– Один стандартный час равен суткам на Земле? – уточнил его напарник. – Выходит, что в гиперпространстве он проболтается почти полгода по корабельному времени? Действительно, сильная буря… Ты слышал, неандерталец? Полгода тебе осталось на свободе гулять, а потом – извини. Незаконное завладение транспортным средством, сопротивление аресту, бегство с места преступления. На пожизненное точно наберется.
– «Хитры вы, легавые, с подходцами вашими», – процитировал Саша любимый фильм. – Неужели на Земле пройдет одиннадцать лет? Как же так, ведь мы пробыли на Авесте всего две недели?!
– И полгода в гиперпространстве, не забывай. Мы же не зря предложили тебе остаться. В такой шторм при всем желании не обойтись без потери времени, – повторил собеседник. – Кому ты будешь нужен на своей Земле спустя одиннадцать, а то и двенадцать лет? Своей белокурой подружке? Так ведь она к тому моменту уже обзаведется семьей и детьми.
– Подружке?! – Комаров буквально подпрыгнул на кресле. – Вы и ее выследили? Она успела проскочить до начала возмущения?
– Много хочешь знать, – ответил титан. – Проскочить она проскочила, но куда – вопрос открытый. Судя по всему, кибермозг программировали второпях, и я почти уверен, что до Земли с такой программой ей не добраться.
– Врешь! – убежденно заявил Саша. – Ты специально давишь на меня!
– Может быть, да, а может, и нет. – Собеседник ехидно рассмеялся.
– Что вы за порода такая мерзкая?! – Комаров рас-строенно ударил кулаком по пульту.
– Ямата тебе все объяснит. – Титан снова усмехнулся. – Ну что, психолог, есть разница между людьми и титанами?
– Практически нет, – упрямо ответил Комаров.
Заканчивался последний месяц предсказанной титанами борьбы с гиперпространством, и Саша чувствовал, что порядком устал. Устал от интенсивного изучения трактатов, одиночества, изнурительных тренировок и коротких, но ярких снов. Он постоянно пытался загрузить себя работой до предела, чтобы к вечеру валиться с ног и спать без сновидений, но подсознание не сдавалось. Каждую ночь ему снились Земля, Люся, родители и друзья. Несколько раз приходил Игорь. Он по большей части молчал, а Саша пытался объяснить ему, почему не успел прийти на помощь. Голиков слушал внимательно, но уходил всегда так же молча, как появлялся. Однажды неисповедимые пути ночных видений забросили Комарова на дно Авестийского океана. Там с независимым видом прогуливался Туркин. Причем над титаном не было никакого купола, однако это ему ничуть не мешало. Он собирал светящиеся кристаллы и складывал их в большую плетеную корзину.
– Хочу инкрустировать ими табельное оружие, – пояснил хозяин Авесты.
– Они же не светятся на поверхности, – возразил Саша.
– Испытание номер пять тысяч двести, – ответил Туркин. – Заставить это дерьмо светиться при любых условиях…
– Ты победил? – воспринимая его ответ как шутку, спросил Комаров.
– Это не главное. – Титан пожал плечами. – Я могу жить и на дне…
– А как же авестийцы? – возмутился Саша.
– Они результат эксперимента. – Туркин развел руками. – Мне пришлось пожертвовать ими, чтобы избавиться от Правителя…
– Это неправильно, Турис, – с осуждением сказал Комаров. – Неправильно и жестоко.
– Для вечности – это мелочи, – сказал Туркин, неожиданно превращаясь в Правителя. – Теперь ты видишь, Бешеный Пес, что титаны больше, чем просто люди?!
– У вас сильнее выражены психические отклонения, – парировал Саша. – Твоя паранойя, Попов, яркий тому пример!
– Ты поймешь нас, красавчик. – Правитель трансформировался в Люсю, и девушка грустно улыбнулась. – Позже. Гораздо позже, но поймешь…
– Люсьен, ты же не с ними! Очнись! – Комаров закричал и проснулся.
Сердце его выпрыгивало из груди, а тело покрывал холодный пот.
– Капитан! – негромко позвал заботливый кибер-мозг. – Требуется помощь?
– Свет! – приказал Комаров, усаживаясь на постели. – И воды.
– Кошмары? – поинтересовался возникший у изголовья кровати Посредник. – Мне тоже иногда снятся кошмары…
– Разве ты нуждаешься в сне? – Саша сделал глоток из предложенного роботом-стюардом стакана.
– Это одно из минимума доступных мне развлечений, – подтвердил фантом. – Я же не робот. Пусть это всего лишь имитация человеческих потребностей, но она напоминает мне, кем я когда-то был… Ты знаешь, с годами я начинаю относиться к любой слабости все более трепетно. Ведь жизнь в киберпространстве отдаляет меня от мира людей и сносит к миру бездушных машин. Как айсберг к экватору… И под жаркими лучами информационного солнца я плавлюсь, теряю былой облик. Грустно, в общем.
– Айсберг, – повторил Саша и тяжело вздохнул. – Постой, на Авесте не было айсбергов. Откуда ты о них узнал?
– Из бесед с кибермозгом, – ответил Посредник. – Ведь это корабль титанов, а они по происхождению земляне. О твоей планете в памяти корабля есть масса интересных сведений. География, литература, техника, история… Разделов двести.
– Жаль, что я не успел их просмотреть, – заметил Комаров.
– Тебе надо закончить с трактатами, – напомнил Посредник. – До прибытия остается всего неделя.
– Так что сделал Зевс с титанами? – поинтересовался Саша.
– Сбросил их в Тартар, – с довольным видом ответил Посредник.
– Это хорошо. – Комаров допил воду и снова улегся. – Надеюсь, что в авестийском спектакле роль Зевса сыграл Туркин…
– Их останется гораздо больше, чем способен одолеть Турис, – качая головой, сказал Посредник. – Например, Ямата. Что, если он действительно поджидает тебя на выходе из гиперпространства?
– Вопрос на пять баллов, – зевая, ответил Саша. – Сколько я ни упрашивал кибермозг, менять маршрут он отказывается…
– Извините, капитан, – вмешался в их беседу корабль, – но я действительно не в силах что-либо изменить.
– Я тебя не виню, милая, – сказал Комаров и послал в потолок воздушный поцелуй.
В словах корабля слышались нотки искреннего раскаяния, и сердиться на умную посудину Саша был просто не в силах. К тому же новый капитан не стал обнов – лять параметры речевой программы, и кибермозг по-прежнему говорил женским голосом. На женщин Комаров не обижался никогда.
– Может быть, атакуем Ямату первыми? – предложил Посредник.
– Утром, – поворачиваясь на бок, ответил Саша. – Утром все обсудим, а пока давайте спать…
– Приятных снов, капитан, – пожелал кибермозг.
– Спокойной ночи, – поддержал его Посредник. «Титаны больше, чем просто люди», – вспомнилась засыпающему Саше фраза Правителя из последнего кошмара. «Ну что ж, на их самоуверенности мы и сыграем, – решил Комаров, засыпая. – Пока не знаю как, но сыграем… Больше-то, по сути, играть не на чем…»
Выход в обычное пространство оказался делом довольно коварным. Он ощущался не больше, чем движение минутной стрелки. Сначала на экране визуального обзора была надоевшая за долгие месяцы темнота, но через несколько минут откуда-то взялись звезды и два далеких диска. Побольше – мутный, бледно-голубой, и поменьше – серебристый. Комаров не мог смотреть на экран неотрывно и потому пропустил этот ключевой момент. Особого расстройства он не испытал. Не доверяя поисковым приборам космолета, он изо всех сил старался рассмотреть затаившийся где-то поблизости патруль титанов, но пока ничего не видел.
– Прямо по курсу восемнадцать боевых кораблей Совета Воинов, – подсказал кибермозг, рисуя над боевым компьютером объемную картинку.
Корабли дрейфовали в тени Луны, и увидеть их могли только приборы космолета. Саша забыл о простом экране и сосредоточился на виртуальной проекции.
– Авесту штурмовали двадцать, – заметил он.
– Количественный состав групп определяется сложностью задачи, – пояснил кибермозг. – Корабли противника легли на курс перехвата. Контакт через четыре минуты.
– Начать разгон для прыжка! – приказал Комаров. План в его голове пока так и не обрел отчетливой формы, но дальше раздумывать было некогда. Приходилось импровизировать.
– Конечный пункт? – уточнил корабль.
– Мы не будем прыгать! – ответил Саша. – Мне нужна дополнительная защита из силовых полей. Начни разгон так, чтобы это не бросалось в глаза противнику, – с минимального ускорения, – а когда они выстрелят, увеличь тягу насколько сможешь…
– Если противник откроет огонь, наш разгонный блок выйдет из строя, – предупредил кибермозг.
– Но вражеские корабли пострадают не меньше? – спросил Комаров.
– Скорее всего они лишатся боевых компьютеров и на время потеряют возможность развить полный ход, – ответил корабль.
– Что и требовалось доказать, – с удовлетворением заявил Саша. – Разгон!
– Точка торможения?
– Орбита планеты…
– Точка посадки?
– Озеро Байкал, остров Ольхон, если тебе о чем-то говорят эти названия.
