после смерти узнал, что значит быть парализованным. Нужно было сделать выбор. Моя Лизетт, мой шанс на новую жизнь и мой единственный друг, которому поручили тяжелую работу сопровождать меня, который полюбил меня и которого полюбил я. Мой друг беззвездных ночей. Мой друг, который ходил со мной в бесконечные экскурсии.
Великие Прозрачные стояли молча, наблюдая, ожидая, словно довольные тем, что дают нам возможность принять окончательное решение. Но в воздухе чувствовалось их нетерпение, мягкое мурлыканье, похожее на кошачее.
— Вернись! Не ради меня… не делай этого ради меня!
Единорог повернул голову, посмотрел на нас, затем отвернулся и двинулся к ним. Они восприняли это как окончательное решение — окружили его, их быстрые стеклянные руки потянулись вниз, чтобы коснуться его. Первая рука коснулась его гладкого серебристого бока, и единорог издал дрожащий вздох боли. По его боку пробежала рябь. Не быстрое движение плоти, как будто он избавляется от мухи, а совершенно чуждая, неестественная дрожь, заключающая в своей стремительности всю агонию и потерю вечности. Единорог издал вздох, хотя его и не было слышно.
Все огромные Прозрачные прикасались к нему, их ледяные пальцы ласкали его теплую шкуру. А мы беспомощно наблюдали. Краски хлынули по телу моего единорога, как будто, становясь более интенсивными, можно было отбить холодные прикосновения стеклянных рук. Пульсирующие волны радужного цвета, которые несколько мгновений жили в его шкуре, затем потускнели, снова засветились и исчезли. Затем цвета исчезали один за другим, цветность ослабевала: пурпурно-синий, марганцево-фиолетовый, кобальтово-синий — сомнение; привязанность — хром-зеленый; хром-желтый — созерцание; малиновый — ирония; серебро — суровость; сострадание — кадмиево-красный, белый…
Они опустошили его… он не сопротивлялся им… Становился все холоднее и холоднее… вспышки желтого, шепот синего, бледного, как белизна… дрожь слилась в одну непрерывную дрожь… чудесные золотистые глаза закатились в муках, стали плоскими, яркость потускнела, стали металлическими… платиновые копыта покрылись коркой ржавчины… И он стоял, не пытался убежать, отдал себя за нас… и он был опустошен. От всего. Мы могли видеть его насквозь. Пары клубились внутри прозрачной оболочки запотевшего стекла, мерцая… затем ничего. А потом пропала даже оболочка.
Холодный голубой свет померк. Прозрачные стали расплывчатыми. Дым внутри них казался гуще, двигался медленнее, видимо, они наелись, стали вялыми и собирались уйти обратно в то темное место, где они ждали, всегда ждали, пока их голод не пробудится снова. Да, мой единорог исчез. Я был наедине с Лизетт. Туман рассеялся. Прозрачные исчезли, и снова это было просто кладбище. Первые лучи утреннего солнца пробились сквозь беспорядок надгробий.
Мы стояли вместе, как одно целое, ее обнаженное тело, белое и девственное, в моих усталых объятиях; и когда солнечный свет коснулся нас, мы начали исчезать, сливаться, смешивать наши тела и наши блуждающие души друг с другом, образуя единый дух, мы воспользовались нашим шансом.
Добрый Бог предоставил нам возможность каждому родиться заново в каком-то другом человеческом облике, мужчины или женщины, мы не знали, в каком именно. О прошлом мы, конечно помнить не будем. Да это и не имеет значения. На этот раз нам повезет. Бог Любви нам поможет.
Самопожертвование из шелковистой гривы, цветов радуги, платиновых копыт и спирального рога. — Редкое явление даже в мире лимбо.
Много тарелок
«A LOT OF SAUCERS». Переводчик Н.И. Яньков
Не знаю, как вы, а я терпеть не могу, когда в рекламном ролике в кинотеатре раскрывают весь сюжет фильма, за просмотр которого они хотят, чтобы я заплатил кучу баксов на следующей неделе. А эти идиотские предупреждения «Осторожно: спойлер!» в СМИ и соцсетях перед тем как изложить содержание фильма или книги. Спойлер предоставляет человеку сведения, которые лишают фильм или книгу интриги, а человек лишается эмоций, которые испытал бы, если бы смотрел или читал без спойлера. Идиотские предупреждения — как будто у нас хватит самообладания перестать читать или смотреть спойлер. Поэтому я не хочу раскрывать суть этой следующей истории, но мне нужно прямо здесь пояснить, в чем заключается «урок» для нарушителей спокойствия. Поэтому позвольте мне быть еще более непонятным, чем обычно. Хочу только подчеркнуть. — Обратите внимание: не все в жизни такое, каким кажется. С другой стороны, психолог Зигмунд Фрейд сказал: «Иногда сигара — это просто сигара», что означает, что не все обязательно является символом чего-то другого, в данном случае фаллического символа (вы могли бы воспринять это так). Обычно мы боимся или относимся с подозрением к тому, чего не понимаем, к тому, что нам незнакомо. Итак, прежде чем вы начнете искать врагов под кроватью и думать, что тот, кто одевается, выглядит или говорит не так, как вы, представляет угрозу, вспомните старую историю о мыши (или белке, или лягушке, смотря какую версию вы слышали), которая в зимнюю полночь замерзает на дороге. Но тут появляется эта большая лошадь, и видит, что существо синеет — вот-вот умрет. Тогда лошадь поднатужившись роняет на него большую, жирную, дымящуюся, пахучую булочку. Может, там и грязно, но, по крайней мере, мышке тепло, и ее жизнь спасена. Лошадь уходит, появляется лиса, видит торчащую из говна голову крошечного зверька, вытаскивает и съедает его. Мораль такова: не каждый, кто втягивает тебя в дерьмо, является врагом; не каждый, кто вытаскивает тебя из этого дерьма, является другом. Иногда все проще, чем кажется. Иногда все твои страхи проистекают лишь из-за твоего собственного невежества.
Это был не один аппарат, не десяток, или сотня. Их было пять тысяч. Их было ровно пять тысяч, и все возникли одновременно. Да, они появились в небе над Землей мгновенно.
Только что небо было пустым и серым, с редкими облаками… В следующее мгновение аппараты заслонили облака и отбросили на землю огромные тени.
