свои бумаги и вещи и хотят валить.
— Я что-то непонятно сказал, конвой? Вы слышали приговор? — спрашивает судья, подравнивая бумажки постукивая ими о стол.
— Так мы увезем как обычно, там вещи заберет и выйдет.
— Вы меня не слышали? Освободить из-под стражи в зале суда!
— Так это… Так не делается, — покрываясь потом возражает Воронин.
— Я не понимаю. Вы сейчас напрашиваетесь на очень крупные неприятности. Вы сейчас самовольно без всяких на то оснований вопреки решению суда продолжаете незаконно удерживать человека под стражей. У вас есть основания не выпускать этого человека?
— Быстро офицера сюда зови и прочих. — бледный как мел, разевая рот словно не хватает ему воздуха, отправил меня Воронин из зала.
Чемоданов дремал тут же на выходе из кабинета. Развалившись в мягком кресле для посетителей. Кто им только такое кресло поставил, такому место дома, а не в коридоре.
— ЧП соня! Быстро внутрь! — отвесил я ему с удовольствием волшебного пендаля, пользуясь случаем. Ибо не фиг меня в духа превращать.
А сам перепрыгивая через лестничные пролеты разом, рванул к старшим. Теперь уже не моя забота, чуть не подставили блин с этой заменой. Теперь чего бы там не решили я не приделах. Мысленно уже составляю рапорт что да как и почему, а я ни при чем. Да уж залет на залете у этих конвойных, что за жизнь.
Через некоторое время жулика вопреки требованиям уже сильно злого судьи, привели в камеру. Чемоданов про пинок даже видимо и не помнил, был бледный как мел, жутко перепуган.
— У тебя же все шмотки на тюрьме так? — спрашивал «фартового» жулика Воронин.
— Так — соглашался тот.
— Тебя выпустят куда пойдешь?
— За вещами.
— Ну так и поехали с нами тогда.
— Так я и не против, чего жопу морозить. — от улыбки с половиной зубов я аж вздрогнул.
— Вот так что бы судье и сказал! — удовлетворенный результатом вышел от камер Воронин.
— Есть у него второе дело нет? Есть или нет? — трясся Валера. — Чего вы молчите?
— Да не знаем мы, — уныло, признал Воронин, главный косяк.
— Почему?! — возмутился Валера.
— Я сказал проверить в спецчасти своему конвоиру. — голосом полным тоски сказал Воронин.
— А я сказал пошел ты на «юхъ» и это обязанность старшего! — парировал Чемоданов. — Ты и виноват!
— Я тебе приказал! Я старший! — чуть было не сцепились два прапора.
— Пипец, товарищи, это пипец. — хватался за голову Валера.
— Вы же уроды! Еще и нас всех подставили! — возмутился Вицин. — А ну отцепились друг от друга. Уроды!
В отличии от киношного Вицина, старший прапорщик был весьма могуч и хлопнув по разу по спинам прапоров установил тишину и порядок.
— Да-а — протянул Валера, которого поставили старшим, и кто точно может стать крайним.
— Старшего просят подойти в кабинет судьи. — показалась на лестнице секретарь.
Поднялся Валера и Воронин. В кабинете их ждала телефонная трубка, а на другом конце провода начальник МОБ, который пока и.о. Мертвенно бледные и понимающие что вероятно они потом крайними и окажутся конвоиры подняли Петрова снова в зал, и под наблюдением судьи отстегнули наручники и отпустили. Хотя тот постоянно повторял что не надо его отпускать, ему теперь до тюрьмы своим ходом очень неудобно и хлопотно добираться, к тому же при освобождении же справку должны давать, а где она и денег на маршрутку нет и прочее, и прочее. Но Петрова несмотря на все возражения выставили вон.
— Это все ты виноват! — наехал вдруг на меня Чемоданов.
— Что? Я здесь причем? — изумлению моему не было предела.
— Тогда в Верховном! Из-за тебя я теперь… Мы еще с тобой не поговорили за это, а поговорим не сомневайся!
— Заткнись Серега. — увел его в угол Вицин.
Что он из-за меня? Ему же вроде не влепили ничего, я же сам видел, да и зачитывали приказ. Или последние китайское предупреждение? Так это фигня, мало ли кто что говорит. Валера пытался вызвонить Маркова по домашним номерам, в батальоне остался только дежурный, который на себя никакой ответственности брать понятно не желал и не взял бы ни под каким соусом. В тюрьме ответить тоже не могли так сразу, вероятно их «офис» тоже свалил уже домой, а много ли знает дежурная смена?
— А у Звонаревой чего там все еще последнее слово или уже приговор читают? — спрашиваю я, поскольку мог пропустить спуск-подъем.
— Читают уже приговор. — ну точно уже спускали, пока я там в зале стоял.
— А если это новая фишка? — озвучиваю я свою догадку.
— Чего, какие фишки? — ясно дело старперы не понимают меня.
— Если вот это вот: «освободить в зале суда», это теперь навсегда? Если это им самим сверху спустили, а не как вы решили, что Соломин американских сериалов насмотрелся?
— А что у нас в тех залах? — первым сообразил Вицин, к чему я веду.
— Да не там же никого не отпустят … твою мать!
— Кравец, ей условно даже запросили.
— Второе дело?
— Есть.
— По второму делу… — собираясь с мыслями формулировал Валера. — Какая мера пресечения по второму делу?
— Так там сто пятая. Неужели там подписка?
— Ну и что что сто пятая, а мера пресечения по тому делу какая? Всяко же бывает.
— Надо у старшего их конвоя спрашивать, он должен был в спец часть зайти.
— Угу… — кусал губы Валера, понимая, что старший мог и не зайти. — Вы тоже должны были…
Толпа жуликов все рецидивисты, у всех светит срок, то что одной условка светит ерунда, второе дело почти у всех, а у этой сто пятая, какое там чего уточнять? Ведь фраза «освободить в зале суда» если и прозвучала не впервые, то реально выполнять ее судья заставил в первый исторический раз. До этого все жулики возвращались в СИЗО и выпускались уже оттуда, без проволочек, как минимум в туже дату, но с вещами и документами. Похоже, очередные нововведения и реформы грянули как всегда внезапно и не согласовано. Ну или их просто не довели до рядовых конвойных.
В камеры спустили жуликов, то же веселую компанию, но по другому делу. Валера вышел из зала, в котором читался последний на сегодня приговор, шатаясь и сдернул галстук с шеи. Шансы на то что все вдруг по какой-то причине и по невероятному стечению обстоятельств обойдется таяли на глазах. Возможно кто-то крутил в голове варианты, а может уже думал, как будет писать отписки, пытаться свалить все, на кого угодно кроме себя. Повисла эдакая обреченная тишина.
— Может я попробую ее уговорить сесть к нам в машину за территорией
