с темно-зеленой листвой и золотым песком. Выложенные узорчатой плиткой дорожки внезапно выводили к резным уединенным беседкам, или к мраморным скамьям под небольшим фонарем, или к маленькому фонтану с питьевой водой, украшенному статуями морских животных. Все это парковое великолепие пошло мне бонусом, мы не договаривались с мастером Штольцем, но Архитектор, видимо, не смог остановиться в своем стремлении к прекрасному. Мы снова вышли к корпусам с ажурными балкончиками, опоясывающими здания галереями. Стены и колонны изукрашены резьбой, и кое-где я, кажется, видела вкрапление полудрагоценных камней – в глазу у сказочной птицы, в виде сердцевины цветка, или просто как часть геометрического узора. Архитектор, хитро улыбаясь, позвал меня посмотреть холл главного корпуса. Там меня ожидал сюрприз: огромное мозаичное панно во всю стену, изображающее вырывающегося из волн морского змея. Каждая капля воды, каждая чешуйка искрилась собственным цветом и блеском. Неистово бьющий по воде хвост, изогнутая тонкая шея, оскаленные в ярости клыки – все это потрясающе переливалось и казалось живым…
Стоп, почему – змей?! И только тут я вспомнила, как в начале строительства дварфы пытали меня по всем деталям, и в конце я только отмахивалась уже от них, не вникая в детали. Поэтому на вопрос о названии ляпнула – да хоть «морской змей».
«Да уж, кажется строителям надо доплатить, это, конечно их собственная инициатива, но оно того стоило».
«Согласна. Деньги мы где-нибудь достанем, а вот второго такого шедевра я нигде не найду. Надо тему с бургомистром обсудить – сколько?»
У дварфов есть одна волшебная черта – они прекрасно умеют высасывать мозг разными дурацкими подробностями. И ты перестаешь задумываться о том, о чем не стоит думать.
Я выразила почтенному мастеру свой искрений восторг, от чего тот засветился, как золотая монета. Оставалось еще несколько дней на завершение, потом разобраться с мебелью и персоналом и все – можно открываться. Заодно я познакомилась с управляющим, которого присоветовал мне тот же Идальго, отрекомендовав, как умного и надежного человека. Управляющий носил имя Мэтис, был высок, худ, по возрасту равенствовал с бургомистром и весьма мне понравился как манерами, так и разумностью предложений по обустройству. Мы посмотрели смету по мебели и обстановке, потом такую же по продуктам на первый месяц (благо, холодильное помещение приглашенный для этой работы маг оборудовал заклинанием замедления времени, а не только холода, содрал, кстати, сто золотых), и я оставила свою недостающую подпись. После этого настал черед списка служащих, количеством в шестьдесят два человека, каждого их которых Мэтис кратко охарактеризовал исключительно по памяти и пояснив обязанности и размер жалования. Дальше шла ведомость с бронью мест. Оказалось, что практически все уже забито на ближайший после открытия месяц!
– Не поняла, – изумилась я, – это как так вышло?
– Позвольте мне немного рассказать вам о… слухах, мэтресса, – мягко улыбнулся мой управляющий.
– Да, господин Мэтис?
– Видите ли, вы так поспешно уехали из Дайсара, что это не могло не породить различных домыслов. Кроме того, это произошло после вашей помолвки с сыном одного из могущественнейших людей всех семи королевств, герцога…
– Что?! – изумилась я, прерывая его. – Какой помолвки?!
– Тайной, разумеется, – еще шире усмехнулся мой собеседник, – после чего, на вас обратил внимание какой-то некромант, однако, вы не пожелали изменять своему возлюбленному и тогда он наслал на вас проклятие, из-за которого вы вынуждены были уехать на край света, чтобы не подвергать опасности ни виконта, ни ваших родных. Нашелся какой-то человек, уверяющий, что видел, как на вас напали мертвецы прямо в столице, на Медной улице…
«Ой, ё… Банда Хрипатого!»
– Что-то еще? – слабо поинтересовалась я.
– Когда виконт провожал вас в дорогу, слишком многие видели коробочку с кольцом…
– Да все совсем не так было!
– Здесь вас тоже нашел ваш враг, и тут пришлось успокаивать целое поднятое им кладбище. Кстати, в процессе вы спасли двух студентов магической академии, которые теперь в восторге рассказывают об этом любому заинтересовавшемуся.
«Вилен и Харл…»
– Теперь злодей прислал мелких демонов сторожить вас, и не позволяет вам покидать Дай-Пивка, пока вы не согласитесь быть с ним. И вы решили в память о своей великой любви и самопожертвовании построить тут невероятной красоты дворец с возможностью проводить чудесные омолаживающие процедуры, чтобы, затерявшись среди гостей, тайно от некроманта встречаться с возлюбленным. Кстати, каждый здесь закуток парка – это символ какой-то из ваших встреч с виконтом. Вон та беседка в честь вашего знакомства, видите два медальона из мрамора с черными профилями мужчины и женщины, это «Беседка счастливых встреч». А, например, вон тот фонтан, где наверху охотник поднимает вверх руки, а на краю чаши убегающая лань? Это символ вашей жертвы, вы согласились на изгнание, чтобы не подвергать любимого опасности, ну то есть, вы – это лань.
– Откуда, – борясь с желанием материться в голос, простонала я, – кто-то может знать про статуи в этом мертвячьем парке?!
– В этом виноват маэстро Филличио, – развел руками Мэтис, пока я окончательно теряла дар речи, – его вдохновила эта история, и теперь он сочиняет пьесу по ее мотивам. Вас в ней, кстати, зовут Серена.
– Потрясающе, – прошипела я.
– Маэстро настаивает, что декорации должны передавать вложенную вами душу, поэтому он купил альбом с эскизами парковых композиций.
– У кого??
– У ваших друзей, – признался Мэтис, – чуть больше недели назад. Мэтр Купер и господин Бреннон. Собственно, господину Бреннону эта идея в голову и пришла.
– Светлые боги… Я его убью.
– Пока мэтр проверял работу мага по созданию холодильной камеры, господин Бреннон собрал рисунки и снабдил их подписями, вроде тех с беседкой и фонтаном. Надо сказать, фантазия у него… богатая и если мне будет позволено использовать это слово…
– Больная?
– Скандальная. Теперь с этого альбома сняты копии, и они ходят по салонам столицы. Стало модно сочинять стихи к отдельным рисункам, знаете ли.
– Я все-таки его убью…
– Вот чек от маэстро, взгляните.
Я поперхнулась, увидев цифру.
– Это что?! Это за альбом простой такие деньги?
– Нет, еще с патентом, что никто больше не имеет права воспроизводить элементы этого парка в качестве декораций без небольшого отчисления маэстро.
– Но скамейки и фонтаны, их форма… Да под это можно будет подвести половину декораций в театрах!
– Именно за эту идею господина Бреннона он и заплатил столько. Кстати, поэтому дварфы не требуют денег за панно и парк – денег маэстро им хватило с лихвой, еще и на резьбу на стенах осталось. Ну и с каждой отсуженной выплаты маэстро пять процентов пойдет на счет господину Бреннону. Зато он подписал бумагу на право
