– Как вы сказали? – невпопад перебил собеседника Гим. В его сознании словно что-то щелкнуло – и яркая вспышка озарила цепочку фактов, которые он прежде не видел в таком свете. – Усиление солнечной активности?
– Да, я это сказал, – пробормотал граф, участливо глядя на исказившееся лицо Гима. – А что, собственно, вас так удивило?
– Насколько увеличилась активность? Граф поднял брови:
– Количественной стороной дела занимаются астрономические службы...
– Намного или не очень?
– Значительно, но...
– И вы не бьете тревоги?
– А почему мы должны бить тревогу? – Радол поморщился. Он ничего не понимал. – Со звездами такое бывает. Сейчас активность растет, затем пойдет на спад. Так было миллионы и миллиарды раз. Объясните, почему вы так встревожились?
У Гима стеснило грудь, руки непроизвольно, по привычке потянулись к вискам, чтобы размять «декоративные» сосуды, снабжающие «декоративный» мозг кислородом.
– Ответьте мне только на один вопрос, граф: если активность Ранопуса будет и дальше повышаться теми же темпами, что тогда будет?
– Это же очевидно. Взрыв. Сверхновая.
– Соседняя звезда пострадает?
– Звезда – не знаю. Жизнь на ее планетах – естественно. Ничего не останется.
– Когда это произойдет?
– При условии, что темпы роста...
– Ну! – поторопил Гим, чувствуя, что больше не может сдерживать свое волнение.
– Сейчас запрошу... – пробормотал граф, с недоумением глядя на сержанта. Он снял с полки панель манипулятора Мозга бота и послал запрос научному центру Оттора. Ответ пришел через четыре минуты – минуты, за которые Гим чуть не сошел с ума от нетерпения.
– Через три месяца, – сообщил Радол. Он и сам был удивлен этими данными, но все еще не понимал, почему темпы роста активности соседнего солнца так разволновали Рима.
– Да! – Гим сказал это так громко, что граф, сидевший рядом с ним на диване, опасливо отодвинулся. – Я чувствовал это! Излин до смерти перепуган. Ранопус распирает от избытка сил. Фатилус умоляет о помощи...
Гим сжал руками голову. Он и сам был поражен быстротой, с какой его мозг сопоставлял факты и явления, на первый взгляд даже не связанные между собой.
– Вы хотите сказать... – начал граф.
– Ранопус взорвется, – уверенно сказал Гим, кивая головой. Голова была тяжелая, словно весила тонны. – Взорвется через три месяца. В этом весь смысл.
– Смысл чего? – оторопел граф. Гим посмотрел на него в упор.
– Граф, вы уверены, что эльтары ничего до сих пор про вас не знают?
Радол побледнел и откинулся на спинку дивана, испуганно глядя на Гима.
– Я не... – Он помотал головой, словно пытался стряхнуть самое мысль о возможности того, о чем заговорил его собеседник.
Для Гима же картина приобретала все большую и большую ясность.
– Сколько лет назад вы покинули Доренгейр?
– Тридцать шесть... – пробормотал Радол. Голос его прерывался.
– Думаете, эльтары отпустили вас просто так, не установив наблюдения?
– Не знаю. Об этом тогда я не думал. Понимаете, я был слишком незаметной фигурой, чтобы...
– Во всяком случае, вам так казалось... Сколько лет ведутся работы над «Икарами»?
– Тридцать один, может, чуть меньше...
– А сколько лет Сопротивлению?
– Сопротивлению? Сложно сказать. Здесь, в секторе, оно существует столько, сколько живет герцог. С нашим приходом у движения изменились цели, оно приобрело другой смысл, но...
– Смотрите сами. Двадцать лет назад из лаборатории Цетайалзы похищают образец ДНК одной из будущих женщин-телохранителей, регулярно заказываемых там вашим герцогом. Цетайалза – не потерянный мир, это планета Первого кольца. Кто мог проникнуть туда, чтобы подготовить идеального убийцу для герцога Ронтонте? Виолт? Вы?
– Вы предполагаете, что эльтары...
– Вот именно! Только эльтары могли изъять генетический код из собственной лаборатории. Двадцать лет назад кто-то из них уже знал, что в секторе Излина готовятся неприятности для всей Великой империи. Уже двадцать лет назад кто-то решил приберечь оружие против герцога Ронтонте – наиболее вероятного, как тогда думали, лидера переворота.
– А потом...
– За эти двадцать лет информации у эльтаров прибавилось. Они уже знали, что Сопротивление готовит удар за спиной герцога. Но жернова истории были запущены – девушка по имени Ин уже находилась в руках наследника престола и готовилась выполнить свою кровавую миссию. Но теперь эльтары решили, что убийство Ронтонте им невыгодно – государственный переворот на Излине мог стать катализатором для народных волнений и подстегнуть тайную армию Оттора к первому выступлению. И это могло произойти раньше, чем эльтары сумели бы раздавить «корень зла», взорвав ни в чем не повинный Ранопус вместе со всеми, кто находится рядом и может представлять опасность. Тогда был снаряжен и отправлен агент номер два, то есть я, с целью предотвратить гибель герцога и напугать оппонентов Ронтонте невероятной неуязвимостью его нового телохранителя, заставить их не высовывать голову еще какое-то время... достаточное для того, чтобы солнце достигло критической температуры.
– Но почему Ранопус?
– Почему не Фатилус? Этого я не знаю. Возможно, так правдоподобнее. Не так подозрительно. И так, и так – Оттор все равно ведь погибнет.
– Но не только Оттор! В наших системах семь обитаемых людьми планет! Гим развел руками:
– Кто-то играет по-крупному. Кого-то вы здорово напугали.
– Все это еще нужно проверить...
– Не стоит. Я чувствовал все, что сказал сейчас, задолго до того, как узнал о вас и о вашем Сопротивлении. Поверьте мне и не тратьте напрасно времени!
– Но как же возможно – взорвать звезду? – затравленно пробормотал Радол.
– Вы – ученый, вам виднее. Мне сказали пробыть рядом с герцогом один год. Ланкорус наверняка знал, что Ранопусу отпущено всего несколько месяцев.
– Но он ведь подставил и вас, не так ли? Вас не удивляет, что они уничтожают свое собственное создание, не дожидаясь, пока оно окупится?
– За все заплатил Ронтонте. Но...
Гим хмыкнул и замолчал. За откровениями на глобальные темы он совсем потерял из виду самого себя. А ведь и правда, стоило ли тратить огромные средства на воскрешение с того света какого-то там сержанта, чтобы сразу после перерождения отправить его на верную, стопроцентную смерть? Здесь была какая-то тайна. Концы не сходились. В рассуждениях Гима Церона явно существовал незначительный, но все же просчет. Он чего-то не знал. Не знал о себе. Не знал о Ланкорусе.
Поплутав какое-то время по городу, чтобы убедиться, что нет хвоста, лимузин доставил Ин в одно ничем не примечательное многоэтажное здание почти на самой окраине Уенберга. Здесь девушку ждали: двери заблаговременно открывались, лифты опускались, вооруженные крепкие парни в штатском предупредительно указывали дорогу.
Виолт ждал в апартаментах на самом верхнем этаже небоскреба. Молодцевато подтянутый, высокий, худощавый, в дорогом, шитом золотом костюме, он нетерпеливо прогуливался из угла в угол перед большим, во всю стену окном.
– Наконец-то! – оживился Виолт, когда двери лифта распахнулись посреди его гостиной и из них на ковер шагнули Ин и двое сопровождавших ее агентов. – Что, даже на Отторе не могла без приключений?!
– А я – то здесь при чем? – передернула плечами амазонка. – Вместо того чтобы выслушать, твои мужланы делают так, как им подсказывает заменитель серого вещества!
– Замолчи! – прикрикнул вельможа. – Зато у тебя переизбыток мозгов! Столько лет подготовки, столько средств, столько людей... Тебе поручили простейшую операцию, а ты не только все провалила, так еще ухитрилась привести на Оттор «хвост»! Парни все правильно сделали, нужно было только и тебя забросить в тот самый бак, рядышком с этим новым возлюбленным...
Ин возмущенно фыркнула.
Виолт сердито сверкнул на нее глазами и показал рукой на кресло:
– Садись, раз пришла!
Ин нехотя села. Сопровождавшие ее мужчины остановились у нее за спиной, готовые предупредить всякую попытку броситься на командира.
– Подумать только – ты все провалила! – словно все еще не в силах поверить в то, что произошло, повторил Виолт. – Ты, самая обаятельная и сексуальная женщина на Отторе, не смогла справиться с каким-то заурядным мужчиной, моим отцом!
– Так это на Отторе, – недовольно буркнула Ин. – А на Излине у герцога таких, как я, – несколько десятков. И с мужчиной я точно бы справилась!
– Интересно! – воскликнул молодой вельможа. – То есть ты еще и оправдываешься? Хватает наглости? Не мужчина, да? Кто же тогда? Женщина? Тебе помешали женщины? Куда же делись годы твоих тренировок? К чему мы тебя здесь готовили?
– Не женщина! – фыркнула Ин. – А то «чудо», которое твои умники забросили в мусорный бак!
– «Чудо»? Значит, они забросили в мусорный бак «чудо», – издевательски передразнил девушку Виолт.
