время тренировочного боя? Все остальное добавил мой разум, паникуя, и не позволяя сохранять разум или придумать план, да еще и измотав к ночи изрядно.
Даже сегодня в подвале…
Субъективно это было ужасно, да, но сколько вообще человек ежедневно умирает? Я не ужасаюсь, потому что не думаю об этом. В чем разница между караванщиком, которого пытали и убили разбойники на глухой дороге и тем человеком, которого убил Скримджой? Объективно – никакой. Субъективно – труп одного я просто видела, а второго – нет. Более того! Если бы я не ужаснулась, сдержала эмоции, и не стала бы бессмысленно орать на дроу, а вместо того, взвесила бы предоставленный мне выбор – тот второй человек не потерял бы язык.
Самые естественные чувства, считающиеся… добрыми, человечными могут навредить больше, чем расчетливое равнодушие.
Как такое может быть?
– Может. Не говоря уже о том, что такой подход не расстраивает нервную систему, что для мага особенно актуально, – кивнул эльф, и я только тут поняла, что рассуждала вслух, – у тебя гибкий разум, быстро приспосабливается, это полезное качество. Забавно. Кстати, ты бы сегодня вправду выпрыгнула из окна?
– Да, – нехотя протянула я, испытывая уже откровенный стыд за столь бездарную и непродуманную попытку.
А ведь можно было и вообще выпрыгнуть вместе, раскрыть крылья, подняться повыше и потребовать завершить игру. А не согласится, просто удерживать его в воздухе, пока у нас обоих не разожмутся руки, что могло бы сойти за несчастный случай, так как я до последнего пыталась бы удержать его в воздухе.
Вчерне, дыр куча – но чем не набросок плана?
– У тебя был план? – словно прочитал он мои мысли.
– В крайнем случае, хотела улететь.
Он усмехнулся, то ли поверил, то ли не поверил, но больше эту тему не затрагивал.
– Тот, кто учит тебя, как выживать, достоин восхищения, – эльф уселся в кресло и расслабленно откинулся на его спинку.
– Что ты имеешь в виду?
– Сядь, мы все равно пока беседуем.
Я опустилась во второе кресло напротив него и сделала глоток из бокала.
– Твое поведение, – снизошел до ответа дроу, – твоя реакция. Шок, растерянность, а потом ты берешь себя в руки. Значит, подобный поворот событий для тебя не в новинку. Значит, с тобой рядом просто должен быть кто-то, кто позволил тебе привыкнуть к такому, и помочь выжить в процессе. А так обычно поступает учитель. По крайней мере, у нас.
Я задумалась на миг, вспоминая, сколько всего со мной произошло за предыдущий год, и какую роль сыграл в этом всем Дэвлин Купер.
– Ты прав, – кивнула я, и в самом деле неожиданно успокаиваясь, – и если у меня не получится придумать, как мне от тебя избавиться, то он с тобой справится. То есть в самом худшем случае, моя задача-минимум: выжить до тех пор, пока меня не начнут искать и не найдут. А убить ты меня сейчас все равно не можешь.
Эльф звонко и мелодично рассмеялся.
– Браво! – воскликнул он. – Значит, я могу продолжать пробовать тебя на прочность и дальше. Это прекрасно!
– Где находится вход в твой город? – спросила я.
– Далеко отсюда, – махнул рукой Скримджой, – за Хребтом.
– Конкретнее.
– Выходов несколько, – усмехнулся темный эльф, – один ведет к океану, на южном берегу. Потрясающе красивый край, хотя и суровый, по сравнению с вашей Ойкуменой. Вторые врата на отрогах Хребта, а третьи закрыты. Они ведут к одному очень странному месту, оно называется Красный Замок. Магия древних. Кажется, во времена Империи в Ойкумене ее называли техномагией. Что?
Так, подберем челюсть, только бы не выдать себя.
Я знала о Красном Замке очень многое. С недавних пор, после череды странных событий он принадлежал мне. Значит, вот куда вела та запертая дверь в подвале. Именно Красный Замок давал мне возможность использовать телепорт. Что ж, теперь его совершенно точно нельзя показывать Скримджою. Что он может сделать, если узнает, что я владею по сути одной из дверей в его дом? Может, ничего. А может, закончит все игры, вынудит перенестись туда, будет пытать, пока я не передам древнюю крепость ему, а потом убьет. Вполне вероятный вариант. Я в подобном случае бы на его месте поступила именно так.
– Ничего, – пожатие плечами – самый нейтральный жест, – мне интересно все, связанное с техномагией.
– Сталкивалась? – немного удивился дроу.
«Умолчаниями и обобщениями, – посоветовал Лусус, – помнишь, как мы общались с контрразведчиками?»
– У меня, например, есть блуждающий череп, он работает именно на этих принципах, насколько я понимаю.
– Эти артефакты безобидны, но, к сожалению, практически бесполезны.
– У тебя есть, что спросить?
– Да ты вошла во вкус, ненаглядная! Хорошо. Что было самым страшным, что с тобой происходило за всю жизнь?
Он вытащил сигариллу из портсигара и предложил мне тоже угощаться. Я не возражала, сигарилла дает немного времени, чтобы подобрать слова.
– Однажды один демон пытался заглянуть в мое сознание и едва не убил этим. Это не просто пугает, ужас попросту лишает рассудка.
– Да ты умеешь развлекаться! – с веселым изумлением рассмеялся Скримджой. – Так вот почему ты не теряешь разум сейчас: ты уже общалась с демонами! Значит, придется придумать для тебя что-то посильнее… Чтобы пробирало.
– Какими именно заклинаниями ты владеешь? – проигнорировала я высказанную догадку.
– Наконец-то ты начала изучать противника, – кивнул он, выпуская облако вишневого дыма под потолок, – ты не возражаешь, если я расскажу тебе это вечером? Это очень долгий разговор, и думаю, сейчас тебе стоит зайти к Жанетт.
– Хорошо, – кивнула я, поднимаясь, – я обещала ей жемчужину, вылечить этот ожог. Ты расскажешь мне, как ей пользоваться?
– Ты вчера это видела, – пожал плечами дроу, – опускаешь в ванну с водой и ждешь, пока она станет совершенно черной.
– Так вчера это была жемчужина?
– Да, поэтому я о ней и вспомнил вообще.
Скримджой поставил бокал, затушил в пепельнице окурок и тоже поднялся на ноги. Он подошел поближе, а я заметила темно-красные пятна на бежевой ткани кресла. Значит, спина его еще кровоточила.
– Кажется, жемчужина нужна сейчас тебе самому, – проворчала я, снова против воли ощущая сочувствие, и изумляясь собственной бестолковости.
Вот только что решили же не поддаваться эмоциям, а вот поди ж ты! Дура ты, Крис, вот чисто по-женски – дура. Без обид.
– Ты про это? – он повернулся ко мне спиной, снова скинув рубаху и разведя руки в стороны.
Алые полосы на фоне кожи цвета эбенового дерева. Некоторые уже покрылись коркой, а из других все еще сочилась кровь. Я все так же ненавидела его. Просто мой дурацкий характер… И отвратительный металлический,
