Тогда аналитики рассчитали, что купол возможно пробить только в том случае, если выпустить по нему ракеты с минимальной дистанции, а именно — во время тарана. Апостол Бен прекрасно понимал, на что он идет, но другого выхода не было. Если Редонна отдаст приказ, война начнется в любую минуту!.. Он попрощался с друзьями и поднялся на крейсер “Лотгалия”. Эмиссары Редонны поверили, что Апостол может предать своего Бога, и пропустили “Лотгалию” в космическое пространство Конфедерации. И лишь когда он подлетал к Реоднне, почувствовали опасность, обстреляли крейсер ракетами… Но было слишком поздно.
А теперь представьте себе падающую звезду… Звезду Возмездия.
“Лотгалия” горела и падала, падала прямо на столицу Конфедерации, и ничего с этим поделать было уже нельзя. Это произошло перед рассветом. Небо начинало светлеть, и вот одна из звезд сорвалась и полетела вниз… Превращаясь в пылающий крейсер… Чтобы в следующую минуту отстрелять ядерные ракеты и стать вспышкой плазмы, такой непередаваемой мощи, что на месте Редонны остался лишь оплавленный котлован. Все сгорело. Даже земля…
Учитель замолчал. И все молчали вместе с ним, только Астронавт робко тянул руку, собираясь спросить очередную глупость.
Учитель не стал на это реагировать. Он встал и захлопнул журнал.
— Все, кто написал сочинение на тему: “Каким я вижу Царствие Божие”, могут идти домой, — сказал он. — Кто не написал, поднимите руку!
Грета подняла руку, оглядываясь. Кроме нее, сочинение не написала половина класса, и она облегченно вздохнула.
— Что же вы? — огорчился Учитель. — Вероятно, у вас были более важные дела… Бонга, почему ты не написал сочинение?
На вопросы Учителя всегда полагалось отвечать правду. Бонга покраснел и встал, выходя из-за парты.
— Я забыл, — пропыхтел он. — Простите меня… Можно, я останусь после урока и напишу?
— Конечно, — разрешил Учитель. — И не ты один. Все, кто ЗАБЫЛ написать сочинение вместе с Бонгой, остаются после этого урока в обязательном порядке. По-моему, это справедливо?
Над классом прогремело радостное “Да!”
В отличие от других преподавателей, Учитель никогда никого не наказывал, не бил линейкой по пальцам, не ставил в угол на колени, не мучил, не истязал и не таскал за ухо к Директору или в школьный подвал, где находился карцер. Именно поэтому его звали “Учитель”.
Из Бродяг сочинение не написали Марек и Эни. Из Монахов — все, исключая Алдыбея, которого сегодня не было. Плюс еще несколько человек, не принадлежащих ни к каким группировкам.
Учитель обвел их глазами.
— Можете начинать. Как раз ливень закончится, пока вы пишете…
Грета посмотрела в окно. Гроза уходила. Она попыталась представить себе Царствие Божие, но видела лишь плакаты с безлицым Иесусом, висящие на колючей проволоке… Прожектора, обшаривающие вымершие города, патрули на захваченных улицах… Черные флаги с серебряными крестами, намокшие от дождя, такие же, как за этим окном… “Неужели Царствие Божие превратится в Полигон?”, - думала она, — “Как я напишу об этом? Учитель хочет, чтобы я описала свою мечту, правду он знает и так… Но если бы что-то изменилось… Если бы к Монстроборцу вернулось лицо… Что было бы тогда?
Она представила, как Дракон со скрежетом разваливается на части, уходит в землю, а потом на этом месте вырастает трава. И все железо Полигона исчезает, рассыпаясь бурой пылью, даже Химический Комбинат перестает выделять в небо свой ядовитый дым. Река снова становится чистой, в городе весело перекликаются колокола, и Бродяги идут по улице вместе с Монахами, подшучивая друг над другом. Но не так, как обычно, а совершенно без злобы, потому что ненависть растворилась в небе, ненависть ушла навсегда…
Учитель наклонился над ней, заглядывая в тетрадку.
— И лишь когда над всей планетой поднимется черный флаг Межконтинентального Христианского
Содружества, — негромко прочитал он вслух, — война закончится и наступит мир, вечный мир навсегда!
4
Дождь почти прошел, превратившись в мелкую морось. Было тепло. Земля готовилась рожать, ей не было дела до кусков железа, торчащих из ее плоти. Она испускала пьянящий аромат, и где-то там, в черной жирной каше, шевелились семена растений, разбуженные дождем. Дороги размыло так, что проехать можно было лишь на рубчатых протекторах. Бонга, оставшийся без велосипеда, заерзал на багажнике. Пол обернулся и подмигнул ему.
— Придется повозиться.
Грета понимала ужас Бонги — ему только вчера перепало за пропавший велосипед, а сегодня вся его модная куртка окажется заляпана грязью, летящей из-под заднего колеса на пробуксовках.
— Скользко будет, — хмыкнул Юнит.
Бонга уселся поудобнее.
— Только, Пол, ты не очень…
— Грязевые гонки! — объявил Юнит.
Бонга взвыл. Пол, Клайс и Юнит сорвались с места и погнали по дороге, полого уходящей вниз.
Бонга орал “Не надо!”.
Грета поехала не торопясь. Меньше всего ей хотелось упасть с велосипеда. Она видела, как Юнит бортанул Пола, и тот, поскользнувшись, потерял равновесие, успел подставить ногу и удержаться, но вот Бонга кувырнулся прямо в густую грязь. Толстяк заорал, матерясь не хуже Юнита. Юнит с хохотом помчался дальше. Грета, посмеиваясь, подъехала к Полу. Тот терпеливо ждал, пока Бонга займет свое место сзади. Его лицо просто сияло.
Бонга был грязным с ног до головы, его глаза блестели от злости. Пол оттолкнулся, выровнял равновесие и поехал рядом с Гретой.
— Ур-род! — сердито выплюнул Бонга. — Мне знаешь как за это влетит от отца?
— Ну подумаешь, немного испачкался! — фыркнул Пол. Его одежда была практически чистой, но Грету это не удивляло — Пол оставался чистым всегда.
Они доехали до Фундамента, ни разу не потеряв равновесия на скользких участках, и Бонга с облегчением вздохнул.
За толстыми стенами накрапывал дождик, а в Фундаменте было тепло и сухо. Бонга и Юнит быстро наломали досок, ножом настрогали щепок и Пол сделал костер, такой, чтобы как следует обсохнуть. Потом Бонга взял пятилитровую канистру с магазинной водой и вышел под дождь, желая хоть как-то оттереть грязь, заляпавшую жирным слоем его нарядную курточку. Грета легла на скамейку, положила голову Клайсу на колени и глядела, как перемешиваются языки пламени, облизывая сухие доски и пару узловатых древесных сучьев. Было спокойно и хорошо. Рубцы от кнута больше не болели, они заживали с пугающей скоростью, и Грета ощущала легкий зуд там, где начинала нарастать новая кожа. Бонга вернулся гораздо более чистым, он даже умылся и сполоснул волосы. Бросив у входа пустую канистру, он расправил отжатую курточку и стал покачивать ее над огнем. Юнит вытянулся на низенькой лавке, сколоченной из досок и чурбачков, занимая ее целиком. Бонга потоптался, не зная, куда ему сесть, притащил к огню чурбачок побольше.
— Надо бы котелок сюда привезти, — Юнит блаженно выдохнул сигаретный дым. — Можно было бы чаю попить…
— У Бонги в термосе наверняка что-то осталось, — припомнил Клайс. — Бонга! Ты же не потащишь домой термос с чаем!
— Верно, — согласился тот, доставая из рюкзака термос. — Только чур я первый!
— Грета, ты будешь чай?
Все оживились. Следом за двухлитровым термосом Бонга вытащил свертки с бутербродами, которые тут же поделили на пятерых. Клайс отобрал у Бонги крышку с чаем и вложил ее Грете в ладони.
— Тогда я следующий! — пробурчал недовольный Бонга. — А то не получите чая вообще!
— Мы все можем пить по очереди, — сказала Грета, отпивая глоток и передавая ему кружку. — И никому не придется ждать.
Пол, неожиданно что-то вспомнив, быстро отошел к алтарю, покопался в нижнем ящике и вернулся обратно. Он принес папки, те самые, что они забрали из военного бункера. Раскрыл верхнюю. Бонга сунулся было посмотреть, но быстро утратил интерес и вновь занялся распределением чая.
Пол перебирал страницы, его лицо становилось серьезным.
— Что там? — поинтересовался Клайс, выкидывая обертку от бутерброда в костер.
— Отчеты об испытаниях, — Пол тоже бросал бумаги в огонь, Грета видела, как страницы тают, исчезая в пламени. — Это надо на всякий случай сжечь…
— Дай посмотреть, — попросил Клайс.
— Лучше я так расскажу. — Пол отдал огню еще несколько страниц. — Тут написано таким языком, что это надо уметь читать… Слишком сложно… Вобщем, речь идет об испытаниях какой-то
“Модификации Икс”, причем, что это такое — непонятно вообще. Вот — графики вхождения “Модификации Икс” в предстартовую зону, вот отчет о постепенном вхождении в зону дельта и отчет об одновременном вхождении в зону дельта-два… Какие-то расчеты… Вам интересно?
Бонга широко зевнул.
— Стоило сюда все это тащить! Лучше бы занялись теми рациями, что нашел Алдыбей! Где они, кстати?
