* * *
Я — вернее, Кира — ворвалась в захламленный офис и увидела, что Ог сидит за своим столом, усердно работая на компьютере. Он повернулся, Кира протянула свой блокнот, и я увидел, что она нарисовала на нем логотип компании Halcydonia Interactive.
Это был еще один момент, о котором я слышал, когда Огден Морроу рассказывал в интервью и в биографии. Кира просто нарисовала логотип в порыве вдохновения в своем собственном кабинете, в художественном отделе GSS, а затем прибежала сюда, в кабинет Огдена, чтобы показать его ему.
Ог посмотрел на эскиз, воскликнул: «Это идеально!» и поднялся, чтобы обнять Киру.
Затем я снова оказался в тронном зале королевы Ицалот на Халсидонии, сжимая в руках Четвертый осколок. На этот раз мне даже не пришлось переворачивать его, чтобы увидеть выгравированную на нем подсказку, потому что она уже была обращена ко мне, когда я поднял осколок, чтобы посмотреть на него.
Это был другой символ, созданный из комбинации знаков. Он выглядел как символы пола Марса и Венеры, выровненные и расположенные друг на друге, как будто они совокупляются, а сверху на них была наложена обратная цифра 7, верхняя часть которой закручивалась в спираль. Вместе эти фигуры образовывали символ, который до сих пор мгновенно узнаваем для любого студента, изучающего популярную культуру конца двадцатого века, и для любого истинного поклонника рока или фанка:
Когда я увидел это, я захихикал от недоверия. Затем я закрыл глаза и покачал головой, готовясь к беспрецедентному количеству печали, которую, как я знал, Эйч обрушит на меня всего через несколько секунд.
Я поклонился и поблагодарил королеву, затем отступил от нее, пока не смог покинуть помост. Когда я обернулся на верхней ступеньке, то увидел, что Арт3мида, Эёч и Сёто с тревогой изучают мое лицо, пытаясь прочитать мое настроение. Арт3мида скрестила все свои пальцы и держала их поднятыми, чтобы показать мне.
«Ну что?» сказала Эйч.
Я опустил голову в знак своего унижения и протянул осколок, чтобы они все могли увидеть выгравированный на нем символ. Затем я закрыл глаза и молча начал считать до трех. Я досчитал только до одного.
«О мой гребаный Бог!» закричала Эйч. «Не может быть! Этого не может быть!» Она начала танцевать фанк по направлению ко мне, потом начала танцевать вокруг меня. «Это Символ Любви № 2, Си! Это Принц!»
«Какой принц?» спросил Сёто.
«Принц», — пояснила Эйч. «В смысле «артист, ранее известный как»? Принц фанка! Верховный жрец поп-музыки! Его королевское злодейство. Пурпурный!»
«О и правда», — сказал Сёто. «Это тот чувак, который сменил свое имя на Глиф Уординга еще в 90-х, верно?»
Эйч наставил на него предостерегающий палец, а затем широко улыбнулась.
«Нам повезло, ребята», — сказала она, все еще пританцовывая на месте. «Мой отец оставил мне всю свою коллекцию музыки и фильмов Принса, когда переезжал. Я выросла, слушая и смотря их. Я, наверное, знаю о Принсе и его творчестве больше, чем любой другой человек в истории».
«Я в курсе», — ответил я. «Ты хоть представляешь, сколько раз ты пыталась заставить меня посмотреть с тобой «Пурпурный дождь»?».
Она перестала танцевать и направила на меня обвиняющий палец. «А ты помнишь, сколько раз ты высидел со мной весь фильм? Ни разу. Никогда. Ни разу. И мы оба знаем почему, не так ли? Потому что Принс всегда заставлял тебя чувствовать себя немного неловко и некомфортно, не так ли?».
Прежний Уэйд стал бы отрицать это. Но, как я уже сказал, ОНИ расширила мои горизонты. Достаточно, по крайней мере, для того, чтобы я признал правду о своем подростковом «я».
— Ладно, возможно, это и правда, — сказал я, улыбаясь. — Всякий раз, когда я смотрел старые эпизоды «Пятничного вечернего видео» и показывали «Когда голуби плачут», я всегда отводил глаза, когда он вставал из ванны. Каждый раз. — Я приложил правую руку к сердцу. — Пожалуйста, прими мои искренние извинения, Эйч. Мне жаль, что я никогда не мог позволить себе оценить гений Принса.
Эйч закрыла глаза, подняла одну ладонь к небу, как евангельский певец, и закричала: «Наконец-то! Истина!»
«Так куда нам нужно идти?» спросил Сёто. «Я так понимаю, где-то есть планета Принца?»
Эйч недовольно посмотрел на него.
«Да, болван», — заявила Эйч. «Есть целая планета ОАЗИСА, посвященная Принсу, его жизни, его искусству и его музыке. Но мы не называем ее «планетой Принса». Ее название — это непроизносимый символ. Символ на этом осколке. Но вы можете называть ее по другому — «Загробный мир». Она возникла как святилище, созданное вскоре после смерти Пурпурного, в течение первого десятилетия существования ОАЗИСА в сети. Кира Морроу была одной из фанатов, которые помогли его построить».
Эйч развернула трехмерную голограмму Загробного мира. Он не был сферой, как большинство других планет ОАЗИС. Его форма в точности соответствовала символу, выгравированному на Четвертом осколке — то, что Эйч именовала Символом любви № 2.
«Он находится в Седьмом секторе, рядом с Бейонсе, Мадонной и Спрингстином, в кластере суперзвезд», — сказал Эйч. «Поверхность загробного мира покрыта стилизованным воссозданием центра Миннеаполиса в конце 1980-х годов, а также местами из других фильмов и музыкальных клипов Принса. Вы можете войти в симуляцию каждого клубного выступления и концерта, которые он когда-либо давал в течение своей карьеры. Это большое место…. Там легко заблудиться и бродить туда-сюда. И мы даже не знаем, с чего начать поиски осколка….».
«Надеюсь, осколок даст нам еще одну подсказку, когда мы доберемся туда», — заметил я.
Эйч согласно кивнула.
«Нет времени лучше настоящего», — сказала она. «Готовы?»
Я кивнул и повернулся, чтобы помахать на прощание королеве Ицалот, которая снова читала своим подданным — маленьким зверюшкам. Она помахала мне в ответ, и мне пришло в голову спросить ее, не видела ли она здесь сегодня Огдена Морроу. Но нет — Ог собрал только первые три осколка, после чего решил завязать. Что было довольно странно, если подумать. Ог был одним из создателей Халцидонии. Это должен был быть самый легкий осколок для него. А еще здесь было бы очень легко спрятать улики о его местонахождении, поскольку у него были права администратора на всей планете и полный контроль над персонажами, так что он мог изменить все, что хотел.
Тогда-то меня и осенило. Возможно, Ог оставил здесь больше подсказок для меня. Я уже видел их — самовольно созданных персонажей Тома Круза и Дастина Хоффмана. Но что, черт возьми, он пытался сказать? Как и его высокий балл в игре «Принцесса ниндзя», мне просто нужно было выяснить, для чего он…
В этот момент на всех наших дисплеях появился мигающий значок тревоги. Я протянул руку и коснулся того, который мигал на моем.
«Мы только что получили групповое сообщение от Фейсала», — сказал я. «Говорит, что ему нужно увидеться с нами прямо сейчас. Он хочет, чтобы мы вернулись в конференц-зал на Грегариусе, чтобы Анорак не мог подслушивать».
«Прости, Эйч», — сказала Арт3мида, положив руку на мое плечо. «Похоже, нам нужно сделать небольшую остановку, прежде чем мы отправимся в Загробный мир».
«Хорошо», — ответил я. «Но Фейсалу лучше сделать это побыстрее!»
«Да», — сказал Сёто. «И на этот раз ему лучше иметь хорошие новости для нас».
Прежде чем я успел сказать, насколько маловероятным мне это кажется, Эйч использовала свое кольцо администратора, чтобы телепортировать нас прямо в конференц-зал на Грегариусе.
Конечно, как только мы заняли свои места, Фейсал сказал нам, что у него есть «еще более плохие новости». Но когда он начал рассказывать их, стало ясно, что «плохие» — недостаточно сильное прилагательное, и что «абсолютно апокалиптические» было бы гораздо точнее.
0019
Как только мы все вернулись в конференц-зал и заняли свои обычные места за столом, Фейсал попросил наших инженеров OASIS подтвердить, что Анорака нет ни поблизости, ни на планете. Они также сообщили, что внесли Анорака в список блокировки планеты, так что Анорак больше не должен был иметь возможности посещать Gregarious. Мы также попросили наших администраторов добавить несколько дополнительных уровней безопасности в наш конференц-зал, что фактически изолировало его от остальной части ОАЗИС, сделав невозможным подслушивание нас с помощью каких-либо магических или технологических средств.
