не спрашивай сейчас, нафига мне это, лады?
Я чуть сжала его ладонь, испытав детскую, непрошенную благодарность, и мы двинулись дальше.
– Куда мы теперь?
– До вечера в какую-нибудь подворотню. Берлогу свою я по дню светить не хочу, да и еще к одному камраду заглянуть надо по сумеркам. Потерпишь неудобства, благодетельница?
Что тут скажешь? Наверное, ему виднее, что делать сейчас, а на меня напала апатия. Мутная история, мутный демон, мутная болезнь. Как же все это надоело.
– А скажи-ка мне еще, а что это за свисток у тебя такой? – проявил любопытство Тэрьен, прячась поглубже в капюшон.
– Понятия не имею, подарили.
– Артефакт?
– Угу.
– А делает что?
– Да так… Стекла бьет.
– У-у-у! Полезная вещь, аж зависть берет.
– Ну, пригодился же вот…
– Надо потом поэкспериментировать что ли? Наверняка же мощная крутая штука с такой-то побочкой!
Посидели в небольшом городском парке возле реки, забившись в самый его угол и спрятавшись под маленьким навесом, прибитым к дереву – что-то вроде большущей кормушки для птиц в непогоду. Я от нечего делать рассказала всю историю наших с Лео взаимоотношений. Гоблин оказался отличным слушателем. Ближе к десяти вечера двинулись дальше. Дождь еще усилился, превратившись в ливень, я куталась в плащ и снова мысленно благодарила Эрика за броню. Хотя в ботинках все равно уже изрядно хлюпало.
Где-то ближе к вечеру через зеркало со мной связалась Тай. Подруга была хмурая и говорила коротко. Она в гильдии (под предлогом поиска архимага с сообщением от главы конторы) видела своими глазами комнату с огромной картой Аргентерии, какие-то отметки заклинаниями на ней, и человек двадцать, что-то химичивших в смысле следящих чар. Потом ее заметили и вежливо так выставили. Ледяная графиня предложила мне затаиться где-то в безопасном месте и пережидать, а потом еще минут пять терзала навязчивыми вопросами о Лео, ответов на которые у меня не было.
Беседа оставила привкус горечи во рту и желание добраться до мэтра Ллойда и потрепать хорошенько за бороду. Похоже, Тэрьен-то был прав в своих предположениях.
В одной подворотне мы свернули к какой-то неприметной двери. Гоблин аккуратно приоткрыл ее, отпуская мою руку. Вуаль спала, и мы оказались в маленькой конторке, за которой сидел немолодой респектабельного вида мужчина в очках-полумесяцах. Он уставился на Тэрьена, на меня, и челюсть его отпала.
– Чтоб меня…
– Здорово, Кречет.
– Чтоб меня…
– Я за своими шмотками, надеюсь, ты их еще не пропил?
Мужчина очнулся.
– Ты – больной?! Ты в курсе – кого похитил?
– Я? – изумился уже гоблин.
– Да прямо перед вами заходили люди от Сиплого с портретом. Ты ее из гильдии магов вытащил? Ее полгорода будет искать через час!
– Меня? – не поняла уже я.
– Ты чет попутал, – покачал головой зеленокожий, по-хозяйски откидывая крышку большого, обитого металлическими полосами сундука, и принимаясь доставать какие-то вещи, – это она вытащила меня из тюрьмы.
Кречет протер очки несвежим платком и снова надел их.
– Только ради нашей дружбы, Тэрьен. У Сиплого какой-то новый партнер. Походу откуда-то из какого-то сателлита, он дал ему людей, чтобы защитить территорию. Ты в курсе, что тут случилось сегодня?
– Местами.
– Жуткие люди. Они, я так понял, заявились в гильдию за ней вот, никого не нашли, зато узнали про тебя. Теперь за эту живую эльфийку награда нехилая. Десятка.
– Ничего не понимаю, – покачала я головой.
– А этот твой Леонард мог ввязаться? – спросил гоблин. – Дал бабла Сиплому, чтобы тот нанял новых людей из какого-то сателлита, да снаряжения подкинул.
– Зачем ему это?
– Ты ж говоришь, он хочет вернуться героем? А значит, ему нужно взять город под хоть какой-то контроль и разобраться с траммо. Переправить сюда людей контрабандой, и не дать тебе слишком много увидеть. Как думаешь, он – рисковый парень? Хватит у него соображалки на такой шаг?
– Кто такой Леонард? – осторожно поинтересовался Кречет, как бы между делом.
– Не суть, – отмахнулся от него зеленокожий, – ну как? Вписывается в картину, благодетельница?
– Вообще-то логично, – признала я, – но только это не его почерк. Он же хотел уехать из Аргентерии.
– Он хотел, чтобы уехала ты, – поправил Тэрьен, – например, чтобы избавиться от свидетеля. Он один не смог бы со мной справиться, поэтому вроде как ушел, а сам потом прислал людей в гильдию после вашей ссоры. А мы от них свалили. Ну? Складывается?
Я кивнула. За рабочую версию вполне сойдет, ничем не хуже других. Кому в Аргентерии я могу быть нужна, кроме Вердана, Сама и Лео? Во-от. А заварушка, про которую он сказал… так и придумать ведь мог, чтоб напугать меня. Кому тут можно вообще верить-то?
Гоблин хмыкнул, нацепил странную ременную конструкцию с несколькими ножнами.
– Все, я готов. Кречет, ты нас не видел, понял? А то я ж вернусь.
Мужчина только махнул на нас рукой, и мы выскользнули в темноту.
Дальнейшая дорога заняла совсем немного времени: Тэрьен свернул в арку одного из домов, во дворе спустился на несколько ступенек к неприметной двери, обитой темным металлом, и отпер ее.
– Прошу! Вот мы и на месте, – он закрыл за мной дверь и задвинул тяжелый засов.
Полуподвальное помещение оказалось на удивление уютным: маленькая комната с камином, небольшая кухня и вполне приличная ванная. Возле камина, наполовину утопленного в стене на полу, расстелена здоровенная мохнатая шкура бурого цвета, и больше всего мне хотелось растянуться на ней. Снять мокрую обувь и одежду, завернуться в одеяло, открыть бутылку вина и смотреть на огонь. Чтобы никуда не нужно было торопиться, чтобы никто не пытался убить, и никаких зомби поблизости. Боги, да у нее ворс – в длину моей ладони толщиной!
– Как тебе берлога? – полюбопытствовал Тэрьен, кинув сумку на стол и разжигая огонь в камине. – Сейчас раскалю на огне песочек и кофейку сделаем. Кофе пьешь, благодетельница?
– У меня имя есть. Но кофе – да, обожаю.
– Тогда располагайся, тут нас никто не найдет. Шмотки мокрые развешивай у камина, и обувь рядом ставь.
Я ничтоже сумняшеся скинула плащ, штаны и ботинки, а потом завернулась в найденное на полке шерстяное одеяло и таки устроилась у камина, уставившись на пламя. Где-то сейчас Дэвлин…
От тепла огня тут же начало клонить в сон. Руки-ноги, словно ватные, а голова сама клонится набок, будто бы под тяжестью свинцовых век. Треск огня, стук дождя по стеклу, шум кипящей воды – все это превращается в ровный убаюкивающий гул. Голова пустая, как храмовый колокол. Усталость всех предыдущих дней навалилась гранитной плитой на плечи, хотелось просто свернуться клубком и уснуть.
– Так почему мы
