приговаривал Касым.
Скалка сыто и довольно гудела при каждом его взмахе.
Ахмед рванулся вперед, проскочил меж широко расставленных ног Касыма и на четвереньках поскакал к дому.
– Стой, проходимец! – Касым бросился в погоню за улепетывающим разбойником, потрясая скалкой над головой.
Саид с Азизом, сочтя это подарком судьбы, одновременно рванулись к калитке и закупорили ее.
– Пусти!
– Ты пусти!
– Куда прешь? Я первый!
– Это ты куда прешь?
Они пыхтели, безуспешно пытаясь протиснуться вдвоем в узкую калитку, но из этого ничего не выходило.
– Мама-а! – подвывал Ахмед, наматывая круги вокруг дерева. – Шеф, помогите! Ай! Ох!
– Погоди, не торопись! – натужно пыхтел позади Касым, от души охаживая Ахмеда скалкой по ребрам. – Не уйдешь, гад!
Внезапно Ахмед поскользнулся и кубарем покатился по земле. Касым, не ожидавший от разбойника подобной подлости, кувыркнулся через него и тоже растянулся на траве. Скалка отлетела далеко вперед. Ахмед проворно вскочил и понесся к калитке, где двое разбойников никак не могли решить, кто кому должен уступить дорогу. Подлетев к ним, Ахмед от души, со всего размаху, отвесил пинка Азизу.
– Ой! – вскрикнул тот и вылетел на улицу.
Второй пинок придал ускорения Саиду.
– Ай!
Саид выскочил из калитки и завертелся на месте, подскакивая и потирая зашибленный сапогом зад. Последним выбежал Ахмед и поспешно захлопнул за собой калитку.
– Шеф, кошмар! Это сам шайтан, шеф, клянусь вам – так отколотить сразу троих! – подбежал он к Махсуму, жалуясь, словно ни за что побитый мальчишка на дворового забияку.
– А разве я тебя не предупреждал, что так и будет? – прищурился Махсум. – Делаем ноги, пока он не очухался.
– Да-да, вы правы! – Ахмед подскочил к своему коню и буквально взлетел в седло. – Быстрее, чего вы копаетесь, идиоты? – прикрикнул он на двух разбойников, у которых никак не получалось взобраться в седла.
– И-иэх! – донеслось со двора.
Над забором, вертясь колесом, пронеслась скалка и угодила точно по макушке Ахмеду.
– А! – коротко вскрикнул разбойник и обмяк, обняв шею коня и закатив глаза.
– И чтоб ноги вашей в моем доме больше не было! – крикнул Касым, рывком распахнув калитку, и погрозил разбойникам кулаком. – Тоже мне, разбойники! Жулики, проходимцы!
Махсум покачал головой, наклонился, подхватил обвисшие поводья коня Ахмеда и потянул животное за собой. Азиз с Саидом, пугливо втягивая головы в плечи, то и дело оглядывались назад, а вслед разбойникам еще долго неслись площадная ругань и проклятия.
– Я им покажу! Я им всем покажу! – сжимая кулаки, бегал по комнате Мансур. – Так оскорбить меня. Меня, великого визиря! И кто? Какой-то вонючий оборванец и погонщик верблюдов. Вы поплатитесь, все, все поплатитесь! – Мансур остановился посреди комнаты, переводя дыхание. – Эй, кто там?
В тот же миг двери комнаты распахнулись, и в них возник слуга.
– Слушаю, мой господин! – низко склонил он голову.
– Позови мне срочно Гази!
– Которого, господин? – преданно уставился на Мансура слуга.
– О Аллах, снова ты!
– Нет, не я, – на всякий случай не согласился с Мансуром слуга. – Я был в прошлый раз, а это другой я, который не совсем тот, вернее, совсем не тот, который этот.
– Что ты несешь, тупой паршивый ишак? – еще пуще взбеленился Мансур. – Отвечай мне сейчас же, это был ты или не ты?
– Не я, – мотнул головой слуга. – Я был тогда, а сейчас…
– Замолчи, двуличная собака с языком змеи! И живо приведи мне Гази.
– Это который?.. – уточнил слуга с намеком на продолжение.
– Гази, который не тот, а другой!
– Тогда все понятно. Значит, вам нужен Гази, который могильщик?
– Идиот, что ты плетешь? – побагровел Мансур, хватаясь за сердце. – О проклятый, ты смерти моей хочешь, да? Табиба, позови быстрее моего табиба!
– А могильщик? Его тоже позвать?
– Болван! – Мансур схватил чайник и запустил им в слугу. Слуга увернулся, а на стене за его спиной расплылось некрасивое пятно, похожее на кляксу. – Белого Воина! Мне нужен Белый Воин!
– Ах, Гази – Белый Воин! – догадался слуга. – А я-то понять не могу, зачем вам могильщик – вы ведь еще живы.
– О-о! – схватился за голову Мансур. – Пошел вон! Вон!!!
– Слушаю и повинуюсь, – склонился слуга в поклоне и попятился из комнаты.
Мансур опустился на подушки, массируя грудь. Сердце неприятно ныло, и давало оно о себе знать в последнее время все чаще.
За дверью раздались шаги, створки их грохнули о стены, и в комнату вошел Гази, который Белый Воин.
– Что вам угодно? – спросил он, неприветливо косясь на сидящего на полу Главного сборщика налогов.
– Мне угодно, чтобы ты убил кое-кого.
– Кое-кого?
Ни один мускул не дрогнул на холеном лице Гази.
– Закрой дверь!
– Там никого нет, – даже не шелохнулся Белый Воин.
– А, спорить с тобой…
– Так кого нужно убрать?
– Черного Махсума, – заговорщицки прошептал визирь, выглядывая в распахнутые настежь двери. – Вот задаток, – он порылся под подушками и бросил Гази мошну. – Остальное получишь после того, как.
– Не пойдет. – Гази подкинул мошну на ладони, поймал и бросил обратно Мансуру.
– То есть как – не пойдет? – Мансур двумя руками схватил кошель. – Возьми деньги и убери кого сказано! – Он опять перебросил мошну Гази, но тот даже ловить не стал, и мошна упала к его ногам, глухо звякнув.
– Не пойдет, потому что Махсум объявлен национальным героем. Если я его уберу, то поплачусь головой.
– Ты с ума спятил или дури какой накурился? Он же вор, проходимец, разбойник!
– Эмиру виднее, – отстраненно отозвался Гази и пнул мошну ногой. Та, скользнув по полу, остановилось у коленей Мансура.
– Ты что, мои деньги пинать? – надул щеки Мансур. – Да я тебя…
– Что?
Гази раздавил тремя пальцами грецкий орех, который до того катал на ладони, высвободил из скорлупы ядрышко и засунул его за щеку. Скорлупу он бросил на пол.
– Нет, ничего, – промямлил Мансур. – Значит, не убьешь?
– Сказал же: нет. Другого – пожалуйста, а Махсума не могу. Может, потом, попозже.
– Но мне нужно сейчас!
– У вас ко мне все?
– Да, то есть, нет! Тогда убей Гасана, этого гнусного погонщика верблюдов!
– И его не могу.
Гази достал второй орех и принялся вертеть его в пальцах.
– Он что, тоже герой? – ехидно прищурился Мансур.
– Нет, но он большой друг великого эмира и моего начальника.
Хрустнул второй орех, и скорлупа вновь посыпалась на пол.
– У-у, проклятье! – взвыл от бессилия Мансур. –
