– Не удержим! – крикнул Акиму Малюта, одежда воина уже вся была в крови.
Словно услышав этот крик, и без того нестройная шеренга защитников развалилась под натиском врагов, ягги устремились внутрь деревни.
– Мальчика живым взять! – крикнула предводительница чудовищного воинства.
Морозко похолодел от ужаса.
Печать Даниила Галицкого, несмотря на смерть самого князя, по-прежнему творила чудеса. Ахмат никогда не мог бы подумать, что конный отряд вооруженных горцев стража будет пропускать беспрепятственно, но так все и выходило. Горлик, доверенный человек бывшего галицкого владыки, показывал стражам бумагу, перекидывался парой слов – и кавалькаду воинов пропускали. Сто сорок семь воинов вел с собой горский вождь, с вожаками – почти полторы сотни. Много это или мало на Святогора? Горлик боялся, что недостаточно, Ахмат считал, что даже много. Святые горы возвышались впереди, где-то там, недалеко от вершины, стоит твердыня богатыря. Положа руку на сердце, горский князь признавал, что вершины Кавказа производили куда большее впечатление, а тут не гора, одно название.
– А вот кого в честь кого назвали? – поинтересовался Ахмат у едущего рядом Горлика, – богатыря в честь горы или наоборот?
– Да кто его знает, – задумался галичанин, – так давно все было… Святогор живет на Святой горе, а что первей было, я даже как-то и не думал. Гора, конечно, раньше была, но название… могли и гору в честь великого воина назвать.
– А я вот думаю так, что, когда родители увидели, какой большой ребенок у них родился, в честь горы его и нарекли. Или у него предки тоже такие же большие?
– Вот ты вопросы задаешь… – вздохнул провожатый, – я же не книжник какой, не знаю я. Моя задача его убить, а не изучать, должен он заплатить за смерть князя. Должен.
– Убить – не родить, – усмехнулся горец, – сделаем. Не впервой с гигантами сражаться.
– С такими – впервой, ты уж мне поверь. Он в одиночку напал на лагерь галицкого войска, да еще и живой ушел.
– Мы не галицкое войско, мы горцы. И в горах нам равных нету.
– На то и уповаю, – по виду Горлика было трудно понять, поверил ли он в силу своего воинства или просто других вариантов все равно не было.
Деревенька стояла у самого подножия горы: небольшое поселение, ничем не примечательное. Святая гора возвышалась над поселком немым исполином. На завалинке у дома сидел пожилой уже человек, он внимательно следил за приближающейся кавалькадой горцев. Следов стражи было не видно, ни постов, ни застав.
Как обычно, первым спрыгнул с коня верный вождю горцев Мага: здоровяк умел достаточно сносно говорить на русском языке, что поднимало его до уровня помощника вождя.
– Эй, человек, – грубо обратился горец к сидящему, – где дорога на Святую гору?
– Так вот же она, – показал рукой себе за спину местный, – дорога до самой вершины.
– Твердыня Святогора там?
– Говорят, так, – усмехнулся пожилой, глаза его сузились.
У Ахмата глаз был цепкий, он обратил внимание, что разрез глаз у сидящего более узкий, чем обычно бывает у русичей, – собеседник Маги больше походил на жителя степи. А еще Ахмат уловил, что человечек этот непростой, здоровенного и грозного собеседника он совершенно не боялся, что для пожилого селянина было совсем не типично. Вот только Мага был слишком простым, чтобы улавливать подобные тонкости.
– Так говорят или точно там, отвечай толком!
– Мы не дошли, – усмехнулся пожилой, – дойдете – расскажете.
– Ты смеяться смеешь надо мной?! – рассердился Мага, а Ахмат уловил в глазах сидящего человека азартный блеск. Вождь горцев хорошо знал этот блеск: сколько раз он сам так прикидывался беззащитным, давая будущей жертве распалиться, почувствовать свою силу… Верного нукера надо было срочно спасать.
– Отойди, – резко осадил он идущего в ловушку товарища на своем языке.
Мага отошел; было заметно, что он не понимает, почему вожак его остановил от того, чтобы задать взбучку дерзкому человеку, но привычка слушать старшего была слишком сильна. Попросив Горлика перевести, Ахмат обратился к человеку с хитрым взглядом сам:
– Уважаемый, простите моего соратника, он излишне горяч.
Горец увидел, как в глазах у дерзкого собеседника мелькнуло разочарование от осознания ушедшей добычи, но тот быстро взял себя в руки:
– Ну что же, извинения приняты.
– Вы не будете против, если мы проследуем к твердыне Святогора через вашу деревню?
Ахмат сам не понимал, почему в этом случае надо просить разрешения, тем более что за спиной у него было полторы сотни свирепых воинов, но богатый жизненный опыт и чутье подсказали, что поступить нужно именно так.
– Проходите, – пожал плечами собеседник, – нам-то что…
– Правильно ли я понимаю, что вы Святогору не друзья?
– Все так, – сверкнул белозубой улыбкой человек, – совсем не друзья. А вы никак воевать с богатырем собрались?
– Мы тут… по личному делу, – неопределенно ответил горец, рассказывать каждому встречному о цели своего визита было излишне.
– Это хорошо, – понимающе кивнул странный собеседник, – только осторожней. Там дальше по дороге… становится опасно. И чем выше, тем опасней.
– Благодарю за предупреждение. – Ахмат легко поклонился и, попрощавшись с собеседником, повел своего коня в центр деревни.
Деревня оказалась совсем не такая простая: с виду небольшая, но вожак увидел выбитые в горе целые улицы и даже площади. И внутри дома рядами, а вдоль домов ходят такие же невысокие и узкоглазые люди, все пожилого уже возраста. Только женщины снуют обычные, славянские, да ребятня носится по улицам стайками.
– Да сколько же их тут? – ахнул Горлик – количество людей, живших в неприметной на вид деревеньке, тянуло на целый город. Даже грозный Мага примолк, поняв, в какую беду он мог попасть. Одно дело иметь дело с десятком-другим мужиков, когда за спиной полторы сотни бывалых воинов, и совсем другое – с тысячами. И люди тут совсем непростые. На самом деле вариантов было только два: это бывшие ратники или бывшие разбойники. А может, и не бывшие вовсе. Тогда, скорее всего, пришлым настал бы конец. Думать про это не хотелось. Лучше бы местные оказались бывшими воинами. Не так уж редко случалось старым воинам оседать где-то целым отрядом. А вдоль улиц стояли и молча смотрели на проезжающий мимо отряд поседевшие ветераны, и взгляды их были цепкими и уверенными. Ахмат был мудр и умел чуять людей: эти были крайне опасны и сильны. Хорошо, сын остался в горах, если что – род не прервется…
– Мне кажется, я знаю, кто это, – нарушил тягостную тишину Горлик, – это бывший кешик самого Тугарина.
– Что за кешик? – Ахмат историю Руси знал слабо, историю степи и вовсе не знал.
– Во время последнего большого набега Тугарин отправил своих лучших воинов, чтобы одолеть Святогора. Кешик его и зажал на горе, вот только говорили, что Святогор их всех перебил. Больше этот степной отряд никто не видел. А они вот где осели… Кто бы мог подумать. Они, больше некому, разрез глаз не славянский.
– И сколько их было? – поинтересовался Ахмат.
– Кешик, – пожал плечами галицкий воин, – усиленный тумен, тысяч двенадцать.
– А нас полторы сотни, – печально усмехнулся Ахмат, и тут же бодро улыбнулся, – но нас полторы сотни горцев! А это немалого стоит.
Кавалькада кавказских воителей протекла сквозь необычное поселение и устремилась по дороге к вершине Святой горы. Впереди ждала твердыня самого Святогора, доселе неприступная.
Пыльный мешок сорвали с головы резко, так что Роман, чьи глаза уже привыкли к темноте, сразу ослеп от яркого дневного света. Света он не видел уже давно, все время его держали в каком-то подполе, где царил полумрак. Молодой наследник княжеского престола часто моргал, жмурясь от солнечного света, руки оставались связанными за спиной.
– Ну что, убедился? – раздался справа голос Колюжи, – жив твой щенок, пока.
– Не дури, – ответил ему откуда-то снизу мужской голос, – порубим в капусту.
Глаза постепенно привыкали к свету, Роман понял, что стоит на крепостной стене, рядом городской голова и несколько стражников, а вот кто с ними разговаривает снизу, пока было не рассмотреть.
– Смотри зубы не обломай, – как обычно грубый голос воеводы Топора, стало быть, и он тут, – у нас стены крепкие.
– Сколько у тебя воинов? Сотня или, может, даже две? А у нас сколько? Вот и считай.
– Сам считай, – опять грубо ответил воевода, – приди и возьми, коль такой смелый.
– Да уж возьму, не сомневайся.
Роман наконец приспособился к свету и смог увидеть участников перепалки. Сердце его радостно затрепетало: возле крепостной стены стояли двое конных, одним из них был его родной дядя Родомир. Дядю Роман любил, тот не был таким серьезным и холодным, как отец. Будучи младшим сыном его матери, он не имел никаких прав на престол, да и не интересовался подобными вещами. Пиры, женщины и охота были и страстью Родомира и его основным занятием. На Даниила Родомир не походил вообще ничем. А вот человек рядом с ним был примечателен, вся верхняя правая часть туловища у него отсутствовала, нетрудно было узнать в нем знаменитого стражника Никодима. Сам Никодим был воином, даже полком командовал, но в одной из стычек ему нанесли мощный удар топором, срубив правую руку вместе с плечом. С ратным делом пришлось попрощаться, но Даниил не бросил отцовского ветерана и назначил его командовать стражей Галича. Всю зиму Никодим вникал в новое для него дело, а потом начал командовать, да так, что разбойников не только в самом Галиче, но и во всем княжестве стало значительно меньше. Разбойный люд нового грозного стража побаивался. Баяли, что сам Кудеяр сбежал из княжества, но это была сказка. Кудеяр никого не боялся, и дела свои вершил по всему Тридевятому царству. Однако разбойников в княжестве осталось немного, и заслуга стража-калеки в этом была немалой. Роман сильно сомневался в способностях дяди командовать войском, но вот Никодим точно знал, как водить в бой воинство. Дядя большой молодец, что взял с собой такого человека.
