кончик длинного носа.
– Пойдем через вуаль, по теням. Днем, конечно, это совершенно ненадежно, но лучше, чем ничего.
– Вуаль? – сощурил глаза Тэрьен. – Магия темных эльфов? У тебя?
– А-а-а, долгая история, – отмахнулась я.
Потом отперла замок выданным мне магами ключом, и мы двинулись, перебегая от тени к тени. Ладонь гоблина была крепкой, а кожа на пальцах на удивление тонкой и мягкой. Странно. Хотя, если он вор, ему просто необходимы чувствительные пальцы.
Выдохнула я только когда заперла изнутри дверь в свою комнату. Не хватало еще кому-то увидеть тут моего… гостя. А тот осмотрелся немного и первым делом вскрыл замки на цепях стащенной со стола вилкой, даже не погнув последнюю. Это не составило для него никаких трудностей. И верно, вор.
А потом гоблин полез плескаться в ванну. Даже не удосужившись закрыть дверь.
– Я, кстати, не знаю твоего имени, благодетельница, – полюбопытствовал он, перекрикивая плеск воды.
– Крис.
– Ого! Да это судьба!
– В смысле?
Он забулькал, будто прополаскивал горло.
– Крис – нож такой есть, знаешь? Обожаю ножи. Больше всего в жизни.
– А ты, правда – убийца?
– Ага, – жизнерадостно согласился он, – а еще вор, лазутчик и прекра-а-ас-с-сно разбираюсь в ядах и взрывчатых веществах.
– Серьезно? – удивилась я, тоже посвятившая ядам и противоядиям не один семестр в Академии.
Пока мы болтали через открытую дверь, обсуждая тонкости определения причины отравления в криминалистике, до меня дошло, чем именно мне так понравился Тэрьен. Последнее время меня окружали только нормальные люди, а гоблин больше напоминал моих друзей. Мне казалось, будто бы я снова не одна.
Он вышел из ванной, завернутый в мое же полотенце веселенькой расцветки, уселся за стол и принялся методично уничтожать еду.
– Поешь тоже, – ткнул он пальцем с черным ногтем в тарелку с ветчиной, – когда есть возможность, надо набивать брюхо и высыпаться как следует. Я бы отвел тебя сегодня, но боюсь, пока я немного истощен.
Его правда. Тэрьен орудовал вилкой с таким аппетитом, что мне тоже невольно захотелось. Когда же гость обнаружил у меня сигариллы, восторгу его и вовсе не было предела.
– Сколько сидел во всяких темницах, больше всего не хватает табака. А чего он у тебя, вишневый что ли? Эх… Ладно, сойдет.
Он затянулся с таким наслаждением, что я тоже закурила. Сидели вот так оба-двое, разглядывали друг друга, да кольца дыма вверх пускали.
– А как же нормальная еда?
– Да чего еда, в дополнение к тому, что дают, я еще крыс ем. Нормально, белок.
– Бр-р.
– Не пробовала? Они вполне съедобные. Слушай, – желтые раскосые глаза уставились на меня, – а ты совсем древняя что ли?
– В смысле? – не поняла я.
– Ну, ты – эльф, а никакого высокомерия нет. Никаких этих «мы – высшая раса», «а вы все тут ваще никто». Вещички у тебя интересные, я вижу. Демона и некрочумы не боишься, на род моих занятий тебе плевать. Куришь, вон. Да и вуаль – магия дроу. А столкнуться с ними, скорее всего, можно было, когда ваши с ними воевали. Короче, такими долбанутыми на башку ваш брат становится после пяти – шести тысяч лет. Вот я и спрашиваю, ты из перворожденных?
Я расхохоталась.
– Не угадал вообще. Мне тридцати лет еще нет. Я эльф на четверть, а то, что так выгляжу – это стечение обстоятельств.
Тэрьен талантливо изобразил отваливающуюся челюсть.
– Так мне что, с ребенком нужно возиться? Вот это я попал…
– Не хами, – фыркнула я, ничуть, впрочем, не обижаясь.
– Я не хамлю, я вообще очень воспитанный! У нас в степях знаешь, какой способ передачи манер от поколения к поколению считается лучшим?
– И какой же?
– Подзатыльник.
– И тебя так же растили?
– Нет, меня по-другому. Ложь, угрозы, шантаж, в основном.
Пару минут мы молча мерили друг друга взглядами, а потом оба прыснули со смеху.
– Слушай, а у тебя есть эта штука… как вы называете? Синдром Геллера?
– Фактор. Угадал, есть. А что?
Гоблин смотрел чуть задумчиво.
– А в семье ты не старшая, случайно? А не, неправильно спросил. У кого старше тебя с кровью эльфов еще есть этот синдром… фактор?
Я подумала, припоминая разговор с папенькой: вы с Еленой в меня, а Француаза в маменьку.
– Только младшая сестра.
– Ага, – он еще затянулся, разглядывая меня повнимательнее.
– Что?– я не выдержала первая, когда пауза затянулась.
– Значит только вы с младшей сестрой – законные наследники вашего эльфийского предка.
– Почему? – не поняла я.
– Потому что у всех эльфов есть аналог этого Геллера – легкомыслие и некая инфантильность – единственный способ для бессмертного, но телесного существа, какими являются эльфы, сохранить рассудок. Поэтому я и принял тебя за перворожденную. То есть ты для своих предков «скорее эльф». Имей в виду, может когда-нибудь воспользуешься! Говорят сокровищ в эльфийских лесах… – гоблин глумливо присвистнул, не закончив фразу.
– Прощупываешь, не с эльфами ли я уже?
– Ага, – признался он.
– И зачем?
– Хочу понять, с кем я все-таки имею дело.
Хотелось бы и мне это понимать, но в злых желтых глазах полоскалась только насмешка. Впрочем, эмпатия подсказывала, что гоблину я скорее нравлюсь, чем наоборот. Ну и определенно, его забавляет сама ситуация.
– Значит, ты намереваешься вломиться в логово демона? – продолжил Тэрьен после паузы. – А зачем, если не секрет? Я вот тут посидел, расслабился и внезапно осознал, как сильно хочу жить. Не, сделка есть сделка, без базара. Но хотелось бы знать, ради чего я собираюсь совать башку в петлю в этот раз?
– Мы не собираемся с ним прямо вот встречаться лицом к лицу, – покачала я головой, присоединяясь к трапезе, – так, понаблюдать за его имуществом. Может, украсть чего выйдет, если сильно повезет. Это, вроде, как раз по твоей части.
– Что, например? – прямо спросил зеленокожий собеседник.
– Артефакт, – неуверенно проговорила я, – или устройство… но это так, опционально, основная задача – опознать демона и вернуться живыми.
– В смысле как – опознать?
– Он в сосуде. А у меня как раз для этого талисман есть. Кажется, каких-то змеепоклонников.
Тэрьен весьма недоверчиво изогнул бровь.
– Стигийцев? Так. Расскажи-ка мне все поподробнее, глядишь, чего умного вдвоем насоображаем, – попросил зеленый, и я ничтоже сумняшеся выложила ему все: и про лекарство, и про демонов, и про просьбу Феникса, и про некрочуму, и про траммо, и про все мои подозрения.
Он вовсю работал челюстями, но и слушал очень внимательно, ни разу не перебив.
– Ну, что боги не вмешиваются – это ни о чем не говорит, – флегматично пожал собеседник оливковыми плечами, – это вообще нормально для них – окружить
