— Откуда такая кровожадность? — удивился Аркадий.
— Не прямо уничтожить, — поправил себя Владимир Ильич. — Победить. Взять побольше пленных, пленить ещё одного генерала — нам нужно, чтобы военная победа была неоспоримой. Одного эпизода им оказалось мало и они готовы продолжать. Нужно напрочь отбить у них желание воевать.
— То, что их Сибирская экспедиционная армия разгромлена — это уже мощный удар по их репутации, — сказал Немиров. — Возможно, они хотят попробовать «смазать эффект» победой в следующем сражении, которое, как я понимаю, точно будет. Но, в таком случае, это будет двойной ущерб их репутации.
— Обеспечь этот двойной ущерб, — попросил Ленин. — Твоя победа под Иркутском уже облетела весь мир — газеты только и пишут, что Японская империя вступила в войну против Советской России и почти сразу же потерпела крупное поражение.
— Тогда, может, не будем задерживать меня на месяц? — предложил Аркадий.
— У меня нет другого выхода, Аркадий Петрович, — вздохнул Владимир Ильич. — Нам нужно срочное наведение порядка и надёжное установление власти Советов в Иркутске. Феликс Эдмундович до сих пор восхищён тем, как быстро ты справился в Казани, поэтому я считаю, что только ты можешь справиться с Иркутском.
Аркадий был недоволен.
— Чувствую, что ты недоволен, — произнёс Ленин. — Возможно, тебя обрадует вот что — мы согласовали учреждение нового завода в Ижевске — будет производить новый тип миномётов. А в Перми мы развернём новый снарядный завод, который будет производить артиллерийские мины. В течение полугода всё заработает — так обещает товарищ Рдултовский.
— Новые заводы за полгода? — удивился Аркадий.
— Не совсем новые, — ответил на это Владимир Ильич. — Эти производства развернутся в уже стоящих цехах, в ущерб основному производству. Новое оружие, по заверениям генерала Алексеева и товарища Рдултовского, очень нужно РККА, поэтому мы посчитали, что эта жертва оправдана.
82-миллиметровый миномёт системы Рдултовского — это то, чего сейчас остро не хватает Аркадию. Благодаря тому, что мина может оснащаться дополнительными метательными зарядами, в мешочках, максимальная дальность стрельбы составляет целых два километра, что невероятно для современных миномётов. Без дополнительных метательных зарядов миномёт способен доставать противника на дистанции до одного километра двухсот метров, что тоже сильно лучше, чем у современных миномётов.
А самое главное — этот миномёт можно совершенствовать.
— Дело нужное, — произнёс ободрённый Аркадий.
— Также, чтобы совсем улучшить тебе настроение, сообщаю, что скоро к тебе отправят два танка, — добавил Ленин. — На Ижорском заводе переоборудовали шасси трактора «Холт» и оснастили его листами брони, а также бронированной башней с 47-миллиметровой английской пушкой. Будут они у тебя в течение месяца — сейчас идёт окончательная доводка.
— М-хм… — хмыкнул Немиров. — Что ж, тоже неплохо.
Как он уже знал, немцы сделали на базе трактора «Холт» свой танк A7V, не очень удачный с технической точки зрения, но обладающий мощной пушкой и толстой бронёй. Лоб корпуса, например, составляет аж 30 миллиметров стали.
И теперь Аркадий не знал, что и думать. Если на Ижоре повторили все недостатки немецкого аналога, то дело труба — корпус получит себе на плечи тяжёлый балласт, который ещё и будет постоянно ломаться.
«Возможно, лучше сделать из них вагоны для эрзац-бронепоездов», — предположил он. — «Один сразу за паровозом, а один в конце состава. Нет, дерьмо какое-то получается. Значит, придётся пихать их куда-то и просто числить в активе. Может, в обороне где-нибудь применим…»
— Продолжай одерживать победы — мы с нетерпением ждём новостей всем Смольным, — со смешком попросил Ленин. — После завершения этой войны можешь рассчитывать на существенный карьерный рост.
— Так себе мотивация, — вздохнул Немиров. — Мне не нужны новые звания — просто дайте работать.
— Обсудим это, когда вернёшься в Петроград, — сказал на это Владимир Ильич. — Всё, время. До свидания, Аркадий Петрович.
— До свидания, Владимир Ильич, — попрощался Немиров и положил трубку.
Сразу после него в пункт связи вошёл Шапошников, который козырнул командиру, после чего заговорил о чём-то со связистом.
Аркадий покинул помещение и направился в здание бывшей городской думы. Сейчас там заседает Совет рабочих и крестьянских депутатов Иркутской губернии.
— Антон Константинович, — кивнул Аркадий председателю Совета, товарищу Триклевскому, сидевшему в коридоре у кабинета.
— Здравствуйте, товарищ гвардии генерал-майор, — встал председатель.
— А вы чего здесь? — поинтересовался Немиров.
— Пришла телеграмма, что вас назначили военным комендантом Иркутской губернии… — ответил тот.
— Ах, да, — кивнул Аркадий. — Сам узнал недавно. Где теперь мой кабинет?
Видимо, Ленин даже не сомневался, что Немиров поворчит и согласится, раз заранее отправил телеграмму в Совет.
— На втором этаже, 207, — ответил Антон Константинович.
— Отлично, — улыбнулся ему Аркадий. — Начинайте собирать данные обо всех крупных и средних промышленниках, которые ещё живут в городе — в ближайшие несколько дней я буду вызывать их на беседы. И когда следующее заседание Совета?
— Через два с половиной часа, — ответил Триклевский, обратившийся к часам.
— М-м-м, не успеваю… — покачал головой Аркадий. — Что ж, тогда завтра выделите мне время для официального заявления.
— Здесь всё будет происходить по казанскому сценарию? — поинтересовался председатель.
— А что вы знаете о «казанском сценарии»? — уточнил Немиров.
— Доминат военной комендатуры, возглавляемой товарищем Немировым, — пожал плечами Триклевский.
— Слово какое — «доминат»… — усмехнулся Аркадий.
— Иначе — господство, — пояснил Антон Константинович.
— Я бы не назвал это господством, — покачал головой Немиров. — Скорее — диктатура.
— Сути не меняет, — вздохнул Триклевский. — Мы будем просто делать вид, что на что-то влияем?
— Пока я не закончу с этой губернией, — кивнул Аркадий. — Но это нужно для того, чтобы всё это не скатилось в хаос и анархию.
— Я понимаю, — кивнул председатель. — И поддерживаю.
— Тогда у нас не будет никаких сложностей, — улыбнулся ему Аркадий. — Жду список в течение полутора часов.
*27 августа 1919 года*
— Огонь! — скомандовал старший лейтенант.
Красноармейцы, держащие на прицеле группу приговорённых к высшей мере, сделали залп. Тела с красными пятнышками на белых рубахах рухнули на утоптанную землю у кирпичной стены.
Трупы оперативно погрузили на телегу и повезли прочь.
— Следующие! — приказал майор.
Конвоиры расставили у стены следующих приговорённых.
Сейчас, в присутствии жителей и военных чинов РККА, происходил процесс казни пойманных мародёров и дезертиров-корниловцев, застигнутых за мародёрством и убийствами мирных жителей.
«И опять эти двое отметились…» — подумал Аркадий. — «Будённый и Фрунзе, похоже, метят на места командиров дивизий».
Иначе их активность не объяснить. Капитан Михаил Фрунзе, в составе эскадрона, ворвался в село Манзурка, где застиг мародёров из корниловского стрелкового батальона, насильственно отнимающих у селян запасы продовольствия.
Мародёры были взяты на сабли, после чего Фрунзе официально заявил о переходе села под власть Советов.
Оказалось, что он был тут в ссылке, на вечном поселении. И он прямо-таки напросился на рейд именно в это село, а тут мародёры…
Генерал Брусилов оценил дерзость налёта, поэтому ходатайствует об очередном звании для героя битвы. Скорее всего, одобрят, потому что есть неофициальное пожелание ЦК — Фрунзе нужно продвигать.
А майор Будённый, будто чувствуя, что «конкурент» точно что-то выкинет, провёл трёхсуточный конный рейд по дикой местности и сумел обнаружить спрятавшихся в лесах японских солдат. Выяснилось, что интервенты успели ограбить обоз, ехавший из села Оса в деревню Грязнушку. Убили четверых мужчин, а двух женщин взяли с собой и подвергли насилию.
