не значит, что ты сэр Генри. Но об этом я еще подумаю, потом.
Я закрылся одеялом с головой от надоедливого комариного писка, и заснул.
Проснулся рано от щебетания птиц. Такого не громкого, едва различимого, как разминка. Птицы ждали восхода солнца:
— Взойдет, не взойдет? Взойдет! Взойдет! Вот оно!
Раздалось ликование со всех сторон. И все это постепенно выстроилось в гармоничный гимн новому дню.
Я еще полежал немного и встал. Пойти разведать где озеро. О нем вчера говорил дядя Володя и даже рукой показал.
Я шел по мокрой траве, и вы даже не представляете, какие новые чувства меня переполняли! Какой — то бесконечной радости и полноты мягкого теплого бытия.
Озеро большое, заросшее осокой. Дальние берега кажутся синими от тумана. Вода в озере чистая, так что видно копошащихся на мелководье мальков, но очень холодная.
Я зашел в воду. В зарослях осоки кто-то был. Голое женское тело совсем близко. Наверное меня тоже увидели. Чтобы не смущать я нырнул, и уплыл далеко — далеко. Когда я вышел на берег никого не было. Интересно, кто это? Может лесная нимфа? Они купаются голыми в озерах. Красивая наверное, такое белое тело и длинные светлые волосы.
Женское тело. Как оно притягивает меня своей тайной. Как страшит эта тайна. А у меня когда-нибудь будет девушка? Кто-нибудь захочет выйти за меня замуж? Я вспомнил Дашу. Но мне не стало грустно. Я простил ее, потому что на сердце у меня было легко.
— Сходи, Артемочка, в магазин. Свежий хлеб привезли. Купи булку белого и булку серого. — Тетя Оля совала мне деньги и пакет.
Я пошел в магазин, тот самый с надписью "Продукты". Он один на всю деревню.
В магазине очередь из бабушек. Они все разом посмотрели на меня и заулыбались. Я поздоровался.
— Какой воспитанный, не то что наши: ни здрасти, ни до свидания.
— Ой, молодежь.
Хлеб теплый и без целофана. Повинуясь деревенскому рефлексу, знать бы откуда он у меня, я запихал кирпичики подмышку, борясь с желанием откусить ароматную корочку.
Навстречу мне шла женщина с очень коротко подстриженными волосами, в спортивном костюме, похожая на учительницу физкультуры.
Она остановилась, взяла меня за руку своей крепкой загорелой рукой, но с ярким маникюром:
— Здравствуй, ты Верочкин сын?
— Да, здравствуйте.
— А, как я рада! А мама твоя не приехала? Очень жаль. Вот бы приехала! Мы бы с ней встретились, молодость вспомнили. Как на танцы бегали в клуб, концерты ставили. Она же пела очень хорошо. А танцевала как! Испанские танцы ей нравились. Веселушка такая. Ну, привет передавай. Скажи, пусть приезжает.
Что я сейчас слышал? Я не ослышался? Моя мать ве-се-луш-ка?
//
— Это откель в наше Сан — Тропе, в наши Тропинки занесло? Цветочки — лютики. Городской небось?
— Я из Москвы приехал.
— Издалека. — Задумчиво произнес хозяин медведя. — На Потапыча пришел посмотреть? Ну заходи, не стесняйся. Мы как — раз тут обедаем.
Я заглянул во двор.
Медведь лежал в лопухах со стеклянной банкой какого-то варенья в лапах. Он повернул огромную голову и сверкнул черными бусинами глаз.
Мое любопытство взяло верх, и я решительно зашел во двор.
Тут же на лавочке стоял обед хозяина: миска с супом, на тарелке хлеб и пучок свежего зеленого лука.
— Есть будешь? У нас по простому: будешь, говори, налью супа.
— Нет, спасибо, я сыт.
Медведь вдруг выпил залпом все варенье, кинул банку в лопухи, подскочил, как мячик и ринулся в нашу сторону.
Не знаю, что сработало, древний инстинкт самосохранения? Но меня просто сдуло. Я вдруг очутился далеко на улице. Ноги несли меня быстрее, чем соображала моя голова.
Я слышал смех и крики хозяина: Да он бы не тронул, чудак.
Но это меня не остановило.
Очень страшно. Словно огромная глыба надвигается на тебя.
Следующий раз, если решусь, куплю какое-нибудь угощение. Задобрить таежного властелина.
Только возле дома я почувствовал себя в безопасности. Я сел на лавочку у забора. Здесь ловил интернет. Отдышаться и поиграть. Мне стало даже смешно, как я перепугался. Ссыкло.
Когда я добывал самую надежную броню для себя, краем глаза увидел белоголового пацана, из тех, что назвали меня вшивым москвичем.
В руках у него был телефон, наверное тоже играл, и как лис потихоньку, шажочек за шажочком, вдоль забора приближался ко мне.
— Пойдешь с нами хорька гонять сегодня ночью? — спросил пацан не отрываясь от телефона.
Я вопросительно поднял голову.
— Ссышь?
Ты еще тут будешь. Достали все.
— Нет. Это охота такая? — спросил я раздраженно. Еще чего, гонять животных, им и так тяжело на нашей планетке.
Пацан захохотал.
— Да нет, не охота. По чужим огородам лазить. Морковку с горохом дергать. Дома есть, но там вкуснее. Никогда не гонял?
Я молчал в нерешительности. Приключение то еще.
— Пойдешь или нет? Если что, вон за тем домом встречаемся в двенадцать. Тебя как зовут?
— Артем
— А меня Миха. Во что рубишься?
Мы стали обсуждать игру.
Так я приобрел себе друга, чему был рад. В Москве у меня не было друзей, даже в школе.
//
И зачем я согласился принять участие в этой затее? Что-то мне подсказывало, что это не очень хорошо. Но азарт! Полушепот, мягкие тихие движения огородной банды в темноте!
Мы подошли к какому-то домику на краю деревни и перелезли через забор.
Я не знал что надо рвать и шарил рукой по грядке, пытаясь что — то найти.
У моих приятелей получалось лучше. Я слышал приглушенный смех и восторженные сдавленные возгласы.
Вдруг я почувствовал, как крепкая жесткая рука скрутила мое ухо. Свет фонарика блеснул мне в глаза. Я заорал от боли и от страха. Я видел, как мои новые друзья метнулись к забору, как серые
