сделал ровно то, что максимально приближало его к смерти. Но это было потом. А сейчас…
Сейчас небо расчертили дымные следы – стреляли подожженными камнями, только не известно откуда. Один из булыжников упал на здание – грохот сотряс землю до основания, фонтан пламени и пыли разбросал вокруг камни и доски, клубы дыма и горящие части человеческих тел, в мгновение ока превратив упорядоченную постройку в беспорядочную кучу камней, одновременно лишив Альфонсо слуха. Пыльное облако вихревой волной ударило по нему, забравшись в нос и горло для того, чтобы начать раздирать их изнутри.
Камни продолжали сыпаться: взлетали вверх машины, дырявились дороги, пропадали в огне и дыму, комья грязи и свист закрыли от оторопевшего Альфонсо все, что он не хотел видеть.
Не надолго, правда.
По изувеченным улицам бежали люди – солдаты – это Альфонсо уже знал, не знал только, что за железки у них в руках. С диким ревом за ними неслись железные машины с огромными палками, торчащими из смешного нароста наверху; Альфонсо узнал их, такие же они видели в Лесу с Лилией и Гнилым пузом, и старались обойти их подальше. Но те были мертвые, а эти шевелились, бежали, воняя дымом.
– Воздух!! – крикнул кто-то из солдат и все солдаты упали на землю. Без звукового сопровождения,которое пробивалось сквозь гул едва -едва, огненный смерч не был таким эффектным, однако возникнув внезапно прямо в середине отряда солдат, разбросал их, уже не целых, в разные стороны как тряпки. Альфонсо отбросило в фойе больницы, сверху засыпало битым стеклом и штукатуркой, еще и стукнуло по голове чьей то оторванной рукой. Очнулся он тут же, сел, потерянный, тупо посмотрел на дорогу перед больницей – отряд солдат просто разорвало на куски, которые горели мерзким дымом; горела и одна из машин, чем удивила оглушенного и потерянного Альфонсо – как может гореть железо? Именно эта больная мысль занимала его все время, пока он полз по осколкам вглубь больницы, почему то считая, что там безопаснее. Потом кто- то его начал трепать, попытался поднять на ноги, сквозь бесконечный гул в ушах пробился голос Вильгельма:
–…мать твою, какого ты не убежал в убежище!!?
– Что это? Что это такое? – бормотал Альфонсо, чувствуя кровь на губах. Его куда то тащили за рукав куртки, что то кричали, но бешеной пляской в голове у Альфонсо кружилась только одна целая мысль: боги хотят его покарать за богохульство.
Вильгельм заорал, очевидно, напрягая всю мощь своего голоса:
– Артобстрел!!! Бежим, сейчас будет наступление!!!
А потом он крикнул:
– Поздно!
Раздался треск, снова что-то грохнуло, только тише, чем падение камней. Железные машины с длинными палками снова понеслись по улице, только с другой стороны; не останавливаясь, перемешивая в консистентную массу тела мертвых солдат, изрыгали они палками огонь, оставляя за собой две широких кроваво–красных полосы из внутренностей погибших.
– Танки, – сказал Вильгельм, – быстрее, прячемся…
И он потащил Альфонсо за собой, а тот потащился, поскольку в этом хаосе адского шума перестал соображать, что происходит-мозг жаждал одного: забиться куда нибудь в щель, спрятаться, да хоть сквозь землю провалиться.
– Арбалет, – вскрикнул Альфонсо, – мне нужен арбалет. Танк можно пробить из арбалета?
– С ума сошел? – Вильгельм даже остановился на миг, а потом нервно рассмеялся, – его из РПГ не всегда пробьешь…
Стоило ли смотреть в бешенные глаза Альфонсо, видеть его трясущиеся руки, посеченное осколками лицо, чтобы спрашивать его о безумии? Мысли его смешались в кашу, которая не могла предложить ничего путного, кроме отчаянной агонии перед смертью. Вильгельм уверенно тащил Альфонсо куда то, а тот даже не соображал, куда, он думал только об одном: если бы танки появились перед ним до того, как он увидел хотя бы комбайн, он умер бы от страха. И тут Альфонсо захихикал мерзким, даже для него самого, смешком.
– Ты чего? – спросил Вильгельм.
– Мне бы один танк при осаде замка в Ливании. Я бы весь Эгибетуз освободил.
– Если бы солярки хватило, – Вильгельм тоже засмеялся как слабоумный дурачок.
Они оба спустились в убежище, где уже сидели остальные жители городка. Темный подвал с красной лампочкой был оплотом безопасности: звуки войны доходили сюда только в виде глухого гула, периодически сверху сыпалась земля, как раз тогда, когда медсестра начала раздавать кофе.
– Oh, just in time, – сердито буркнул главврач, но чашечку взял – от очередного взрыва в нее насыпалось немного земли и главврач выругался.
– Sorry, John, no vodka, – язвительно и нервно ответила медсестра Лиззи. Альфонсо она тоже протянула стаканчик; тот кофе не любил никогда, но прикосновение чего то теплого и аромат, хочешь не хочешь, а все же на подсознании связанный с уютом, напомнил ему, что мир – не только смертельно грохающая бойня, а еще и кофе.
– А ты, Вильгельм, разве не должен воевать идти? – спросил Альфонсо.
– Я кандидат исторических наук, а не солдат.
– А, – Альфонсо не знал, что значит «кандидат», но спрашивать не стал, – у нас при осаде крепости все воевали, даже бабы.
– Ну хочешь, иди.
– К черту! Когда я бился с врагом, я хотя бы его видел! Когда мне в голову летели камни, я хотя бы знал, откуда они. Катилась бы она, ваша цивилизация, с такими войнами.
Вильгельм рассмеялся. Подвал содрогнулся, Альфонсо тоже, но, поскольку, больше никто не проявил признаков страха, даже бабы, то постарался сохранить невозмутимость.
– Это – не война. Это – локальный конфликт между двумя кое-как вооруженными бандами. У нас даже бомбардировщиков нет. Даже ядерного оружия, не говоря уже о термоядерном…
Только позже, уже после стычки, выйдя на разрушенные, облизанные огнем и исковерканные разрушением улицы городка, Альфонсо вспомнил ту огромную воронку, мимо которой они проходили с Феликсом. Он не верил Вильгельму – мощь такой силы не могла быть доступна простым людям, не должна быть доступна, но в глубине души его уже начал зарождаться страх, похуже религиозного.
– Это не тот Волшебный город, который я искал, – думал он, лежа на своей кровати в больнице. Звенело в ушах, стекол в его палате не было, а потому жужжали комары, но это были маленькие, жалкие заморыши, по сравнению с Лесными насекомыми.
Зверюга смотрела на Альфонсо своими злыми, квадратными глазищами и неотрывно следила за каждым его движением. Да, она была неподвижна, внешне, спокойна, но внутренне напряжена, глухо рокотала и готовилась к атаке…
Вильгельм знал Альфонсо уже слишком долго, чтобы не заметить его замешательство и не рассмеяться:
–Да, ладно, садись, она тебя не покусает.
Альфонсо это знал, как знал и то, что зверюга вообще не живая, ему это объяснили, но объясните теперь это подсознанию, которое выбросило в кровь адреналин, разогнало сердце и мнения обладателя данного организма не спросило. Да Альфонсо все это знал, но все равно ехал в машине
