Мы редко говорили о покойном брате Сёто, Дайто, или о его убийстве. Но в прошлый раз Сёто сказал мне, что все еще носит траур по нему и боится, что так будет всегда. Я понял, что он имел в виду, потому что чувствовал то же самое по отношению к моей тете Элис и моей старой соседке снизу, миссис Гилмор. Обе они были убиты одним и тем же человеком, Ноланом Сорренто, бывшим руководителем отдела IOI.
После окончания состязания Холлидея, Сорренто был осужден по тридцати семи отдельным пунктам обвинения в убийстве первой степени. Теперь он отбывал срок в камере смертников в тюрьме строгого режима в Чилликоте, штат Огайо, примерно в пятидесяти милях к югу от Коламбуса.
Во время судебного разбирательства адвокатам IOI удалось убедить присяжных, что Сорренто стал мошенником и что он действовал без ведома или согласия совета IOI, когда приказал своим подчиненным сбросить Дайто с балкона его сорок третьего этажа. Они также утверждали, что Сорренто действовал в одиночку, когда он взорвал бомбу возле трейлера моей тети в штабелях, убив более трех десятков человек и ранив сотни других.
После того, как Сорренто был осужден и заключен в тюрьму, IOI удалось урегулировать все иски о неправомерной смерти, поданные против них. Затем они попытались вернуться к своим обычным делам. Но к тому времени они уже потеряли свои позиции крупнейшего в мире производителя оборудования для погружения в ОАЗИС, благодаря выпуску наших гарнитур ОНИ. И благодаря развертыванию нашей инициативы по бесплатному глобальному Интернету их интернет-бизнес также сократился.
Между тем, IOI также имела наглость подать против меня отдельный корпоративный иск. Они утверждали, что, несмотря на то, что я создал фальшивую личность и использовал ее, чтобы замаскироваться под наемного слугу, чтобы проникнуть в штаб-квартиру их компании, контракт, который я подписал, все еще был юридически обязывающим. Это означало, утверждали они, что формально я все еще являюсь собственностью IOI, когда выиграл конкурс Холлидея, и поэтому его состояние и его компания также должны быть классифицированы как собственность IOI. Поскольку правовая система США по-прежнему настаивала на предоставлении корпорациям даже больше прав, чем гражданам, этот идиотский судебный процесс тянулся месяцами… вплоть до того момента, когда GSS завершило враждебное поглощение IOI. Затем, как новые владельцы IOI, мы отозвали иск. Мы также уволили старый совет директоров IOI, их адвокатов и всех остальных, кто работал с Ноланом Сорренто или под его руководством.
Теперь шестерки стали далеким воспоминанием, а IOI — всего лишь еще одной дочерней компанией GSS. Теперь GSS была самой крупной корпорацией в мире. И если мы продолжим расти в том же темпе, что и сейчас, то очень скоро станем единственными. Именно по этой причине многие наши пользователи стали называть GSS «Новыми шестерками», а меня, Эйч, Сёто и Саманту — «Четырьмя нёрдами Апокалипсиса».
Двуликий был прав. Ты либо умрешь героем, либо проживешь достаточно долго, чтобы увидеть себя злодеем.
Еще несколько минут я болтал с Эйчем и Сёто, пока двери конференц-зала не распахнулись и не вошел аватар Саманты, Арт3мида. Она взглянула в нашу сторону, но ничего не сказала в знак приветствия. Фейсал вошел вслед за ней и закрыл за собой дверь.
Мы все заняли свои обычные места, что поставило меня и Арт3миду по разные стороны круглого стола для совещаний, как можно дальше друг от друга, но и прямо лицом друг к другу.
«Спасибо всем, что пришли», — сказал Фейсал, садясь рядом с Самантой. «Думаю, мы готовы навести порядок в этом собрании совладельцев. Сегодня у нас есть только несколько вопросов, первый из которых — это наш квартальный отчет о доходах». На большом экране позади него появился массив диаграмм и графиков. «Как обычно, это хорошие новости. Продажи гарнитур ОНИ остаются стабильными, а продажи погружных хранилищ почти удвоились по сравнению с прошлым кварталом. Доходы OASIS Advertising и Surreal Estate также остаются на рекордно высоком уровне».
Фейсал продолжал подробно рассказывать о том, как здорово работает наша компания, но я почти ничего не слышал из того, что он говорил. Я был слишком занят, украдкой поглядывая на Арт3миду через стол. Я знал, что она не поймает меня, потому что она никогда не смотрела в мою сторону.
Ее аватар выглядел так же, как и всегда, с одним незначительным изменением. После конкурса она добавила красновато-фиолетовое родимое пятно, которое покрывало левую половину ее настоящего лица, к лицу ее аватара. Так что теперь не было никакой заметной разницы между внешностью ее аватара и ее внешностью в реальной жизни. Когда она давала интервью, то часто говорила о том, каково ей было расти, ненавидя свое родимое пятно, и как она провела большую часть своей жизни, пытаясь скрыть его. Но теперь она носила его как знак почета, в реальности и в ОАЗИСЕ. И в результате она каким-то образом превратила свое родимое пятно в международно признанный товарный знак.
Я взглянула на табличку с именем, плавающую над головой ее аватара. Вокруг него была тонкая прямоугольная кайма, которая указывала, что оператор аватара не использовал гарнитуру ОНИ, чтобы войти в ОАЗИС. Мы добавили эту функцию из-за подавляющего потребительского спроса. Пользователи ОАЗИСА с такой рамкой именного тега теперь были известны как Тики (сокращенно от «тактильный»). Большинство Тиков были людьми, которые уже израсходовали свои двенадцать часов времени в ОНИ и снова вошли в систему с помощью тактильной установки, чтобы получить еще несколько часов ОАЗИСА перед сном. Полные Тики вроде Саманты, которая вообще никогда не пользовалась гарнитурой ОНИ, теперь составляли менее пяти процентов нашей пользовательской базы. Несмотря на все усилия Саманты, с каждым годом их становилось все меньше.
«Я также рад сообщить, что наша новейшая серверная ферма теперь подключена к сети, увеличив емкость хранилища данных еще на миллион йоттабайт», — сказал Фейсал. «Наши инженеры по обработке данных считают, что этого должно быть более чем достаточно для удовлетворения наших потребностей в хранении данных в следующем году, если рост числа пользователей останется стабильным».
Еще одним побочным эффектом выпуска гарнитур стало значительное увеличение потребностей компании в хранении данных из-за огромных файлов СМП (скан мозга пользователя), которые хранились в каждой учетной записи пользователя ОНИ и обновлялись каждый раз, когда они входили в систему или выходили из нее. По мере того как общее количество пользователей ОНИ продолжало расти, росли и наши огромные потребности в хранении данных.
Проблема усугублялась тем, что мы не удаляли данные учетных записей пользователей ОАЗИСА, когда они умерли в реальном мире, включая эти огромные файлы СМП. Фейсал объяснил мне, что это произошло потому, что мы владеем всеми этими данными, и они были чрезвычайно ценны для компании по нескольким причинам, включая чушь вроде «анализа маркетинговых тенденций пользователей». Но основная причина, по которой мы держались за сканирование мозга пользователей ОНИ, заключалась в том, что эти данные помогли нашим инженерам по нейронному интерфейсу повысить безопасность и работоспособность гарнитуры ОНИ. Вот почему наше программное обеспечение нейронного интерфейса и оборудование так безупречно работали на таком большом количестве людей. Потому что у нас был такой огромный набор добровольных морских свинок, которые не возражали дать нам полный доступ к содержимому их черепа, пока мы давали им доступ к нашему высококачественному сенсорно-иммерсивному симулятору хлеба и зрелищ.
Во время этих встреч мои мысли всегда, казалось, устремлялись в темное место.
«Если ни у кого из вас нет вопросов, мы можем перейти к последнему пункту нашей повестки дня», — сказал Фейсал. Никто не заговорил, поэтому он продолжил.
«Отлично! Есть еще одна вещь, которая нуждается в вашем одобрении, обновление прошивки гарнитуры ОНИ, которое мы планируем выпустить завтра. Очень мало что изменилось с момента нашего последнего обновления в начале этого года. Наши инженеры только что добавили еще несколько мер безопасности для предотвращения незаконного разгона».
