– может?
– Теоретически.
Вот достало меня за сегодня это слово, не пересказать как.
– А ты что, следишь за мной? Откуда ты вообще про мистика знаешь?
А он только расхохотался, снова топя меня в мертвячьей ванне и разглагольствуя о пригляде за удачными вложениями. Сволочь он все-таки.
Салли и пара стражников нашли меня, лежащей на том самом пустыре. Я была снова в сознании, но все еще мутило так, что я не могла даже шевельнуться, кровь едва сочилась, в голове гудело как после страшнейшего похмелья. А еще проклятая слабость и поднимающаяся из-за ожога и принудительного пирсинга температура. Маловато дроу полоскал меня в метафизической крови.
Мистик всплеснул руками, велел немедленно нести полумертвую тушку в храм Маахве, и стражники послушались парня безропотно.
– У тебя получилось, – заглядывая мне в лицо, повторял Салли, идя рядом с носилками и все норовя потрогать мой лоб, – огонь погас, теперь все будет хорошо. Это было потрясающе!
– Дай… мне… гоблина… – что же язык-то так заплетается? Ведь самое время просить «все что угодно», пока парень под таким впечатлением.
– Кажется, мэтрессе совсем плохо, – проговорил с сожалением один из тех, кто тащил мои носилки.
– Если бы! – фыркнул мистик. – Ей понадобился Тэрьен, знаете такого?
– Это чудовище?! Зачем?
Салли посмотрел на меня, головой покачал и все-таки сдался. Сегодня я его дожимала вчистую.
– Она готовит лекарство от чумы. Я почти уверен, что оно поможет, но ей нужен подопытный для испытания. Говорит, что гоблин подойдет идеально.
Мужчины переглянулись.
– Вы, правда, полагаете, что лекарство поможет, мистрэ?
– Да, – отмахнулся Салли устало и нервно.
– Гоблин… – полумертвым голосом провыла я.
– У тебя навязчивая идея!
– Да как же она работать сможет? – изумился тот, что шел позади и видел меня.
– Вы ее плохо знаете, – фыркнул мистрэ, успевший сегодня получить годовую дозу адреналина, от чего его изрядно трясло,– если я не ошибаюсь, она только что выгнала отсюда какого-то демона.
– Демона?!
Салли даже не стал отвечать, только плечом раздраженно дернул, идем, мол.
– Будет вам гоблин, – тихо проговорил тот, что шел впереди, чуть обернувшись через плечо, – в том здании, у которого только начинала крыша тлеть живу я с женой и двумя дочерями. А мой тесть – комендант тюрьмы. Не знаю, жизнь вы им спасли, или только наше имущество, но гоблина я вам притащу.
Это была невероятная удача. Это стоило того, чтобы поваляться в полуобморочном состоянии и пострадать от ожогов.
«Какая удача? – фыркнул Шепот. – Геомантия опять, недаром мы что-то чувствовали, когда этого Тэрьена увидели впервые».
«Бедолага…» – протянул Лусус с жалостью.
В храме Салли принялся за работу по специальности – молился об исцелении. Видимо, он и вправду был хорошим мистиком, вся фигура его засветилась золотом, а мне сразу стало легче. Я валялась на лавке и рассматривала отделанный светлым деревом потолок. Есть ли более приятное ощущение, чем когда у тебя что-то перестает болеть? Ожог побледнел, жар спадал, зато вместо него волнами накатывала смертельная усталость.
– Все, – проговорил мистик, подходя ко мне, – даже щеки порозовели, поспишь в храме сегодня?
Попытка сесть увенчалась успехом со второго раза – уже неплохо.
– Нет, я к себе. В гильдию, а то потеряют. Спасибо тебе, Салли, у тебя настоящий талант.
– Мне?! – он всплеснул руками, но потом запал кончился, все-таки мистрэ тоже сильно умотался и перенервничал. – Да брось. Это ты сегодня почетный пожарник. Безрассудный, но героический.
Салли улыбнулся мне, а я ему.
– Пойду я.
– Тогда я тебя провожу хотя бы до ворот. Только тебе стоит переодеться. В темноте и неразберихе твоя одежда не слишком бросается в глаза своей необычностью, но не думаю, что стоит продолжать в том же духе.
Я засунула плащ в безразмерный мешок, подумала и кинула туда же майку, заменив ее широкой белой рубахой. Сил переодевать штаны и тяжелые шнурованные ботинки уже не было.
– Салли, раз уж я здесь, сделай одолжение. Узнай, как там Георг?
– Надеюсь, ему стало лучше, – покачал головой целомудренно отвернувшийся мистик и покинул центральную комнату храма.
Значит, можно полежать тут еще буквально минутку. Закрыть глаза и сосредоточиться на собственном дыхании, случая, как ровнее и спокойнее стучит сердце, как меркнет и исчезает боль в виске, а пробивающиеся из внешнего мира свет и звук перестают быть формой пытки. По щекам побежали тоненькие дорожки соленой влаги, это нервная система пыталась сбросить напряжение. Так. Терпим до своей комнаты. Нехрен реветь у кого-то на глазах. До своей кровати доберемся, залезем с головой под одеяло, и вот там – можно.
Мистрэ Клиф вернулся через пару минут, лицо его было бледным.
– Ты только лежи, – начал он, а я уже понимала, что именно он хочет сказать.
– Георг?
– Прости.
– Что?!
– Мы сделали все, что могли. У него была предрасположенность.
Я заставила себя сесть на лавке и потерла лицо здоровой ладонью. Будто бы я была дварфийской механической игрушкой, и кто-то выдернул из меня пружину. «У вас не будет более верного и преданного друга…»
Мертвяки! Да что ж за паскудство-то!
– Когда он умер? – это вообще голос или шорох листьев?
– Часа три назад. Он не мучился. Ему дали успокоительное, и он просто не проснулся.
Я должна была хотя бы попрощаться. Я же обещала ему, что все будет хорошо.
– Кто-то должен сказать Леонарду.
– Я надеялся, что это сделаешь ты, – признался Салли со вздохом, – все-таки, ты знаешь его лучше.
– Только не сегодня. Где тело?
– В подвале, на леднике.
– Не сжигайте его завтра, хорошо? Могут возникнуть какие-то юридические вопросы. Он был очень знатным дворянином в Дайсе.
Салли кивнул, закинул мою здоровую руку себе на плечо, и, поддерживая за талию, побрел со мной к воротам храмового парка. Я просто пыталась не думать о лежащем на льду черноглазом парне. Самом адекватном изо всех моих спутников в этой мертвячьей поездке. Что ж, теперь у действительно меня появилась весьма серьезная мотивация найти виновного. По крайней мере – приложить к этому все усилия.
– Мне почему-то кажется, что ты не выглядишь шокированной, – заметил мистрэ Клифф, искоса на меня поглядывая, и не понимая, каких усилий стоит мне сейчас не разреветься.
– Я не в шоке. Просто очень устала, расстроена и до смерти хочу спать.
– Это был самый сумасшедший день в моей жизни, – продолжал размышлять не менее измученный мистик, – даже при всем том, что в последнее время происходит в городе. Как ты-то справляешься?
– Добро пожаловать в мой мир.
– Часто такое у тебя?
– Бывает. Под дворец со мной полезешь?
Он тихо рассмеялся. Слезы полились из
