– Ставра забыл и Анику, – машинально поправил здоровяк, – хотя… Аники уже тоже нет, пал в битве у Протолчего брода. Троих богатырей в тот день потеряли.
– Слушай, – попытался уговорить поймавшего его крепыша Соловей, – отпусти меня. Если ты сам бунтарь, чего тебе с меня?
– Чего-чего, – неуверенно произнес детина, – ты разбойник. Я тебя все же сдам куда следует.
– Ты все равно свистульку сломал, кто я без нее?
– Вот это хороший вопрос. Кто ты без нее? Зато я знаю, кем ты был с ней. Знаешь, что это за свистулька-то такая?
– Оружие какое-то…
– Пфф… это Велес создал, поля расчищать от бурелома. А ты с ее помощью на людей кидался. Нехорошо.
– А простой народ грабить – хорошо?
– Тем более нехорошо.
– Раз нет у простых людей заступников, так я вызвался. Других-то не видно…
– Это ты мне брось, есть у простых людей заступники. Богатыри, стражники.
– Когда боярин крестьянскую девку порет, что-то не видать ни стражников, ни богатырей, – злобно бросил Соловей. – Когда купец три шкуры дерет с простого мужичья – придет ли им на помощь богатырь? А? Нет, сидят в теремах с князьями, мед-пиво пьют.
Здоровяк несколько смутился.
– Богатырь – он от врагов…
– Вот именно. А против богатеев-кровопийц – никого. Только я. Был.
– Тебя послушать – ты и вовсе хороший!
– Он экспроприатор, – снова мяукнул кто-то из-за пазухи.
– А вот это неправда! Я только с девками… а чтобы это… вот то, что он сказал, так не было такого! Кто там у тебя – кикимора?
– Кикимора, – буркнул крепыш, потуже запахивая полушубок, – нерусская она, вот и сыплет иностранными словами.
– А еще говорил – богатырь… Богатыри с нечистью не водятся.
– Ну, значит, не богатырь, – сдался здоровяк, – раскусил ты меня.
– Дедуктивно, – голос из-за пазухи звучал глухо.
– Так, ладно. – Детина встал с Соловушки, перестав придавливать того к земле. – Пойдешь пока со мной. А там посмотрим. Я тут недавно одного человека послушал. Он хоть и в черном, а говорит толково.
– Ты про пророка Андрея, что ли?
– Слышал про такого? – удивился здоровяк.
– Да кто же не слышал: вроде и правильно все говорит, а все равно – подчиняйтесь, мол, кровопийцам.
– Религия! Опиум! Для народа! – Изнутри ворота высунул морду черный как сажа кот, он глубоко дышал: видать, полушубок был запахнут слишком туго. Кот посмотрел на людей и продолжил уже увереннее: – Религия – мрак! Наука – свет!
– Не расстраивайся ты так. – Святогор ободрял приунывшего царя, как мог. – Чернигов быстро не возьмут, это серьезная крепость. А Илья помощь приведет, это я тебе точно говорю. Вот когда добрыничи подойдут, тогда мы весть берендеям пошлем, они тоже к городу приблизятся. Три или четыре конных полка, да еще каких… это грозная сила будет. Вот тогда войско осаждающих окажется в ловушке. Думаешь, они насмерть драться будут? Нет, они к нам все перейдут. Так что не спеши голову вешать, проигранная битва не означает проигранной войны. Мы еще себя покажем.
– Да я не о том печалюсь, – Мстислав покачался на стуле, – черниговцы на меня нехорошо смотрят после Путяты. Вроде и выполняют приказы, но без огонька, без задора.
– Сидение в осаде никому еще задора не добавляло.
– А я вот думаю, что дело в том, что я Путяту казнил. Но ведь я же правильно поступил, я знаю. Нельзя допускать, чтобы войско в палачей превращалось.
– Правильно, конечно.
– Да даже если бы это те же самые галичане были, – молодой царь, казалось, не слушал, – даже если бы… И то нельзя пленных казнить. А эти вообще были ни при чем. Они сдались на нашу милость, а здесь с ними так…
Святогор промолчал.
– А вот какой-нибудь Даниил просто дал бы своим воинам то, что им нужно, – заметил Мстислав.
– Даниил позволил бы, – согласился Святогор.
– Так кто тут прав? Я же прав. Но мне же и плохо.
– Расскажу я тебе одну историю, – Святогор присел рядом, – даже две истории.
– Про Даниила?
– Не перебивай, – нахмурился богатырь, – не про Даниила вовсе… хотя и про него тоже. Слушай. Однажды в Еуропах Королевство лилий вело войну. Бились они с полководцем, прозванным Черным принцем, что вел за собой воинство с британских островов. И вот так случилось, что принц этот разбил войско Королевства лилий и взял в плен множество воинов. За знать и рыцарей он назначил выкуп, а вот простых ратников всех перерезали – за крестьянина выкуп не получишь. У нас тоже был похожий случай. Тогда войска ордена попытались в новгородские земли сунуться, князь Александр собрал войско и дал им укорот.
– Это тот князь, которого впоследствии Невским прозвали?
– Да, именно он. У новгородцев традиционно купцы решают все, князь там всегда той силы не имеет, что в других княжествах. В Новгороде князь скорее воевода, чем властитель. Так вот он тоже взял множество врагов в плен. Только он рыцарей казнил да магистров, а простых ратников отпустил восвояси. Как думаешь, почему так?
– Наш правильно поступил: рыцари да магистры сознательно войной прут, а крестьянина из-под палки гонят.
– Они оба правильно поступили, но каждый исходил из своих обычаев. На закате, в Еуропах, превыше всего почитают выгоду, а на Руси – справедливость. Это и есть наша главная русская идея, чтобы справедливость всегда выше выгоды ценилась. На том стояло и стоять будет государство русское. Так что ты поступил правильно, по справедливости.
– Все равно на душе тяжко.
– Быть царем – это не только малину есть, – вздохнул Святогор, – привыкай.
Святогор отошел на кухню взять свежего клюквенного морса. Мстислав был хорошо тренированным воином, но даже он не успел среагировать, как быстро все произошло. Мелькнули какие-то тени, раздался сдавленный крик, звук удара. Не прошло и мгновения, как по полу катался какой-то клубок из тел. На шум прибежал Святогор с мечом на изготовку, но было уже поздно. Посреди палаты на каком-то чудовище сидел сверху богатырь Вольга.
– Что, стражник, зеваешь? – сердито бросил оборотник своему товарищу.
– Да это же бука! – не поверил своим глазам Святогор.
– Точно, – Вольга довольно смотрел на поверженного противника, – кто бы знал, что они еще существуют…
– Я баюна ждал, – Святогор был растерян, – собак множество приготовил, они чуют баюнов. Даже если околдовать, все равно голос подать успеют. А тут собаки молчали.
– Бука – не баюн, эти твари гораздо сильней. Собаки им не помеха. Помнишь, сколько они нам крови попортили?
– Да как не помнить…. Как же я так, опозорился…
Святогор выглядел совсем убитым.
– Я тоже его не заметил, – смягчился Вольга, – это хитрая и умная тварь, просто привычка у меня – незаметно возвращаться и наблюдать. Полезная привычка, уже не раз выручала. И вот сижу я, незаметная летучая мышка, под потолком, и краем глаза вижу неясную тень. И в забеге с чудищем, где призом была жизнь нашего царя, богатырь Вольга выходит победителем.
Чудовище все это время молчало, даже не пытаясь оказывать сопротивление.
– Ну что, чудо, – пришло время умирать! – Вольга занес кулак для удара.
– Подожди, – остановил богатыря Мстислав, – давай расспросим вначале, эти буки – они разумные?
– Более чем, – угрюмо буркнул Святогор; то, что он пропустил убийцу, его угнетало.
– Зачем бука полез в твердыню? Здесь опасно, здесь богатыри… – начал допрос молодой царь.
– Убить Мстислава, – равнодушно ответил бука, – по заданию галицкого князя Даниила.
– О как, – удивился Святогор, – человек дает указания буке. Низко же ты пал.
– Я последний из рода, – снова равнодушно ответил бука, – ниже уже не упасть.
– Заканчивай расспросы, – поторопил Вольга, – надо эту тварь прибить.
– Погоди, – снова остановил богатыря царь, – куда нам спешить?
– А чего тянуть? – удивился оборотник. – Раз – и все.
– У Даниила вон сколько чудищ, пусть и у нас будет. Помните, как один баюн нам смог навредить? Представьте, если за нас бука будет!
– И как ты его собираешься контролировать?
– Пока не знаю. А чем его Даниил прельстил?
– Чем тебя галичанин соблазнил, сознавайся! – Святогор несильно пнул сапогом поверженного противника.
– Золотом, – чудовище некоторое время помедлило, прежде чем ответить, – чем же еще.
– Золото можно и у нас получить, – обрадовался Мстислав.
– Не спеши, эти существа опасны.
– Не опаснее богатырей. Скажи, бука, будешь нам помогать?
– Конечно, почему нет, – легко согласилось чудовище.
– Никакого чувства верности, – разочарованно бросил Вольга.
– Это человеческие понятия, – пояснил бука, – я хочу жить, и я в ваших руках. С богатырем мне не совладать.
– И так же легко он предаст и нас.
